— Да.
Гидеон налил Тилли еще одну чашку молока и пояснил:
— Они должны принести в школу предмет, который начинается на ту букву, что они проходят на этой неделе.
— Понятно, — сказала Кейт. — Дай мне подумать… Может, рукавичку? Или ролики?
— Рукавичку уже приносила Анастейша. А ролики мисс Баркер не разрешила приносить, потому что они грязные.
— Тогда ничего не понесешь, — отрезал Гидеон.
— Но мне нужно!
— Может, рыбу?
— Точно, рыбу! — подхватила Кейт. — Почему бы тебе не отнести в школу книгу про рыб, которую мы читали вчера? Помнишь, какие там красивые, большие картинки?
Глаза Джемаймы вспыхнули от восторга, и Гидеон прошептал:
— Слава богу!
Удовольствие, которое испытала при этом Кейт, было совершенно необыкновенным, точно ей присудили какую-то престижную журналистскую премию. Как странно, ведь она всего лишь удачно нашлась что ответить пятилетней девочке! Вот то, чего ей всегда так не хватало! Она ощущала себя частью семьи. Чувство, которое ей прежде не доводилось испытывать, даже когда была жива ее мать-алкоголичка. Кейт до сих пор не забыла тот стыд за нее, который испытывала перед всеми окружающими… Она отпила еще один глоток кофе. Сейчас вокруг нее был совсем иной мир.
— Ты закончила? — спросил Гидеон у старшей дочери.
— Да.
— Тогда иди и собирай портфель. А я пока подпишу твой дневник.
Джемайма спрыгнула со стула и убежала наверх.
— Тебе нелегко приходится, — заметила Кейт.
— Было полегче, пока тут была Ингрид.
— Я-я-я л-л-люблю Кейт, — вдруг проговорила Тилли.
— И я тебя, солнышко, — ответила Кейт, протягивая руку, чтобы погладить шелковистые волосы малышки.
Тилли вдруг вскочила с места и обхватила ее руками за шею. Это был настоящий поцелуй, первый в жизни Кейт. Еще никогда ее не целовал ни один ребенок. Она крепко обняла Тилли, прижимая девочку к своей груди.
— Тилли, пойди принеси мне свои ботинки, — сказал Гидеон. Когда дочь выбежала из кухни, он добавил, обращаясь к Кейт: — Извини, надеюсь, она тебя не обслюнявила. Наверное, ты к такому не привыкла.
Кейт с трудом сглотнула комок в горле:
— Да, для меня это внове.
Гидеон улыбнулся. Откуда ему знать, что значило для Кейт это объятие маленького ребенка. А она чувствовала себя расколотой на части, как льдина, неожиданно омытая теплой волной, — она просто таяла и не чувствовала больше никакой боли, одно только безмерное облегчение.
На кухню ворвалась Джемайма.
— Я нашла мою книжку с рыбой. Ты отвезешь меня в школу, Кейт?
— Джемайма… — начал было Гидеон, но Кейт прервала его:
— С удовольствием, если хочёшь.
Но молодая женщина вдруг почувствовала себя неловко. А вдруг она навязывается? То, что девочки так хотели быть с ней, еще не значило, что и Гидеон…
А Гидеон только пожал плечами:
— Ну ладно, а где твой дневник?
— В портфеле.
— Неси его сюда.
— Тилли идет сегодня в садик?
— Она пробудет там до двенадцати. — Гидеон встал из-за стола и начал загружать посудомоечную машину.
— Они в курсе, что я буду забирать ее?
— Кейт, я… Ты уверена, что можешь?
— Почему нет? Раз все равно остаюсь на острове, я хочу быть полезной.
Отвернувшись, Гидеон проговорил:
— Тогда почему бы тебе не переехать сюда? Жить в доме Бэбс без нее… будет не очень-то весело.
Это было именно то, чего Кейт так отчаянно хотела — быть с ним, стать частью его семьи. Быть с Тилли и Джемаймой…
— Здорово, — выпалила Кейт прежде, чем успела подумать, что же ей ответить. — Мне и собирать-то нечего. Придется кое-что купить. Похожу по магазинам, пока Тилли будет в садике.
Ей будет больно расставаться с ними, когда настанет время уезжать, но сейчас искушение казалось непреодолимым. К тому же отступать уже слишком поздно.
— Что ты делаешь?
Кейт подняла голову и посмотрела на стоявшего в дверном проеме Гидеона. Прошло уже десять дней, но ее по-прежнему охватывала радостная дрожь, когда она видела, что он вернулся домой.
— Пасхальную корзину. — Она пододвинула свое произведение к центру стола. — Тебе нравится?
Он бросил пальто на диван.
— Честно? — Его синие глаза озорно блеснули. — Это какой-то ужас.
Кейт опустила взгляд и критически осмотрела корзину из папье-маше.
— Джемайме нужна пасхальная корзина к следующей пятнице. Мы нашли картинку в книжке, и я попыталась воспроизвести ее. Что, не очень здорово получилось?
— Наверное, будет лучше, когда высохнет.
— Ты, правда, так считаешь?
— Нет. — Он улыбнулся. — Вообще-то нет.
— Может, стоит ее покрасить?
— Может быть.
Кейт подняла голову:
— Ты смеешься надо мной?
— Чуть-чуть. Ты против?
— Я просто пытаюсь как-то помочь Джемайме.
Его лицо помрачнело.
— Я понимаю.
— Она придает этому такое большое значение! Корзина ей совершенно необходима. — Кейт потянулась за полотенцем и вытерла влажные руки. — Я знаю, у меня нет никакого опыта в таких вещах, но…
— А ты знаешь, сколько сейчас времени?
Бросив быстрый взгляд на настенные часы, Кейт ответила:
— Уже второй час. Поздно.
Для нее это не имело значения. Она была готова ждать Гидеона хоть до утра и предвкушала его возвращение в течение всего дня. Ей нравилось проводить время с девочками, но приход Гидеона домой после работы в ресторане был чем-то волшебным — она ждала его, и они были вдвоем.
Кейт снова посмотрела на свое творение и нахмурилась:
— Ты, наверное, не знаешь, как трудно вырезать нарциссы из бумаги.
— И долго ты мучаешься? — рассмеялся он.
— Неважно.
Гидеон присел к столу и пододвинул корзину к себе.
— Мне кажется, каркас надо сделать попрочнее. У тебя есть проволочная сетка?
— Есть немного. Возьми моток в коробке. Скрепки там же.
Гидеон прикрепил сетку по периметру корзины, затем укрепил ручки и начал обматывать мокрую бумагу с клеем поверх сетки.
— Вот так, несколько слоев бумаги… Все это высохнет к завтрашнему дню. Потом можно будет попробовать еще пару слоев.
— А как же мои нарциссы?
— Придется ими пожертвовать. Не расстраивайся, сама увидишь, что цветы из ткани прикрепить гораздо проще. И потом, пусть это лучше будут хризантемы. У нас сегодня были потрясающие посетители в ресторане. Трое, не местные. Представляешь, они заказали такое меню… Не иначе как это эксперты, присланные справочником «Мишлен». — Он улыбнулся. — А может, и нет. Эксперты «Мишлен» мне повсюду чудятся.
