«Будешь! – ответил голос. – Иначе созерцание Дэвида и ночные фантазии о нем заведут тебя в клинику неврозов».
Она подарила зеркалу презрительный взгляд, как будто там мог отражаться внутренний голос. Ну что ж, приятно слышать. Ей срочно нужен любовник… Нет, ей никто не нужен, только Дэвид…
Она еще раз со вздохом осмотрела свои ноги, пару раз подпрыгнула, кокетливо завела одну за другую, прогнулась в талии, словно в танцевальном па, и неожиданно чмокнула себя в зеркале. Между прочим, когда у нее хорошее настроение, она становится почти красавицей! Это надо учитывать на вечере. В сторону Дэвида нужно поворачиваться только с улыбкой. Да, примерно вот так. Кира состроила рожицу и…
– Мама! Ты что – сдурел?!!
Она шарахнулась спиной к зеркалу и чуть не разбила его. Перед ней стоял Ян. Наверное, он открыл квартиру и, услышав ее диалоги с внутренним голосом, решил тихо прокрасться в зал. Он стоял в дверях так, что в зеркале этого было не видно. Но едва она повернулась и чуть отступила – сразу шагнул ей навстречу.
– Ян, ты меня заикой сделаешь! Почему ты не позвонил в дверь?
Его взгляд упирался в ее грудь:
– Ух ты! А тебе идет!
– Засранец! – Она судорожно запахнула расстегнутую рубаху, о которой поначалу забыла, и почему-то начала прикрываться полосатой береткой, пытаясь растянуть ее на голые бедра.
– А что ты так испугалась-то? Я же не маньяк.
– Отвернись!
– От чего? – искренне изумился он. – Ты меня стесняешься?
– Да!!!
– Брось, Кира. Мы живем вместе почти месяц, так ни разу и… В общем, чего нам стесняться?
– Все равно, я не люблю расхаживать перед мужчинами в чем попало. Даже перед родным отцом.
– Понятно. Консервативное воспитание. А… ммм… – Ян закатил глаза, подбирая слова. – А во время секса ты, наверное, любишь выключенный свет, а спишь ты, наверное, в толстой пижаме?
Кира разозлилась:
– А ты проверь!
– Про пижаму?
– Можно и то, и другое! – Она уже забыла, что стоит перед ним все так же: в расстегнутой рубахе, уперев руки в бока.
Он внимательно смотрел на нее:
– Тогда зачем ты строишь из себя недотрогу?
– Неужели ты не понял, что это – шутка! – с досадой ответила она и прошла мимо него в свою комнату. Ох, если бы он вместо этого вопроса накинулся бы на нее и начал «проверять» прямо сразу! Она бы не стала возражать!
«А как же Дэвид?» – спросил подлый внутренний голос.
– Заткнись! – крикнула она в ответ.
– А я молчу, – отозвался из соседней комнаты Ян. – Ты меня извини, я не хотел ничего такого…
А зря!
Утром она собралась за новой обувью. До магазина идти было не в чем, поэтому пришлось надеть домашние кожаные сабо.
Обувь – это главное. Платье для пятницы – потом. Костюмы для офиса – в выходные. А вот обувь… Обувь – это даже серьезнее, чем прическа. По обуви о человеке можно узнать все. Раньше Кира совсем об этом не задумывалась, а теперь поняла. Выбрав сапоги за восемьсот долларов, она некоторое время колебалась, но все-таки взяла. Сапоги оказались «самое то», как сказала бы Златка. На низком, почти мужском каблуке, золотисто-коричневые и почти до колен. К ним в пару продавалась сумка такого же цвета и перчатки. Боясь ошибиться в подборе аксессуаров, Кира согласилась и купила все это еще за пятьсот долларов.
Жизнь определенно налаживалась. Теперь можно было идти на работу. Ах, да: офисные туфли! И повернувшись к счастливому продавцу, который с трудом верил в такую удачу с раннего утра, она сказала просто:
– Да, и туфли какие-нибудь мне. Тоже срочно, а то уволят.
Продавец понимающе кивнул и мигом выставил перед ней два десятка пар из новой кожаной коллекции. Кира затосковала: такого разнообразия ей никогда не одолеть.
– Нет, вы мне, пожалуйста, одни. Столько не надо. Ну, может, парочку, а больше точно мне не унести.
Нет, ничем не удивишь нью-йоркских продавцов!
Еще через двадцать минут Кира в новых сапогах спешила к стоянке такси, размахивая коробками и пакетами, в которых лежали три пары новых туфель и домашние сабо… В общей сложности с карточки ушло почти три тысячи. И это только обувь!
В обед позвонил Матвей.
– Диктую адрес.
– Адрес?.. Ты наконец решил снять для меня квартиру?
Матвей вздохнул:
– Я записал тебя на аттестацию. Помнишь?
– А! Да! Я забыла! А когда начало?
– В пятницу, в шесть вечера первое занятие, пропускать и опаздывать нельзя.
– Как – в пятницу?
– Так – в пятницу.
– Подожди, в эту пятницу?
– В эту. Кира, что случилось?
– Я не могу в пятницу, я… нет! Не надо! Тогда лучше выписывай меня со своей аттестации, а в пятницу я должна быть в совершенно другом месте.
– Кира, что за бред? Ты работаешь там или что?
– Работаю. Но «или что» – тоже необходимо.
– О господи! – вырвалось у него. – Вот я все время задаюсь одним и тем же вопросом: что мне с тобой делать? Был бы свободен – женился бы к чертовой матери! И запер дома.
– Зачем? – мрачно поинтересовалась она.
– Так разрушительный эффект от тебя был бы наименее заметен. И смуты в нашу организацию ты вносила бы не так много.
– Ну, Мотя. Может, я начну со второго занятия?
– Кира. Ты что, не понимаешь? Это не детские игрушки. Полмира мечтает попасть в число избранных, а тебя приходится уговаривать!
– Так уж и полмира?
Матвей разозлился:
– Слушай, в какой глухомани тебя отловили и привезли в наш офис? Ты будешь учиться по самой модной программе в области экономики! Сильнейший преподавательский состав, собранный со всей Европы и Штатов. Между прочим, один из курсов будет читать мой… родственник. Но не факт.
– Не факт, что он родственник? – участливо спросила она.
– Не уверен, что будет читать!
– В Праге? Родственник.
– Нет, в Нью-Йорке, у меня их там много. – Он почему-то вздохнул.
Кира немного подумала:
– Здорово! Ну вот и уговори своего родственника, чтобы меня простили. А я в пятницу совсем не могу. У меня свидание.
Матвей снова сопел в трубку. Кире показалось, что он сейчас начнет громко кричать.
– Ты записала адрес? – прошипел он.
– Да.
– Имей в виду: если тебя выкинут за непосещение – я больше тебе помогать не буду! Бай. – Матвей повесил трубку.
– Будешь. Куда ж ты денешься! – уверенно, но озадаченно ответила Кира молчащему телефону.
…В общем, ей стало не до платьев и не до прически. Нет, платье она, конечно, купила, но – первое попавшееся, которое более-менее подходило и скрывало неровности бедер. Одни из новых туфель тоже пригодились, сочетаясь с ним по цвету.
А в офисе никто даже и не заметил, что она сменила имидж, поскольку она сменила его только снизу. А сверху все осталось тем же: бесформенный сарафан, натянутый на водолазку, и всклоченная прическа… Серое платье она так и не решилась надеть. Пожалуй, раньше, с полосатыми чулками и солдатскими ботинками, было лучше, по крайней мере, органичней.
