Стелла захохотала.
– Ты в списках, я проверяла.
Она повернулась к Кейт.
– Ну скажите, что вы придете. Пожалуйста.
В воскресенье днем Нид и Кейт направились в грузовике Нида на праздник, посвященный предвыборной кампании. На обоих были джинсы, ботинки и шляпы.
– Ты уверен, что я хорошо одета? – нервно спросила Кейт.
– Абсолютно. Здесь почти все мероприятия проходят неофициально.
Он посмотрел на нее и подмигнул.
– Мы не очень любим одевать смокинги и блестки на пикники-барбекю.
Отъехав примерно десять миль от «Козыря», Нид свернул с дороги и проехал под огромной аркой, установленной в опрятном белом заграждении. Большие металлические буквы на арке гласили: «РАНЧО Чишолма».
– Скажи, эти хозяева – твои родственники? – спросила Кейт.
– Да.
Она стала ждать его разъяснений, но он молчал, и тогда она продолжила:
– Близкие родственники?
Прежде, чем он успел ответить, они оказались перед роскошным двухэтажным белым домом с великолепно подстриженной ухоженной полянкой перед ним.
– Ранчо принадлежит моему отцу.
Ее поразили не только роскошество дома и окружавшего его парка, но и горечь, прозвучавшая в словах Нида.
– Я даже не подозревала, что твой отец живет рядом.
– А он не живет рядом. Его нога не ступает здесь по году, а то и по два.
– И где он находится все оставшееся время?
– В Вашингтоне. А домом и ранчо занимается управляющий. Ранчо ему нужно в основном для престижа.
Нид подкатил на грузовике к тому месту, где группа школьников припарковывала машины, и оставил свой пикап Билли Бобу. Выйдя из машины, Кейт осмотрелась. Декоративная белая изгородь, уходящая в обе стороны так далеко, что не было видно ее конца, огораживала ранчо со стороны дороги. Сквозь нее под аркой к дому был проложен длинный подъездной путь. С одной стороны вдали паслись несколько лошадей.
– Если твой отец не интересуется домом, почему бы тебе…
– Почему бы мне не жить здесь и управлять ранчо, вместо того, чтобы пытаться наскрести себе на жизнь в моем маленьком кабаке, который раз в десять меньше, чем этот дом? Ответ прост. Каким бы красивым это место ни было, оно идет в единой упаковке с рядом условий. А мой отец и я имеем разные взгляды абсолютно на все.
Неожиданно ей в голову пришла странная мысль. Чишолм. Вашингтон.
– Нид, а кем работает твой отец?
Нид ответил, понизив голос и придав этим ему официальный тон:
– Достопочтенный Джозеф X. Чишолм, конгрессмен от Техаса, председатель постоянной наблюдательной комиссии конгресса, непоколебимый противник организованной преступности, известный под именем «Старый Добрый Джо».
О Боже! Даже Кейт, которая была практически полностью аполитична, знала о Джо Чишолме, влиятельном красноречивом конгрессмене. Она никогда не ассоциировала его с Нидом. Очень часто конгрессмен привлекал к себе внимание репортеров своими резкими выступлениями. Он всегда выглядел очень презентабельно на всех фотографиях.
У нее подпрыгнуло сердце. Ей только не доставало, чтобы ее сфотографировали здесь, а затем поместили эти фотографии во всех газетах страны.
– А будет твой отец сегодня? – спросила она, чувствуя, как у нее подгибаются колени.
– Нет, он не сможет присутствовать в связи с неотложными делами о судьбах отечества. Конечно, если бы я включился в кампанию за место в сенате, он бы радостно появился в самых первых рядах. Но так как я не собираюсь следовать его карьере, то он не заинтересован.
Его комментарии вызвали у Кейт смешанные чувства. С одной стороны, она была рада, что ей не придется все оставшееся время прятаться от фото– и кинокамер. С другой стороны, ей стало грустно от того, что конгрессмен так безразличен к своему сыну. Из того, что сказал ей Нид, ей стало ясно, что отношения между сыном и отцом всегда были напряженными. Она дотронулась до его руки.
– Нид, мне очень жаль.
– Абсолютно не о чем жалеть. Я даже не знал, что барбекю будет здесь. До недавнего времени. А когда узнал, то Стелла и моя сестра все уже приготовили. Думаю, что Сара уговорила моего отца оплатить весь праздник. Что касается меня, я бы предпочел выбрать какой-нибудь зал в городе. Пошли, давай посмотрим, что там происходит.
Прибывали все новые гости. Все шли к лужайке перед зданием мимо небольшого плавательного бассейна, края которого были выложены красивым камнем и с одной стороны которого низвергался маленький водопад. По всей лужайке разносился запах жареного мяса, везде слышался смех. Наверху плоского трейлера разместился оркестр, который наигрывал мелодии Запада. Справа у небольшой рощицы деревьев был натянут большой тент с красно-белыми полосами.
– А вот идет наш будущий шериф, – завопил кто-то.
Люди начали хлопать в ладоши и свистеть.
Нид широко улыбнулся, поднял свою шляпу и стал приветливо махать ею. Было видно, что он очень хорошо чувствовал себя перед большой аудиторией. По-видимому, этот навык он приобрел при выступлениях на родео. Нид замечательно держался на людях. И было ясно, что он все-таки перенял кое-что от своего отца в умении обходиться с избирателями. Все это пронеслось в голове у Кейт, когда она смотрела, как он включился в работу с окружавшей его толпой. Одновременно она отметила про себя, что в его поведении не было и намека на фальшь. Он был совершенно искренним, когда пожимал руки, разговаривал с людьми, шутил с ними. При этом он ни на мгновение не опустил своей руки, которой слегка касался ее спины. Разговаривая с другими, он постоянно представлял ее своим друзьям. Постепенно они подошли к натянутому тенту, около которого стояла очень привлекательная женщина в шляпе и джинсах. Она улыбнулась и протянула к нему обе руки. Кейт почувствовала укол ревности, но вскоре она поняла, что эта красивая женщина с потрясающими голубыми глазами, – сестра Нида.
– Привет, сестричка, – сказал Нид.
Брат и сестра обняли друг друга, затем Нид обернулся к Кейт и, взяв ее за руку, подвел к сестре.
– Кейт, это моя сестра Сара, лучший офтальмолог штата.
Сара засмеялась и протянула руку.
– Страшно рада познакомиться с тобой, Кейт.
Откуда-то появилась Стелла, схватила Нида за руку и увлекла его в толпу потенциальных сторонников, оставив Кейт и Сару одних.
– Не знаю, как ты, – сказала Сара, – но я просто умираю от голода. Пойдем положим что-нибудь в тарелки, пока все не съели.
Но в тот момент, когда они подошли к столам, уставленным блюдами с едой, оркестр перестал играть, несколько раз взвизгнул микрофон и многократно усиленный аппаратурой голос Стеллы Делани произнес:
– Друзья, прошу немного внимания. Внимание, прошу вас.
