«Да, он состоятельный бизнесмен и скорее всего не мучает бедных животных», — пошутила Эбби. И очень может быть, что он даже помогает старушкам переходить улицу…
— Да, вероятно, так и будет, — прошептала Эбби, когда тетя Мег заявила, что из Майка выйдет прекрасный муж и отец.
Довольная улыбка появилась на ее губах, когда она представила себе Майка и Джейми, играющих в парке на лужайке… или Джейми, сидящего на плечах Майка, и себя рядом с ними. И Майка, наклонившегося к ней, лежащей в постели в своей любимой розовой ночнушке. Она представила себе, как будет улыбаться Майк, развязывая многочисленные бантики, украшающие рубашку, и то, какими теплыми и нежными будут при этом его руки, и как будут дрожать его длинные, загорелые пальцы, когда доберутся наконец до ее груди.
— Что? — переспросила она, услышав резкое «Абигайль», — извини, тетя Мег, просто я мало спала сегодня.
— Ничего удивительного, ты ведь весь день проводишь с Джейми, потом работаешь до середины ночи, а потом встречаешься с Майком. Ты должна сказать ему, чтобы он иногда давал тебе поспать.
Как будто она могла хоть в чем-то убедить Майка Саммерса! Эбби скорчила забавную гримасу. Он был поистине безнадежен. Если она говорила ему, что больше не хочет его видеть, он отвечал: «Ты постоянно говоришь мне это», а после делал, что хотел. Он удивительно легко умел опровергать все ее доводы, какими бы убедительными они ни казались!
Мысли Эбби нарушил бесцеремонный тетушкин голос.
— Я была несколько удивлена, когда узнала, что ты не рассказала Майку о Джейми, дорогая. — Эбби похолодела, боясь, что ее тайну раскроют.
— Но ты не сказала ему о нем?
Так Майк сам говорил с ее тетушкой!
— Нет, дорогая, не сказала, — продолжала тетушка Маг. — Но ты должна это сделать. И, думаю, лучше всего сказать об этом на пикнике в горах. Непорядочно с твоей стороны, что Майк все еще не знает о Джейми.
«Непорядочно по отношению к Майку?» Эбби захотелось кричать от обиды. А почему никто никогда не заботится о том, справедлива ли жизнь по отношению к ней? В горле у Эбби защипало. Она готова была расплакаться.
— Спасибо, что не раскрыла мою тайну.
В уголках ее глаз выступили слезы, но она не стала смахивать их. Если дело касалось Джейми, ее личные чувства едва ли что-нибудь значили.
— Когда я решу, что Майку нужно узнать о Джейми, я сама скажу ему.
«Если вообще когда-либо решусь на это», — добавила она про себя, чувствуя, что ее охватывает панический страх. Когда же она расскажет Майку о Джейми, то раскроет перед ним всю свою душу и окажется в его власти. Нет, она определенно не может себе этого позволить. Но ничего подобного Эбби не сказала тетушке, чтобы не оскорбить ее своим упрямством и независимостью.
— Спасибо, что заботишься обо мне, тетя, я люблю тебя.
Немного помолчав, Мег ответила:
— Мы тоже любим тебя, милая, потому-то и беспокоимся о тебе и о Джейми.
— Благодарю. — Эбби постаралась, чтобы в голосе ее чувствовалась теплота. — У нас с Джейми все будет прекрасно, пока мы есть друг у друга.
Мег начала было что-то говорить, но потом передумала.
— Ну, желаю тебе хорошо провести время с Майком, милая, — сказала она и повесила трубку.
Эбби устало откинулась на подушки. Она чувствовала себя так, будто только что пришла к финишу после марафонской дистанции.
«Сколько же с тобой хлопот, Майк Саммерс», — подумала она и пошла в спальню, чтобы переодеться для пикника, о котором знали уже, по-видимому, все родственники. Эбби поедет с ним, но только по одной причине. Чтобы довести наконец до его сознания: она не хочет впредь иметь с ним ничего общего.
«Легче сказать, чем сделать» — теперь, когда Эбби глядела на остатки на славу удавшегося пикника, это выражение обрело для нее новый смысл.
Майк взял с собой еду, которую она особенно любила. Благодаря ее тетушке Мег, он знал все ее любимые блюда. И еще он захватил множество пленок с ее любимыми музыкальными записями. И все это великолепие венчали свежие дикие розы в изящной корзинке.
Как могла она после всего сказать Майку, что не хочет никогда больше его видеть? Ведь это было бы откровенной и неблагодарной ложью. От одного его взгляда у Эбби замирало сердце, и она хотела лишь одного — чтобы он любил ее, любил со всем пылом и негой страсти. Но тут же вторгалась прежняя, всеомрачающая убежденность: между ними ничего не может быть, так как близкие отношения принесут им только горе.
Эбби было тяжко, сверх ее сил идти против самой себя. Она отвернулась от Майка, надеясь, что, не видя его глаз, ей будет проще произнести свой приговор. Но красота окружающей их природы отвлекала Эбби, и она забыла о том, что собиралась сказать Майку.
Они расположились у подножия поросшей лесом горы. Справа от них раскинулось озеро, название которого она не знала. А на горизонте маячили другие горы, и их недосягаемые вершины скрывались в пушистых облаках.
— Поговори со мной, Эбби, — как и прежде, попросил Майк, прикоснувшись к ее руке.
Она вспомнила, что собиралась сказать ему. Слова, которые она знала наизусть, были тут как тут — наготове, но Эбби поняла, что произнести их не сможет. Улыбка Майка была такой доверчивой, мальчишеской, ничего не подозревающей, что у Эбби защемило сердце. Будь прокляты эти слова, означающие разлуку! Сейчас она больше всего на свете хотела, чтобы Майк прижал ее к себе и держал в объятиях до тех пор, пока все страхи не исчезнут.
— О чем поговорить, Майк? — Голос ее прозвучал подозрительно спокойно.
Больше всего Майку хотелось узнать, почему она так боится довериться ему. Ответ на этот вопрос скрывался где-то в ее прошлом. Возможно, он был связан с человеком, оставившим в ней гораздо более глубокий след, нежели белый круг на осиротевшем пальце. Майк посмотрел в глаза Эбби. Он чувствовал, что готов отдать все что угодно, только бы исчезло выражение безысходной грусти с ее чудесных, с легкой поволокой глаз.
— Начни хотя бы с того, почему сидишь так далеко от меня, — шутливо подсказал он, лаская ее руку.
Его прикосновение всегда вызывало сладкую дрожь.
— Мне вполне удобно здесь, — заметила Эбби, обрадовавшись, что их разделяет импровизированный стол.
Но Эбби сидела, вытянув перед собой ноги, и не могла сопротивляться, когда Майк притянул ее к себе.
— Это несправедливо, Майк, — запротестовала она, стараясь увернуться от его ищущих губ.
— А по-моему, совершенно справедливо. — Он наклонился и жадно приник к губам Эбби.
Через мгновение он оторвался от нее, но только для того, чтобы сказать: «Дыши же, Эбби!», — и снова поцеловал ее.
