Чарли был решительно против.
– Какого черта ты не можешь найти работу здесь, во Флориде?
– Но я ведь международная модель, – ответила Дебби, невольно цитируя своего агента. – К тому же европейские демонстрации приносят больше денег.
Он быстро посмотрел на нее.
– Но сейчас ведь тебе не нужны деньги? Хочешь, я открою тебе кредит в банке?
– Нет! – Дебби не колебалась ни минуты. – Чарли, я не хочу зависеть от тебя.
– Не хочешь – как хочешь. – Он пожал плечами, но в его голосе отчетливо прозвучало разочарование.
Итак, Дебора улетела в Мадрид, затем в Париж. А когда она была в Париже, ей на глаза попалась заметка в газете в разделе светской хроники. К заметке прилагалась фотография Честерфилда, дающего автограф худощавой брюнетке. Девица лукаво улыбалась и смотрела на Чарлза влюбленными глазами.
Дебби закатила по этому поводу грандиозный скандал по телефону. Чарли уверял, что эта женщина просто почитательница его таланта и что она ровным счетом ничего не значит для него. А к тому же, заметил он напоследок, ему казалось, что их отношения основываются на доверии.
– Разумеется, Чарли! – рыдала Дебора. – Ты же знаешь, что это так!
– Ну и какого же дьявола ты плачешь?
– Просто я скучаю по тебе! Я хочу быть с тобой!
– Тогда возвращайся, – предложил он. – Садись на ближайший самолет и прилетай.
– Я не могу. Ты же знаешь, что это невозможно. Я буду занята еще целую неделю.
В его тоне явно зазвучало раздражение. Вновь прорезался менторский тон.
– Тогда, если ты не можешь или не хочешь изменить создавшееся положение, ты должна принять все как есть, дорогая.
В этот миг в трубке раздалось приглушенное бормотание множества голосов.
– Что это за шум? – спросила Дебби, ненавидя себя за ревность.
– Просто мои друзья. Мы собрались на субботний коктейль. Я скучаю по тебе, дорогая. – Последнюю фразу Чарли произнес чуть тише.
– Пока, – прорыдала она.
В сердце Дебби запали семена подозрения. И с каждым новым днем, особенно когда им удавалось все же встречаться, создавались все лучшие условия для роста этих семян. Теперь, когда они с Чарлзом проводили время вместе, Деборе казалось, что их отношения напоминают замок на песке. Прежде всего из их отношений исчезла былая простота. Дебби иногда замечала, что они следят друг за другом или вдруг, как будто беспричинно, обмениваются настороженными взглядами. Казалось, нельзя ничего придумать, чтобы возродить радость первых дней.
Дебби как раз была в Касабланке, когда ее мать любезно прислала статью с фотографией. На фотографии был запечатлен Чарли на яхте в окружении друзей. Разумеется, рядом с ним восседала худощавая брюнетка. При взгляде на фотографию Дебби испытала странное чувство, больше всего похожее на облегчение.
Она поняла, что освободилась от слепой любви к первому мужчине в ее жизни. Она перестала надеяться, перестала доверять ему, потому что на поверку оказалось, что он ведет себя точно так же, как все остальные мужчины.
Дебби могла строить свою жизнь, лишь опираясь на собственные силы. Она выросла в мире, где во главе угла стояли деньги, измена была обычным делом, а обещания давались лишь для того, чтобы их нарушать.
Она вернулась во Флориду, собрала свои вещи и оставила Чарли письмо, в котором говорилось, что их роман закончился. Затем Дебби улетела в Нью-Йорк.
Чарлз пробовал связаться с ней, но она отказывалась отвечать на звонки и выбрасывала его письма не читая. Однако однажды он возник на пороге ее квартиры прямо из аэропорта.
Перемены в Честерфилде воистину пугали. Он казался таким отстраненным, таким чужим. А его глаза были так холодны, что наводили на мысль о бритвенных лезвиях. Что еще более ужасно, он даже не пытался обнять ее. Возможно, если бы он обнял ее, все сразу стало бы на свои места. Хотя, с другой стороны, как могли развиваться далее их отношения, если единственное, что их связывало, это сильнейшее сексуальное притяжение?
Голос Чарли звенел как железо.
– Ты намереваешься продолжать свое непонятное истерическое поведение или готова спокойно сесть и обсудить сложившуюся ситуацию, как пристало двум взрослым людям?
Естественно, оскорбительный тон еще больше взвинтил нервы Деборы.
– Выметайся из моего дома, проходимец несчастный! – выпалила она.
К ее ужасу и удивлению, Чарлз, не говоря ни слова, повернулся и ушел.
Она безумно тосковала по нему, сердце ее разрывалось. Наконец, не выдержав, Дебби послала ему письмо с мольбой о примирении и надеждой, что, может быть, они смогут стать друзьями.
Она получила короткую записку, в которой говорилось, что этого не будет никогда, поскольку одна из основ дружбы – это доверие. А Дебора до сих пор не научилась доверять людям…
В ожидании возвращения Чарлза Дебби выкупала Питера. Малыш пока не выказывал абсолютно никаких признаков усталости. Она немного поиграла с ребенком, наслаждаясь его гуканьем, разносившимся по ванной.
Пит – чудесный мальчик, в сотый раз подумала Дебби, переполняемая материнской гордостью. Она принялась аккуратно вытирать его пушистым махровым полотенцем. Ей вспомнились слова Эвелины, что с ними Пит вел себя просто идеально.
Задумавшись об отношениях сына с окружающими, она принялась гадать, как воспринял Питер появление нового человека. Почувствовал ли он, что этот высокий, седоволосый мужчина его отец? Интересно, когда человек появляется на свет, способен ли он узнавать своих родителей?
Дебби уложила Питера на столик для пеленания, предоставив малышу вдоволь поболтать ножками и ручками. Затем она одела его в пижамку с изображением героев диснеевских мультфильмов и опустила в кроватку. Чтобы ребенку было веселей засыпать, повесила над кроваткой плюшевого медвежонка на резиночке. Если нажать ему на пузо, играла колыбельная, а Дебора обычно подпевала, хоть ей и казалось, что при этом она фальшивит.
Перед сном она покормила малыша грудью, наслаждаясь его прикосновениями и довольным причмокиванием. Она кормила его грудью только два раза в день – утром и вечером. Питер уже привык к такому режиму, хотя поначалу протестовал против дополнительного искусственного вскармливания.
Деборе было жалко совсем отлучать его от груди в столь раннем возрасте. Но когда в прошлом месяце она ознакомилась с состоянием своего банковского счета, ей стало ясно, что роскошь сидеть с сыном целый день больше непозволительна. Надо начинать работать.
Она потратила большую часть своих сбережений на покупку дома, решив, что таким образом обеспечит Питеру будущее. Остаток благополучно потратила. Дебби не работала с того самого момента, как обнаружила, что забеременела. Первые месяцы сильно донимала утренняя тошнота, так что о работе не могло быть и речи, а затем, когда ее положение уже сделалось заметным, ей оставалось лишь тщательно следить за собой и не переутомляться.
