мне казалось, что для начальника это просто забава, но вскоре я заметила, что он действительно старается всё сделать правильно и внимательно следит за каждым движением моих рук. Но когда у меня уже получается маленький цилиндр, на гончарном круге начальника по-прежнему крутится комок глины. Я слежу как он пытается придать ему форму, но ничего не выходит.
— Не так, Илья Владимирович! — Я встаю с места, замечаю недовольный взгляд начальника и быстро поправляю себя. — Илья.
Я смачиваю руки в емкости и кладу свои ладони поверх его. Места соприкосновения пробивает электрический ток, но я стараюсь отвлечься от него и смотрю только на глину в центре круга. Пытаюсь лепить, направляя руки Ильи, пальцы переплетаются, между ними скользит прохладная глина. Мое дыхание сбивается, а Илья внезапно останавливает гончарный круг, я с непониманием смотрю на начальника и не успеваю ничего понять, как его теплые губы накрывают мои легким поцелуем.
Сначала аккуратно и нежно словно крылья бабочки касаются моих губ, а затем поцелуй становится более напористым и страстным. Я упираюсь локтями в плечи начальника, мои ладони все в глине, и я стараюсь не касаться ими светлой футболки Ильи. Я не хочу быть обычной помощницей, которая спит со своим боссом, но и остановить этот поцелуй у меня просто нет ни сил, ни желания.
Остаётся лишь надеяться на Илью, что он сможет остановить эту бурю. Мне кажется, что он, как и я, сопротивляется своим желаниям. Но как только я чувствую, что поцелуй замедляется и может закончиться, во мне просыпается какой-то животный инстинкт. Мне этого мало! Глина на ладонях уже высохла, и я запускаю свои пальцы в волосы Ильи и за затылок притягиваю обратно. Поцелуй разгорается с новой удвоенной силой.
Илья подхватывает меня и усаживает к себе на колени так что оказывается между моих ног. Он страстно исследует мои ягодицы. Я даже не подозревала, что во мне есть такая сторона, темная, смелая, страстная. Я, словно дикая кошка, извиваюсь на мужчине и требую ласки, то покусывая, то нежно целуя. Начальник подо мной издаёт мучительный стон, изнемогая от желания, что возбуждает меня еще больше. Я быстро развязываю его фартук и отбрасываю куда-то в сторону и запускаю свои руки под его футболку. Как только мои пальцы касаются обнажённого пресса, мужчина непроизвольно дёргается, да так, что его желание я чувствую даже через две пары джинсов. Следом раздаётся жалобный хруст, ножки стула не выдерживают, и мы под звук ломающейся мебели летим на пол.
Мне становиться смешно, и я не сдерживаюсь, это все будто в какой-то глупой комедии. Но даже сломанный стул и вся эта нелепая ситуация не могут унять это наваждение. Я развязываю свой фартук и снимаю майку швыряя ее в сторону. Во мне нет страха, одно только желание. Со мной такое впервые, такая страсть мне еще не знакома, но она завладела мной и моим телом и теперь творит, что захочет. Илья тоже поглощён моментом и сразу же рывком приподнимается ко мне, стягивая с себя футболку. Он целует мою шею, а руки ласкают грудь, прикрытую тонким кружевом.
Мужчина сильней прижимает меня за талию, резко поднимается на ноги, держа меня на руках, подходит к столу и усаживает меня на него. Откинувшись на локти, я изучаю прекрасное тело Ильи, мужчина недолго позволяет насладиться видом и приближается ко мне с хищным, игривым взглядом. Его глаза от возбуждения кажутся почти черными.
По телу бегут мурашки, в комнате становиться прохладно, или мне так кажется. Я сильней прижимаюсь к мужчине что спрятаться от этого холода. Илья начинает целовать мою шею, отчего меня начинает трясти от возбуждения. Дыхание тяжелое, у меня вырываются легкие стоны, которые я не сдерживаю.
Мы, как сумасшедшие, вновь сливаемся в страстном горячем поцелуе, который заставляет все вокруг замереть на миг. Руки мужчины спускаются к моим джинсам и расстегивают пуговку на них, в ответ я проделываю то же самое: расстёгиваю его ремень, который заставляет меня немного помучиться, а затем расстегиваю пуговку и небольшой замочек.
Мужчина отрывается от меня и смотрит в проход между стеллажей, его глаза становятся холодными, вся страсть тут же исчезает. Я слежу за его взглядом и тоже замечаю, что изменило состояние моего партнера. Среди стеллажей стоит Володя, и растерянным взглядом смотрит на нас. Я вздрагивает и спрыгиваю со стола, Илья тотчас обнимает меня и отворачивает, закрывая своим телом от взгляда Володи.
— Вика, я, кажется, забыл свой телефон в машине, — оторопело кричит Володя и отворачивается от нас. — Возьми, пожалуйста.
Нужно отдать ему должное, он пытается выиграть для нас немного времени, чтобы мы успели привести себя в порядок. Вика не раз говорила, что считает всех пассий своего брата обыкновенными шлюхами и охотницами за деньгами. Так что попасться ей на глаза в таком виде и стать для нее одной из этих девиц не очень хотелось.
— Сам потом сходишь! — Раздаётся Викин голос уже совсем близко.
Илья поднимает с полу свою футболку и кидает ее в меня, на поиски моей майки нет времени. Я оглядываюсь по сторонам, но не нахожу ее и надеваю футболку. Сердце бешено стучит, страх пульсирует по венам, я задерживаю дыхание, готовясь принять неизбежное. Шаги раздаются все ближе и ближе.
— Вика, возьми, пожалуйста, этот чертов телефон. — Резко повторяет Володя почти криком. — Тебе что, сложно?
— Ладно. Что сразу орать то! — отвечает Вика, и я слышу, как она разворачивается и идет к выходу.
Выдыхаю воздух с облегчением и сразу бегу в том направлении куда недавно бросала майку, мне почти сразу же удаётся ее найти. Молниеносно срываю с себя футболку и бросаю скомканную в Илью и надеваю свою одежду. Мужчина тоже старательно приводит себя в порядок и нам удаётся спрятать почти все следы нашего преступления. Остаётся лишь сломанный стул посреди мастерской.
— Держи свой телефон, истеричка! — Вика кидает телефон в Володю и проходит вглубь мастерской, где сразу же замечает развалившийся стул на полу. — Хм, судя по глиняной куче на гончарном круге, отдаленно напоминающей цилиндр, и щепкам от стула, мой братец решил освоить гончарное дело. — Смеется Вика.
Илья скривил гримасу, глядя на Вику и произнес:
— Так, все! Я поехал. Марина, тебя подвезти?
Его вопрос застал меня врасплох. Затуманенный рассудок начал соображать и теперь мне было стыдно за свое поведение, но мне хотелось продолжения, хотелось пуститься во все тяжкие и пусть будет то, что будет. Я медлила
