Лорен вздохнула, думая о том, что ждет ее впереди.
— Я надеюсь, что мама отреагирует так же как и ты, когда я расскажу ей обо всем.
Все утро Лорен не покидало чувство беспокойства, пока ноги не донесли ее до входной двери дома матери. По пути она зашла в булочную и купила дюжину пончиков с глазурью для того, чтобы успокоить Барбару Эйбердин, но сама так нервничала, что по дороге съела целых три пончика.
— Боже правый, — воскликнула ее мать, открывая Лорен дверь, — тебе нет необходимости звонить в звонок, словно какой-то незнакомке.
Лорен не знала, как объяснить ей, что своим приходом она боялась нарушить какой-нибудь интимный момент в их с отчимом отношениях. Поговорив на отвлеченные темы, она наконец рассказала матери о том, что действительно волновало ее, и замерла, ожидая взрыва.
— О боже, какая прекрасная новость, дорогая! — воскликнула Барбара, обнимая дочь.
Оказалось, что мать не была такой уж консервативной. В сущности, пока продолжался их разговор, Лорен чувствовала себя немного обиженной из-за того, что ее мать больше беспокоили не ее чувства, а чувства Трэвиса.
— Ты не можешь винить Трэвиса, который прошел через такой ужасный развод, за то, что он не форсирует события. Мой тебе совет — не выдвигай ему никаких ультиматумов. Знаешь, любой здравомыслящий мужчина не поддастся на такой эмоциональный шантаж.
— Это значит, что я не расстрою тебя, если пропущу свадьбу, а сразу перейду к медовому месяцу? — спросила Лорен. В ее голосе было гораздо больше недоверия, чем ей того хотелось бы.
— Ты никогда и ничем не расстроишь меня, дорогая. Я думала, ты знаешь об этом.
Ее ответ был таким неожиданным и искренним, что у Лорен снова на глаза навернулись слезы. Она слегка коснулась глаз кончиками пальцев.
— Прости меня. Я, наверно, просто много плакала в последнее время. Это совсем на меня не похоже.
Барбара обняла ее, сев рядом на кушетку.
— Я только хочу знать, любишь ли ты его? — спросила она.
— Боже правый, конечно, мама. Я люблю его так сильно, что мне даже становится больно от этого.
Барбара выглядела совершенно сбитой с толку.
— Тогда я не вижу, в чем проблема.
То, что было лишь тонкой струйкой слез, превратилось в настоящую реку, как только Лорен попыталась признаться самой себе в ужасной правде. Одно лишь воспоминание о том, что она сказала Трэвису о своей любви к нему, вызвало новый поток слез, который размазал всю тушь по лицу. Ее слова утонули в рыданиях.
— Я боюсь, что он не любит меня.
— Ну, ну, — пробормотала мать, пытаясь изо всех сил успокоить свое дитя, — мужчина никогда не попросит женщину переехать к нему, если ничего не чувствует по отношению к ней. Может быть, Трэвису просто сложно выразить свои чувства словами. Некоторые мужчины вообще не придают этому большого значения. Генри говорит столько хорошего о Трэвисе, и мне кажется, он сможет отлично вписаться в нашу семью.
Тетя Эффи и ее мальчики так загорелись его предложением отправиться на конную прогулку.
— Ну, кому какое дело до того, что он подходит всем остальным членам семьи? — воскликнула Лорен. — Для меня главное, что он подходит мне. Я хочу, чтобы он хотел того же, чего хочу я. А я хочу от него одного — чтобы он женился на мне.
Лорен покачала головой. Она подумала, что в ее словах не было никакого смысла.
— Проблема в том, — продолжала она, — что я абсолютно уверена — нет никакой возможности, что это произойдет.
В порыве сочувствия Барбара снова крепко обняла ее. Ей было больно смотреть на то, как страдает ее дочь.
— Как бы я хотела сделать хоть что-нибудь, чтобы облегчить твои страдания, но я не могу. Я лишь могу подбодрить тебя, чтобы ты дала Трэвису шанс сделать тебя счастливой… Позволить любви расцвести в свое время… Посоветовать тебе не форсировать события… И я хочу, чтобы ты поняла, — что бы ты ни решила, я всегда поддержу тебя.
Не ожидая от матери, что она когда-нибудь одобрит секс вне брака, Лорен просто лишилась дара речи. Для Сьюзан и Барбары все препятствия, мешающие Лорен принять предложения Трэвиса, исчезли быстрее, чем она смогла воздвигнуть новые. Но оставался еще один человек, мнение которого значило для нее гораздо больше, чем все остальные.
И этот человек не мог дать ей никакого совета.
— Как ты думаешь, что бы подумал папа? — спросила она мать.
Нежная улыбка озарила лицо Барбары:
— Он бы хотел, чтобы ты была счастлива. Я точно знаю, что он не хотел бы, чтобы ты пожертвовала своим счастьем ради неправильно понятого чувства долга к его памяти. Многие годы я боялась, что мысленно ты возвела отца в ранг святого, но не забывай, что он был из плоти и крови, как ты и я. Я думаю, что ему бы очень понравился Трэвис, как он нравится и мне.
Лицо Лорен посветлело.
— Он правда тебе нравится?
— Он во многом напоминает мне твоего отца, который, кстати, был просто на взводе, когда шел к алтарю. Если честно, я была не до конца уверена в том, что он вообще появится в церкви в день нашей свадьбы.
Лорен просто не могла этому поверить. Она хорошо помнила, как отец рассказывал ей о том, что влюбился в хорошенькую Барбару Миллер с первого взгляда и сразу же начал делать все возможное, чтобы как можно крепче привязать ее к себе.
— И, — мягко продолжила мать, беря Лорен за руку, — я понимаю, что у тебя довольно интимные отношения с Трэвисом. Послушай меня, дочка. То, что твой отец умер, не означает, что Трэвис тоже покинет тебя. Если смерть твоего отца хоть чему-то научила тебя, значит, ты должна получать от жизни все, пока можешь это сделать.
Внезапно Лорен озарило. Все страхи показались ей глупыми и нелепыми, когда она поняла, что решение использовать свой шанс в любви зависит только от нее самой.
Тот факт, что все, кого она посвятила в кажущееся ей безумным предложение Трэвиса, посоветовали ей оставить в стороне свои опасения, значительно облегчил ее положение.
Но не до конца.
В своих розовых девичьих мечтах она очень верила в то, что у всех сказок счастливый конец, и не желала возвращаться к реальности, где было так много недостатков. Получалось, что ни у кого, с кем она обсуждала вопрос по поводу предложения Трэвиса, не возникало проблем, кроме нее самой.
Ей просто необходимо все хорошенько обдумать. Шансы на то, что она сможет сделать это, вернувшись домой и обнаружив Трэвиса в своей постели, были малы. У нее плохо получалось думать, когда он был поблизости, особенно если он был обнажен. Поэтому, покинув дом матери, Лорен повернула машину не в сторону ранчо «Полумесяц», а в совершенно противоположном направлении. Она абсолютно не боялась заблудиться, и в кармане у нее было достаточно денег, чтобы покрыть все расходы, пока она будет изгонять все сомнения из головы и пытаться направить свои мысли в нужное русло. Любой приличный мотель может предложить ей то, в чем она больше всего нуждалась: уединение и обслуживание в номере.
