— Но я этого не сделаю…
— Мы оба знаем, что это не так, — убежденно сказал он. Оскорбленная, Дженни убрала руки с его груди и отодвинулась. И Норман не стал ее останавливать.
— Ты, очевидно, судишь о людях по себе, — с легкой насмешкой сказала она.
— Мы можем сколько угодно обманывать себя на этот счет. Все зависит от того, где для каждого из нас лежит граница между откровенной подлостью и вполне извинительной слабостью. Когда дьявол начинает искушать, нужно быть очень сильным человеком, чтобы уметь противостоять ему.
— Да? — Дженни не понравился его тон.
— Представь себе, да. Когда-нибудь потом мы продолжим этот разговор, а сейчас давай сменим тему. Я немного устал. Сегодня был тяжелый день. Удивительно, мы теперь женаты. А всего несколько недель назад я даже не был с тобой знаком. Ну и как ты себя чувствуешь в качестве миссис Реджинальд? — спросил он, внимательно глядя на Дженнифер.
— Немного странно, — спокойно призналась она. — Непривычно.
— Давай я тебе помогу освоиться в новом качестве.
Не меняя сурового выражения лица, Норманн склонился к ней, чтобы поцеловать в губы, но Дженни отшатнулась с внезапным отвращением. На его губах она заметила алый след помады Арабеллы. Память об их прощальном поцелуе. Он помрачнел еще больше.
— Ты видел свое лицо? — спросила Дженни, одолеваемая приступами нервного смеха. — Оно похоже на рекламу губной помады.
Норман растерянно потрогал верхнюю губу.
— Я думал, эти женщины меня съедят, — поморщился он. И с невинным видом обратился к Дженни. — Вытри, пожалуйста.
Он вынул из корзины, стоявшей у них в ногах, бутылку шампанского, открыл ее аккуратными, уверенными движениями и смочил вином свой белоснежный носовой платок. Джейн покорно взяла платок и принялась старательно оттирать пятно. Однако маленькая алая полоска никак не хотела исчезать.
— Ничего не получается, — нахмурившись, сказала она.
— А ты попробуй губами, — предложил Норман, глядя на нее весело и вызывающе.
— Нет, ни за что! — Джейн уперлась ладонями ему в грудь, отчаянно сопротивляясь его сильным рукам.
— Что?
— Я не буду тебя целовать.
Норман сверкнул на нее глазами и разъял объятия.
— Как интересно, — почти брезгливо произнес он. — Меня предупреждали об этом.
Глаза Дженни расширились.
— Предупреждали? Кто предупреждал?
— Арабелла, — сказал он, как нечто само собой разумеющееся. — Ей показалось, что ты недовольна тем, как тепло мы с ней прощались. Она будто предвидела, что ты захочешь проучить меня, и просила быть снисходительным, — объяснил он скучным голосом. — Ты намерена поцеловать меня или нет?
— Нет, пока тебя украшают следы поцелуев другой женщины! — Дженни посмотрела ему прямо в глаза.
— Другой?.. Господи, но ведь это же всего только Белла, — раздраженно воскликнул Норман.
— Всего? — Голос Дженни дрогнул, и она сделала усилие, чтобы успокоиться. — Она ведь, кажется, занимает большое место в твоей жизни?
Норман хмыкнул.
— Огромное. Моя правая рука. Незаменима. У нее юридическое образование. Без нее я бы пропал.
Ну, вот. Напросилась на откровенность, подумала Дженни. Ревность с новой силой овладела ею. Белла в самом деле была изумительна. Джейн вспомнила ее всегда безукоризненный вид: модную одежду, безупречный макияж, тонкую шелковистую кожу рук. Она красива, элегантна, современна, умна. Ах да, еще и незаменима.
— Удивляюсь, почему ты не женился на ней, — спросила она неестественно игривым голосом. И тут же выругала себя. Идиотка! Безмозглая идиотка!
— Я хотел. Я предлагал ей, — спокойно сообщил Норман, наливая шампанское и подавая ей бокал.
Дженни выпрямилась. Еще одна женщина в его жизни! Значит, он когда-то любил Беллу. А та тактично скрыла от нее этот факт.
— Даже так? — Дженни чуть не захлебнулась, сделав неожиданно большой глоток шампанского. — И что она ответила? — Кровь гулко стучала в висках, однако Дженни откинулась на спинку сиденья и постаралась казаться беспечной.
Он задумчиво смотрел прямо перед собой.
— Она сказала: "Не раньше, чем ты разбогатеешь, милый!" Придет время, и она сама станет очень богата.
— Я знаю. — Дженни постаралась обойти вниманием тот факт, что Норман теперь вполне мог соответствовать требованиям Беллы. — Мы долго разговаривали вчера вечером. Она наследует состояние отца только в том случае, если до тридцати лет не вступит в брак.
— Бедная Бел, — сочувственно вздохнул Норман. — Отец распорядился, если она выйдет замуж раньше, передать все его накопления благотворительному обществу. Ей осталось продержаться еще пять лет.
— Она так очаровательна. Я думаю, многие мужчины не откажутся подождать. Богатство и красота. Такое сочетание соберет, наверное, толпу претендентов, — предположила Дженни, с вызовом взглянув на Нормана.
Он поморщился.
— Вот почему она поклялась выйти замуж не меньше чем за миллионера. Когда я узнал об этом, решил попытать счастья в другом месте…
— То есть… жениться на мне… — отважилась помочь ему Дженни.
Он захохотал, и ее глаза удивленно расширились, создавая комическое сочетание с полуоткрытым ртом.
— Я надеялся, что ты станешь моим богатством. — Перестав смеяться, он пристально посмотрел на нее. — А я твоим.
— Да? — не зная, в каком смысле понимать его слова, Джейн ждала пояснений.
— Разве тебе не говорили, как выгоден для тебя этот брак?
— Выгоден? Ах, да, — вспомнила она. — Но, так как у тебя есть склонность к рискованным операциям с деньгами, я думаю, лучше будет для нас обоих, если я буду следить… — Норман смерил ее ледяным взглядом. Она замялась. Наступила неловкая пауза.
— Только через мой труп, — нарушил молчание его негромкий ровный голос. — А ты, оказывается, маленькая цепкая кошечка. Да, дорогая?
На минуту Дженни онемела, ошеломленная его странным грубым выпадом и глубоко оскорбленная. Тот, кто любит, никогда так не скажет.
В голове непрерывно вертелась одна мысль. Он намеревается ограничить ее в деньгах. Или вообще заставит обходиться без них, как поступал отец с ее матерью.
— Ну что, не будешь же ты отрицать, что мечтаешь наложить на деньги свою лапку? — презрительно уточнил Норман.
— Но ведь я имею право на часть!.. — с горячностью воскликнула Дженни. Губы ее дрожали.
— Черта с два имеешь! Ты абсолютно такая же, как и твой отец, — жестко отрезал он. Дженни совершенно потерялась от этого сравнения, которая сама использовала по отношению к Норману. — Алчность сидит у вас в крови.
