Илья прав, это я собрала вещи и съехала из нашей квартиры пять лет назад. Я была словно в тумане, не понимала, что творила. Друзья отца нагнетали обстановку и откровенно пугали. Именно они помогли мне вывезти все вещи буквально за пару часов. Ходили по нашей двушке, как по сараю. Оценивали помещение. Мне очень хотелось их прогнать, но... почему-то я этого не сделала. У меня просто не хватило сил. А еще у меня страшно болела голова — отец оставил «подарок». Много дней подряд. Хотя это тоже не оправдание для предательства.
Во время нашего первого секса с Ильей мне было адски больно, но я терпела, рассчитывая, что тем самым заслужу его прощение. Спустя почти два года он уехал из города зализывать раны в одиночестве, я молча ждала его возвращения, надеясь, что тем самым вымолю назад любовь.
Моя тактика была одинаковой.
Одинаково провальной.
Теперь, спустя пять лет, я знаю, что это так не работает. Не работает, мать ее! Страданиями не заслужить любовь, не выпросить прощение. Возможно, жалость. Но на жалости отношения не построить. Так себе фундамент.
А еще нельзя заниматься сексом с мужчиной, а потом разбрасываться серьезными обвинениями. Я давным-давно не та восемнадцатилетняя бездумная девчонка, но рядом с Ветровым я упорно проваливаюсь в прошлое. И веду себя как прежняя Полина, которая сначала делает, а потом думает. И которая, как выяснилось, даже в двадцать пять лет полный ноль в отношениях. Я требую внимания и всепрощения, как капризный ребенок. А это не подойдет ни Илье, ни любому другому взрослому мужчине.
***
- Илья Викторович, доброе утро. Можно вас на минуту? - я встречаю его на улице перед зданием больницы. Понедельник, еще совсем рано, я снова приехала одной из первых.
Надеюсь, он не подумает, что я выжившая из ума сталкерша. Нам нужно поговорить вне стен больницы, там я теряюсь перед его авторитетом.
Илья выглядит будто невыспавшимся. Он шел с парковки, погруженный в собственные мысли.
- Доброе, Полина, - говорит мне, борясь с зевотой. - Можно. Подойди ко мне в кабинет через полчаса. Я кофе хоть выпью.
- Это по личному вопросу.
Он смотрит на меня. Потом поднимает воротник моего плаща.
- Холодно на улице говорить, замерзнешь, - констатирует факт.
- Я поступила некрасиво. Извини меня.
Он моргает, и я продолжаю:
- Мне понравился наш секс. И я точно так же, как и ты, не позаботилась о предохранении. Это были очень сложные выходные, все навалилось, и я сорвалась. И... я бы хотела взять назад свои слова об изнасиловании, если это возможно. Я так не думаю.
Пару секунд Илья молчит. Мне кажется, я застала его врасплох. А может, он просто мне не верит.
- Хорошо. И ты меня извини, что с порога полез обниматься. Увидел тебя, воспоминания нахлынули. Я просто не смог остановиться, хотя мне, конечно, следовало подумать о твоей безопасности, - он слегка улыбается, в светлых глазах мелькает былое тепло. Но совсем ненадолго. - Меня это не оправдывает, но ты всегда так на меня действуешь. Все остальное на второй план уходит.
Я поджимаю губы. Быстро вытираю уголки глаз. Я не плачу, это ветер.
Мы говорим совершенно спокойно, без злобы и обид. Впервые за много лет.
- В сексе мы всегда легко находили общий язык, - констарирую я.
- И продолжаем находить, - кивает он с мимолетной улыбкой. - В сексе и в оперблоке.
- Да. Точно. Илья, ты не думай, во время работы я по-прежнему стараюсь. Бери меня на операции, я не подведу. Вот увидишь. Даже если мы в ссоре. Я полностью себя контролирую.
- Знаю, что не подведешь. Мне с тобой всегда легко и удобно. - Его будто осеняет идея: - Поля, ты про пятничный случай, что ли? Обиделась?
Илья выглядит искренне удивленным, и я неопределенно пожимаю плечами.
