– Она еще младенец, и до школы ей далеко, – парировала она. – Речь не об этом, сейчас мы обсуждаем совсем другое. Ты ее не получишь, Андерс. Если надо будет, я продам свой самолет, но я намерена бороться с тобой до конца. – Эллис посмотрела на Джоан, задержала на ней свой взгляд, и внезапно у Джоан зародились сомнения: такая ли бессердечная и алчная эта женщина, какой представил ее Андерс. – Твоя сестра хотела бы ведь самого лучшего для своей дочери, правда?
Джоан согласно кивнула.
– Давайте вопрос о деньгах пока оставим, – предложила Эллис.
Она, видно, устала от перепалки и решила попробовать миром договориться со своим непокорным пасынком. Джоан снова кивнула. Ей захотелось выслушать мнение всех сторон, принять разумное решение, когда на стол будут выложены все карты.
– Чтобы ребенок воспитывался в нормальных условиях, у него должно быть двое родителей, – продолжила Эллис. – Может, это звучит старомодно, но я убеждена в этом. Я думаю, что и суд будет придерживаться такого же мнения.
– Наконец-то мы согласились на чем-то, – заметил Андерс, и Джоан бросила на него сердитый взгляд.
– Дай договорить ей, Андерс. Я считаю, что мы должны хотя бы выслушать Эллис, – сказала она.
– Мне надоело слушать чепуху, которую она здесь мелет! – Он взял руку Джоан, подержал ее секунду и затем поднял вверх. – Это вы видели?! – воскликнул он. Это был голос полководца, выигравшего сражение. – Отец, неужели ты – не поздравишь нас? – Не дождавшись ответа от потрясенного Джеральда, Андерс обратился к мачехе: – Эллис, поприветствуй новое пополнение в семействе Рейнер.
Джеральд и Эллис потеряли дар речи.
– Я согласен с тобой, Эллис, – сказал Лидере, – ребенку действительно нужны оба родителя. И Джойс будет иметь их в нашем с Джоан лице.
В кабинете повисло напряженное молчание. Эллис порывалась сказать что-то, но она лишь хватала ртом воздух, не в силах вымолвить ни слова. Андерс притянул Джоан к себе жестом собственника и смачно поцеловал в щеку.
– Отец, Эллис, – обратился он к ним по очереди с улыбкой, – разрешите представить вам мою супругу.
– Супругу?! – У Эллис наконец прорезался голос. Она чуть не брызгала слюной от презрения. – Когда это она успела стать твоей женой?
– Не далее как сегодня утром, – ответил Андерс. – Ты, надеюсь, простишь нас, что мы не отправили вам приглашения. Времени не было. Соответственно, мы не ждем от вас и свадебных подарков. Но поздравить-то нас вы можете, не так ли?
– Ни за что!
Эллис буквально трясло от негодования, но Андерс не собирался присутствовать на втором акте спектакля. Когда он направился к двери, Джоан поняла, что ей следует пойти за ним, но ноги отказывались служить ей. Они словно налились свинцом.
– Он использует тебя! – горячо воскликнула Эллис, бросившись к ней.
Джоан ожидала, что сейчас на нее польется поток оскорблений и обвинений. Но она была поражена, увидев сочувствие на лице Эллис. Почти с материнской заботой Эллис стиснула ее руку.
– Может, ты тоже думаешь, что используешь его в своих интересах. Или вы с Андерсом договорились действовать сообща. Но, учти, тебе дорого придется заплатить за это.
– Эллис, – только не надо угрожать мне, – попросила Джоан.
– Да я не угрожаю тебе, дорогая. – Эллис покачала головой. – Тебе не меня надо бояться, я лишь хочу наилучшего для Джойс.
– Я тоже этого хочу.
У Джоан пересохло во рту от напряжения. Краем глаза она видела, что Андерс нетерпеливо ждет, когда она закончит разговаривать с его мачехой. Но Джоан не собиралась идти у него на поводу.
– И я уверена, что предложенный Андерсом вариант является лучшим, – добавила она.
– Могу я хоть иногда видеть ее? – спросила Эллис.
На ее глазах выступили слезы. Джоан поняла, что Андерсу удалось сломить сопротивление мачехи, и по-человечески ей даже стало жаль эту женщину. В прессе регулярно публиковались материалы о том, как молодые родители, находясь в плохих отношениях со своими родителями, не позволяют им видеться с внуками. Джоан пришла в ужас от одной мысли, что ее могут подозревать в столь недостойном поведении.
– Позвольте нам приезжать к вам, пока вопрос об опеке не будет решен окончательно, – умоляющим тоном проговорила Эллис. – Что бы между нами ни происходило, ребенок здесь ни причем, и мы хотим видеть девочку.
– Да, конечно, – смущенно пролепетала Джоан. – Джойс нуждается в людях, которые любят ее.
– Я люблю ее! – горячо сказала Эллис. – Как бы Андерс ни относился ко мне, я очень люблю малышку! Не забудьте, пожалуйста, об этом. Это все, чего я прошу.
Но Джоан не хотела помнить о ее просьбе. Внезапно изменившаяся ситуация внесла сумятицу в ее мысли. Ей было легче и проще, когда Эллис была врагом – холодной, эгоистичной женщиной, которая ни перед чем не остановится. Но сейчас перед ней стояла сердобольная любящая бабушка, страдающая оттого, что ее могут лишить свиданий с внучкой.
– Мне надо идти, – сказала Джоан, – Андерс ждет.
– Это его тебе надо остерегаться, – предупредила ее Эллис, глядя ей в глаза. – Сейчас ты нужна ему, и он использует тебя, но, когда он добьется своего, он уберет тебя со своей дороги, как он сделал это со своим отцом и младшим братом. И ты останешься ни с чем.
– Не думаю, – ответила Джоан. – Я родная тетя девочки.
Но Эллис покачала головой.
– Ты всего лишь пешка, дорогая. Пешка в игре Андерса.
– Я понимаю, что ты чувствуешь себя неуютно здесь, но скоро ты привыкнешь к новой обстановке и тебе сразу станет легче.
Джоан даже не удостоила его ответом. Она шла по красивому паркету холла, и стук ее каблуков разносился по просторному помещению.
Черный костюм, в который она была одета, соответствовал ее мрачному настроению. Джоан попала в совершенно другой мир, и, пока ее сознание медленно воспринимало новую обстановку, Джоан слышала слова Эллис, которые продолжали звучать в ее ушах.
Андерс наблюдал за ней. Джоан оглядывала стены холла, увешанные картинами современных художников, и мысленно хвалила себя за то, что ей удалось держать себя независимо и с достоинством на этом новом этапе ее жизни, которая, казалось, не уставала бросать ей один вызов за другим.
«Не давите на нее, она сама должна потянуться к вам», – мысленно повторил Андерс слова сотрудницы социальной службы, которая напоминала ему об этом чуть ли не каждый день.
Как только он протягивал к Джойс руки, она выгибала спинку и начинала плакать. Он тряс перед ней погремушками, но она даже не смотрела на них, заходясь в истошном крике.
«Вы для нее пока чужой человек, она боится вас, – успокаивала его женщина. – Чаще заглядывайте в детскую, дайте ей возможность привыкнуть к вам, ни на чем не настаивайте, и со временем она сама потянется к вам».
