А еще он подумал о Синди. И о ее приемной семье, с которой она до сих пор постоянно общалась. Черт, а ведь он даже не должен обо всем этом знать. Но почему-то Гриффин не мог отделаться от мысли, что если она узнает, что он даже не постарался удержать брата, то сильно в нем разочаруется.
Все еще размышляя о том, с чего бы ему так сильно переживать из-за мнения Синди, Гриффин отправился на кухню, где кто-то явно мыл посуду. Пусть мать не часто сама готовила, а убиралась еще реже, во всем остальном доме было тихо, так что он решил, что найдет мать именно на кухне.
Но вместо нее он увидел загружавшую в посудомоечную машину грязные бокалы Портию, которая десять лет прожила в браке с Далтоном. Пусть брат никогда ни на что не жаловался, но самому Гриффину казалось странным, что его бывшая жена даже после развода постоянно бывала у них в гостях.
Заметив его, Портия удивленно вздрогнула, словно он отвлек ее от каких-то важных мыслей.
— А, это ты.
— Я искал маму, — пояснил он, стараясь не приближаться к принцессе Портии.
Она вздохнула, всем своим видом показывая, что вынуждена отрываться от важного дела ради какой-то ерунды.
— Она обедает в клубе.
— Отлично, там я ее и поищу.
— Только не забудь сначала позвонить, чтобы она добавила тебя в список гостей, а то тебя могут туда не пустить.
— А можно вопрос? Зачем ты здесь? Ведь ты же прекрасно знаешь, что уже не являешься частью этой семьи.
— Я здесь потому, что твои родители переживают очень сложные времена, однако никто из их сыновей не нашел времени, чтобы не только помочь им, но даже просто спросить, как у них дела.
— Но сейчас-то я здесь, — возразил Гриффин, стараясь не думать о том, что в ее словах есть доля правды.
— И наверняка для того, чтобы выпытать у матери все, что ей известно о незаконной дочке Холлистера.
— Я…
— Она ничего не знает, но могу тебя заверить — вся эта суматоха, которая началась из-за письма той шлюхи, очень дорого ей дается.
— Какие слова.
— Может, тебе и наплевать на собственных родителей, но пусть мы с Далтоном и разошлись, они все равно очень много для меня значат.
— А можно поподробней? Ведь я все равно не понимаю, почему ты постоянно тут торчишь после того, как вы с Далтоном развелись.
— Каро попросила меня прийти.
— А я и не знал, что вы с ней так близки. — Гриффин даже не попытался скрыть насмешку. Ведь что бы он сам ни делал, он все равно так и не смог добиться материнского одобрения. А вот Портию она приняла сразу.
— Просто у нас с ней много общего. — Портия пожала плечами. — Нас обеих заставили выйти за влиятельных мужчин, которым было на нас абсолютно наплевать. Наверное, она всегда ценила меня за то, что мне хватило смелости уйти. А кроме того, она целых десять лет была мне вместо матери.
Неужели мать все эти годы оставалась с Холлистером не из-за жадности, а просто не осмеливалась от него уйти? Ладно, теперь это уже не важно. У нее было больше тридцати лет, чтобы решиться и забрать своих детей от жестокого ублюдка, с которым ее связала судьба. Но она так этого и не сделала.
— Понятно, жаль только, что мне она была матерью ровно на десять лет меньше, чем тебе.
Портия устало вздохнула.
— Знаю, она никогда не была идеальной матерью для тебя с Далтоном, но просто постарайся на все взглянуть ее глазами. Она такая же жертва, как и вы.
— Ладно, сейчас это не важно. — Гриффин собирался уже уйти, но потом остановился и спросил: — А с кем она, кстати, обедает?
— А я думала, ты знаешь. Она обедает с Синди Эдвардс, твоей помощницей. — Похоже, удивление Гриффина так ясно отразилось у него на лице, что Портия даже улыбнулась и взглянула на часы. — Думаю, они сейчас как раз садятся за стол.
Как только Синди переступила порог клуба «Ривер оук», она сразу же поняла, что оказалась не на своем месте. Точнее, она это поняла, еще когда парковала свой старенький «цивик». Но с другой стороны, она уже давно смирилась с тем, что практически все люди обладают более высоким социальным статусом, чем она сама, и уже даже практически не переживала по этому поводу.
Когда метрдотель провел ее к столику, за которым ее уже ждала Каро Кейн, Синди судорожно вцепилась в свою сумочку, только чтобы никто не заметил, как у нее дрожат руки.
— Спасибо, что согласились со мной поговорить.
— Да о чем речь! Я готова помочь всем, чем только смогу.
— Понятно. — Синди уселась на диванчик и сразу же из ниоткуда возник официант со стаканом воды.
— Вина? — тоном хозяйки предложила Каро, хотя и была здесь точно такой же гостьей, как и сама Синди.
— Я бы предпочла чай.
— Тогда мне еще вина и сладкого чаю моей гостье, — объявила Каро.
— Не надо сладкого, — торопливо поправила Синди. — Я предпочитаю избегать ненужных сложностей.
— Хорошо, — кивнула Каро. И добавила таким тоном, как будто Синди своим выбором нанесла ей личное оскорбление: — Несладкого холодного чаю со льдом. Значит, теперь ты помогаешь Гриффину искать эту девочку.
— Да.
— И я хочу вам помочь.
— Да, сорок две коробки домашних записей нам очень пригодились.
— Рада слышать. Хотя, признаюсь, мне было и не просто передать вам столько личной информации, но я просто не могла поступить иначе.
Каро так выразительно махнула рукой, что у Синди даже появилось легкое ощущение, что она не обедает с живой женщиной, а смотрит театральное представление.
— Я бы хотела задать вам несколько вопросов.
Каро картинно прижала руку к груди.
— Так всех этих записей вам оказалось мало?
— Чтобы прочитать все эти записи, нужно очень много времени, а его-то у нас как раз и нет. Уверена, вы понимаете, нам нужно действовать как можно рациональней и эффективней.
Каро старательно промокнула глаза платочком.
— Конечно, ведь мой дорогой Холлистер может оставить нас в любую минуту.
«Мой дорогой Холлистер»? И это после того, что ей наговорил Гриффин? Но, может, его болезнь смягчила чувства Каро?
— Э… Да, конечно, и если бы мы могли просто…
— А ведь я тебе не слишком-то нравлюсь?
Синди удивленно подняла глаза.
— Не мне…
— Наверняка Далтон успел тебе всякого обо мне наговорить.
— Далтон никогда не обсуждал со мной свою личную жизнь, — честно признала Синди.
Каро смерила ее ледяным взглядом.
— Значит, ты сама составила обо мне такое мнение, основываясь на том, что, как тебе кажется, ты обо мне знаешь.
— Я… — Ну и что на это можно ответить? — Я действительно считаю, что не мне вас судить.