- Наркомана привезли, у него подтвердился полный набор — ВИЧ, гепатиты. А ты можешь быть беременной. От меня. Рисковать я не собираюсь, поэтому пока постоишь на плановых, где все спокойно и понятно. И где я полностью контролирую ситуацию. Дальше по обстоятельствам. Поля, это не обсуждается, - он опять хмурится.
Кровь ударяет в лицо, я мгновенно краснею до ушей. Мне снова восемнадцать. Рядом с ним мне всегда только восемнадцать. Он не мстил мне, а всего лишь заботился. Неуклюже, конечно. Но так, как умеет.
Нечеловеческим усилием воли я беру себя в руки. Я большая девочка, которая спокойно обсуждает подобные темы. Даже с Ильей.
- Я не беременна, - сообщаю новости.
- Это точно? - спрашивает он. - Ты уверена?
- Абсолютно. Я бы оставила ребенка. Разумеется, - смотрю ему в глаза.
Твоего ребенка я бы оставила без единого сомнения. Как бы там ни было. Он моргает и слегка улыбается.
- Хорошо, - кивает. - Тогда пойдем работать? Впереди долгий день. Я не люблю понедельники и всегда их подгоняю.
- Я помню. Пойдем, - соглашаюсь я.
Илья идет первым, я следом. Я вроде и рада, что мы помирились. Но при этом немного расстроена, что все снова зависло в воздухе.
Внезапно он оборачивается и сообщает совершенно авторитетно, как босс подчиненной:
- Я планирую освободиться сегодня в шесть.
Я до боли губу прикусываю. Мы еще не зашли на территорию больницы. И не начали играть в субординацию.
- А потом? - спрашиваю.
- А что потом - пока не решил, - сам в глаза мои смотрит. Не смотрит, а буквально впивается.
Это что, приглашение на свидание такое?
Он окидывает меня быстрым оценивающим взглядом, слегка прищуривается. Больше не зевает. Кажется, разговор о перспективе заняться любовью моего зава взбодрил. И понедельник заиграл новыми красками.
- Я могу подумать? - спрашиваю. - Немного растерялась.
- Разумеется. Я буду ждать на парковке вечером. И мне тоже понравился наш секс.
Мы заходим в больницу, поднимаемся по лестнице. На втором этаже расходимся в разные стороны. У него утренняя планерка в ординаторской, а у меня рой мыслей в голове и море рутинной работы.
А еще легкая паника, которую я старательно от себя отгоняю.
Он, конечно, совсем охреневший. Взял и предложил бывшей жене развлечься после работы. Чужой мужчина. Почти незнакомец.
Между нами ворох обид и недосказанности. Пять лет тишины. Целая жизнь порознь!
Один горячий, незабываемый секс. И множество часов сухой субординации.
Да, как раньше у нас с ним уже не получится. А как по-другому — я в общем-то и не умею.
Но, возможно, нам и правда стоит попробовать узнать друг друга заново. Просто узнать. Без каких-либо планов и ожиданий.
Два взрослых человека, которые в прошлом причинили друг другу адски много боли. Но и хорошего подарили тоже достаточно.
Я боль почти не помню. Сказать по правде, мне очень сильно не хватает Ильи. Прежнего. Нового я знаю пока плохо. Но вдруг он мне тоже понравится?
Зачем-то ведь он приехал. Что, если ему меня не хватает так же сильно, как мне его?
Боже, да даже если вполовину так же, то нам стоит попытаться.
Хотя бы заново познакомиться.
Хотя бы просто еще раз сгореть в объятиях друг друга.
***
Раньше, в то безумное время, когда мы с Ильей только начали встречаться, мы много говорили о сексе. Он был моим первым, а я у него даже не знаю, какой по счету. Он ни разу не раскололся, хотя я умирала от любопытства и старалась всячески подловить его. Он был взрослым, опытным, я слушала его с открытым ртом.
Однажды он обронил интересную мысль. Секс по любви — отличается от случайного перепиха с безразличным человеком. И если не готова к тому, чтобы не вмешивать в трах чувства, лучше поберечь себя от экспериментов. Иначе внутри образуется пустота, которую потом сложно заполнить. Откуда-то он знал, что за внешней оболочкой взбалмошной мажорки скрывается ранимая девушка. Что, несмотря на то, что я могу вульгарно ругаться, веду себя нагло и развязно, — я очень нуждаюсь в ласке и любви.
