– Лежи и не мешай мне терроризировать тебя!
Вытянувшись на нем во весь рост, она обхватила руками его лицо и стала покрывать не слишком умелыми поцелуями.
А ведь Лэйси словно бы экспериментирует! – подумал Бирк, чувствуя прилив неистовой страсти, которую пробуждали в нем ее влажные и жадные губы. Кажется, она использовала его как способ отвлечься от своих проблем, но, несмотря на всю свою мужскую гордость, он не имел ничего против, скорее даже наоборот…
Прикосновения ее маленьких, шероховатых, мозолистых ладоней возбуждали его сильнее, чем ласки других, нежных и мягких, женских рук. В свете костра ее стройное тело в одних узких белых трусиках казалось таким прекрасным и эротичным – особенно упругие соски маленьких, округлых грудей…
– Ты такая легкая, – заметил он, и она тут же замкнула ему рот поцелуем. – Кто научил тебя всему этому? – снова поинтересовался Бирк минуту спустя, удивляясь тому, что слышит свой голос словно бы откуда-то со стороны. Сейчас он был готов убить ее «учителей», благодаря урокам которых она пробуждала в нем столь зверскую страсть.
– Вы, Толчифы, готовы были убить каждого парня, кто решался пригласить меня на свидание. Но я встречалась не с парнями, я встречалась с мужчинами…
Бирк обнаружил, что его руки лежат на бедрах Лэйси. При этом он зачем-то отводил глаза, чтобы не видеть ее обнаженных грудей.
– Кажется, одного из них звали Тед Гилквист?
– Почти угадал, – усмехнулась Лэйси, беря его руки, переплетая пальцы и заводя их ему за голову. – А теперь скажи, что ты очарован, что тебе нравится моя маленькая, но красивая грудь.
Она быстро наклонилась и, прежде чем он успел ответить, вобрала в рот его сосок.
– Лэйси! – зарычал он, начиная сходить с ума.
– Обними меня, – прошептала она, прижимаясь к его губам и проникая своим языком в его рот.
Бирк ощущал дразнящие прикосновения упругих сосков Лэйси, которая намеренно касалась его своей грудью.
– Я могу взять тебя прямо сейчас! – заявила она, выпрямляясь и встряхивая волосами.
– Все идет не совсем так, как надо, детка, – также шепотом отвечал он, отстраняя ее от себя. Ему хотелось обольстить ее, овладеть ею совсем иначе, чем это делали другие мужчины. Она легла рядом, а он взял ее руку и стал щекотать кончиком языка середину ее ладони. – Я человек старомодный. Можешь поцеловать меня, если хочешь…
– О нет! Ты пытаешься довести меня до того, чтобы я стонала и кричала…
– А также мурлыкала и вздыхала! – И Бирк лег на нее сверху.
– Какой же ты большой! – неожиданно заявила она. – Я даже не подозревала, что тебя может быть так много! Ты меня просто раздавишь…
– Испугалась? – И он слегка приподнялся на локтях, ослабив давление своего веса.
– Я никогда в жизни вас не боялась, мистер Толчиф!
– Прекрасно, миссис Толчиф. Я всегда знал, что рано или поздно ты попросишь меня жениться на тебе!
– А я никогда и не просила. Ты сам навязал мне себя, – заявила Лэйси, обнимая его обеими руками за шею. – Ага, ты раскраснелся и весь дрожишь словно в лихорадке… С чего бы это? Пар начинает выходить из ушей?
– Чтобы добиться этого, тебе самой надо возбудиться, Лэйси, причем возбудиться до такой степени, чтобы умолять меня о…
– Неужели? Медленно же ты закипаешь, Бирк.
– Я? – Он обнял ее за талию, плавно переместил руки вверх и стал ласкать ее соски большими пальцами.
– О да, делай так, – затрепетала она, начиная распаляться.
– Ты не можешь просто оседлать меня верхом и таким образом овладеть мной, – заявил Бирк минуту спустя. – Тебе еще предстоит для этого основательно потрудиться. – И он жадно поцеловал ее, не скрывая своего желания. Но в тот момент, когда она задрожала, а ее дыхание стало хриплым и прерывистым, он вновь отстранился.
Ему было мало внешних проявлений ее страсти, она нужна была ему вся целиком, без остатка; и он снова принялся ласкать и целовать ее, шепча на ушко нежные слова.
Все кончилось тем, что она, убаюканная, просто уснула в его объятиях.
Зато на следующее утро у нее появилась прекрасная возможность отплатить, беззаботно одеваясь у него на глазах. Бирк понимал это и уже заранее приготовился к нападению. Несколько минут он при дневном свете любовался ее грудью, а когда она подняла джинсы и уже приготовилась влезть в них, шумно вздохнул, схватил жену за обнаженную лодыжку и заставил опуститься рядом с собой.
– Оставь меня, чертов ублюдок… – прошипела она, но он закрыл ей рот дружеским поцелуем.
Лэйси посмотрела на него, и вдруг ее глаза вспыхнули.
– Слушай, Бирк, неужели ты готов овладеть даже спящей женщиной? У меня создается такое впечатление, что…
– А почему у тебя возникло такое впечатление? – томно потягиваясь, поинтересовался он.
– Я чувствую себя совсем разбитой… словно продиралась сквозь лесную чащу. У меня болит грудь…
– Ну, этому делу можно помочь, – понимающе заявил он, снова привлекая Лэйси к себе и покрывая ее грудь поцелуями. – У тебя уже больше ничего не болит, не так ли, детка? – усмехнулся он, прекрасно сознавая, что для того, чтобы успокоиться самому, ему надо как можно быстрее нырнуть в холодные воды озера Толчифов. Впрочем, есть и более удачный способ успокоиться, и он непременно прибегнет к нему, как только его нареченная будет к этому готова.
Дожидаясь приезда матери, которая должна была появиться на следующей неделе, Лэйси спала на кушетке. Каждый день она ходила на работу и лихо сновала на холодном осеннем ветру по стропилам и лесам.
А Бирк почти каждый вечер возился с креслом-качалкой, попутно вдыхая ароматы, доносившиеся из кухни. Он уже догадывался о том, что таится под старым, почерневшим от времени лаком, и, чтобы смягчить и снять слой за слоем, покрыл его особым составом. Лэйси работала допоздна, и у Бирка было достаточно времени, чтобы воспользоваться ее отсутствием.
Вспоминая о своей жене, он постоянно улыбался. Стоило ей вернуться домой, как он поднимал ее на руки и нес в ванную, где быстро раздевал и опускал в теплую, с ароматной пеной воду.
Представляя, как проделает это в очередной раз, Бирк сидел на корточках возле кресла. Он уже заранее предвкушал, как предъявит Лэйси герб Фергюсов, когда, наконец, его обнаружит. На какой-то миг он приостановился, чтобы вспомнить дневники Уны, в которых описывалось старое кресло-качалка с гербом Фергюсов на спинке. Девушка, которая качается в кресле…
Впрочем, Лэйси уже не девственница – об этом она заявила откровенно. Ну и что из того, что она не девственница? – размышлял Бирк. Они с ней в равном положении – только и всего. Он работал быстро, очищая старое вишневое дерево, из которого было сделано кресло. Эх, надо было обращаться с ней по-другому еще тогда, когда ей было всего семнадцать! Он отер пот со лба, а затем отложил мастерок и взялся за зубную щетку, чтобы окончательно расчистить герб Фергюсов.
