Джулия сначала только смотрела на него, потом протянула руку и погладила его грудь, наслаждаясь каждым прикосновением. Он прислонился к стене и закрыл глаза, а она продолжала ласкать его, и оба чувствовали, что эти ласки становятся все нестерпимее.
Наконец Тэннер не выдержал и схватил ее за руку.
— Я хочу, чтобы ты была в моей постели.
— Тогда возьми меня.
Он подхватил ее на руки и понес в свою комнату. Там он раздел ее и отступил назад, глядя на нее, обнаженную, словно хотел запечатлеть в памяти каждый дюйм ее тела.
— Я никогда не видел такой красивой женщины, — наконец прошептал Тэннер.
Джулия закрыла глаза и протянула к нему руки. Он взял их в свои и покрыл поцелуями. Ее больше не интересовало будущее, соображения приличия — ничего, кроме этой ночи.
А ночь длилась и длилась, и их любовь не угасала, а вспыхивала с новой силой, и ничто не могло помешать им. Джулия так и не сомкнула глаз. Когда за окном забрезжил тусклый рассвет, она лежала на постели рядом с Тэннером, вновь и вновь переживая все, что произошло между ними. И понимала, что уже ничто не в силах вытеснить Тэннера из ее сердца.
Солнце только встало, когда Тэннер открыл глаза. Он улыбнулся, глядя на Джулию, задремавшую у него на плече. Хорошо бы прожить так жизнь, просыпаясь и видя ее рядом, сидя напротив нее за обеденным столом, встречая вместе с ней закаты…
Но сегодня он посадит ее в самолет до Фэрбенкса и больше никогда не увидит.
Предложить ей остаться? Вряд ли она готова ради него бросить все: дом, карьеру, блага цивилизации… И потом, есть Сэм. Нет, решительно ничего из того, к чему они привыкли в Чикаго, Тэннер не мог им предложить. Тяжело вздохнув, он осторожно высвободил свое плечо и встал с постели.
В комнате было холодно, и он накинул одеяло, висевшее на спинке кровати. Так, закутавшись, он спустился в большую комнату. В камине тлели угли, света от них было мало, а тепла и того меньше. Тэннер сел в кресло, задумчиво глядя в догорающий камин.
Пять лет провел он здесь, пять лет. Способен ли он бросить все это ради туманной надежды на счастье? Продать все и переехать в Чикаго? Ему стало не по себе при одной мысли о толпах людей, от которых нигде нельзя укрыться. Сможет ли он день за днем сидеть в офисе, занимаясь, скажем, оформлением интерьеров? И сможет ли быть счастливым там? И сделать счастливыми Джулию и Сэма? Он криво усмехнулся. Нет. Стало быть, нет.
Он поворошил угли. Да, ему было хорошо с Джулией, у них была восхитительная ночь. Но Чикаго не для него, а Аляска — не для Джулии. Значит, все. Он снова вспомнил сегодняшнюю ночь, их любовь…
Тэннер тихо оделся и вышел на улицу. Небо было еще темным, на нем даже были видны звезды. Он пошел к домику Джо в уверенности, что тот уже не спит.
Джо сидел за столом, завтракал кукурузными хлопьями.
— Ну и видок у тебя, — с набитым ртом поприветствовал он приятеля.
Тэннер закрыл за собой дверь. Потом снял куртку и тоже сел за стол.
— У тебя есть кофе?
Джо мотнул головой в сторону плиты.
Тэннер налил себе кофе и вернулся за стол. Некоторое время он сидел молча, грея пальцы на кружке. Потом сказал:
— Спасибо тебе за все. Я имею в виду, вчера… Как подумаю, что могло случиться… Одним словом, спасибо.
— Как Джулия?
— Нормально.
Он глотнул горячего кофе и обжег горло. Чертыхнулся.
— Она уезжает сегодня, да?
Тэннер угрюмо кивнул.
Джо долго смотрел на него, наконец спросил:
— И что ты об этом думаешь?
— А что я должен думать? — пожал плечами Тэннер. — Она уезжает, вот и все.
— Ты не собираешься попытаться… остановить ее?
— Каким образом?
— А, — кивнул Джо, — понятно. Ты не уверен, любит ли она тебя.
— Мы знакомы всего неделю. За это время никто ни в чем не может быть уверен. И я в том числе.
— Ну, это не всегда так.
Тэннер резко поставил кружку на стол.
— А ты-то почему так об этом заботишься? «Да не ступит нога женщины в сию обитель», разве ты забыл?
— Речь ведь не о женщинах вообще, — возразил Джо. — Жена — это совсем другое. Потом, и я, и Хок полюбили Сэма.
Тэннер не верил своим ушам.
— Ты сам понимаешь, она останется здесь только в одном случае — если ты на ней женишься.
Тэннер помолчал, потом покачал головой.
— Не знаю. Я хочу сказать, если бы у нас было больше времени… То есть, если нам не суждено быть вместе, значит, не суждено.
— Тоже мне, философ, — отозвался Джо, поднимаясь из-за стола и ставя миску в раковину.
— Я сомневаюсь, нужно ли все это?
— Ну-ну. Помни только: тот, кто долго сомневается, обязательно проиграет.
— О, еще один философ.
Джо усмехнулся и надел куртку.
— Пойду-ка я. — Он взглянул на часы. — Световой день сейчас длится пять часов. Пятнадцать минут до бухты Симпсона, пятнадцать обратно. Полтора часа до Фэрбенкса, полтора обратно. Так что тебе лучше все решить до полудня.
Тэннер покачал головой.
— Мне надо подумать. Одному.
Тэннер всматривался в небо, стараясь разглядеть самолет Джо. Он улетел полчаса назад, и Тэннер решил не возвращаться в дом, а ждать его тут. День был очень ясный и холодный. Тэннер медленно вдохнул морозный воздух и так же медленно выпустил его, наблюдая за получившимся облачком пара.
Разговор с Джо не давал ему покоя. У Джо все получалось просто: попросить Джулию остаться, и все. Но разве у женщин что-нибудь бывает просто? Он вспомнил Дженис. Если бы он был хоть немного уверен в Джулии… Но она ведь ни разу не выразила желания остаться в Мьюлшу.
Послышался далекий низкий гул. Тэннер поднял голову и увидел самолет. Сначала это была маленькая красная точка, но постепенно она выросла, и стало понятно, что это именно самолет. Джо сделал круг — он всегда так делал перед тем, как сесть, проверял ветер и посадочную полосу.
Минуту спустя самолет уже пробежал по дорожке и остановился. Тэннер помахал рукой, увидев в иллюминаторе Сэма. Мальчик выпрыгнул из самолета, бросился к Тэннеру, улыбаясь во весь рот, и с радостным воплем повис у него на шее. Тэннер прижал его к себе и закрыл глаза. Успокаивая Джулию, он старался преуменьшить опасность, чтобы не пугать ее лишний раз, но сам-то он хорошо понимал, как все обстоит на деле, в какой опасности находился Сэм.
— А ну-ка слезай, — сказал он.
Что-то в его голосе насторожило мальчика. Он покосился на Тэннера.
— Ты хочешь меня отшлепать?
Тэннер фыркнул и снял его с себя.
— Нет. Я хочу поговорить с тобой как мужчина с мужчиной. Здесь и сейчас. И если мы не договоримся, возможно, придется тебя отшлепать.
