продрогнув до костей, они снова сели в автобус и направились к водопаду Гюдльфосс, который и был главной целью их путешествия.
Ландшафт Исландии был не похож ни на что, виденное раньше, за исключением фильмов и телешоу, которые там снимались. Все казалось незнакомым, нестабильным и не прибавляло Джошу уверенности в себе или в новой дружбе, которую он пытался построить с Винтер.
Дружба? Кого он пытается обмануть? На что бы Лиам ни надеялся, пригласив их обоих сюда, между ними никогда не может быть просто дружбы. Они слишком много пережили и прочувствовали.
Снова встретившись с Винтер, Джош не был уверен, что сможет просто отпустить ее. За три дня, проведенные с ней в Исландии, он почувствовал больше, чем за пять лет без нее. А ее поцелуй снова открыл ему целый мир неповторимых ощущений.
Однако сказка пятилетней давности закончилась печально.
Мог ли он забыть об этом? Мог ли согласиться на что-то другое, что-то меньшее?
Он не был уверен. Но все выглядело так, как будто ему предстояло принять решение. И быстро. У них оставалось совсем немного времени в Исландии, а потом Винтер снова уйдет от него. Если он не хочет, чтобы это случилось…
Для начала он должен убедить ее поговорить с ним.
Главный вопрос заключался в том, что хуже? Сожаление на всю жизнь, что не попытался снова завести с ней отношения, или боль, которая придет, когда ему неизбежно придется снова смотреть, как она уходит?
Джош не был уверен, что на этот вопрос есть оптимальный ответ.
Конечной остановкой в туре «Золотой круг» стал водопад Гюдльфосс. Автобус въехал на стоянку рядом с отделанным деревом центром для посетителей, но на этот раз никто из гостей не устремился внутрь. Все хотели сначала увидеть знаменитый водопад.
Джош последовал за гостями, наблюдая, как Винтер и Дженни осторожно пробираются по деревянной решетчатой дорожке к смотровой площадке, остерегаясь любых обледенелых участков. Снег покрыл землю вокруг водопада и камни, выступавшие из реки, но вода текла, не нарушая снежный покров. На дальней стороне водопада, куда не проникали даже слабые лучи зимнего солнца, образовалась ледяная корка, странно контрастирующая с ревом несущихся потоков воды. Пар поднимался из ущелья, где стремительные каскадные водопады обрушивались в ледяную речную воду внизу.
Когда он подошел к деревянным перилам платформы, выступавшим над самым краем оврага, рев стал настолько громким, что он не мог разобрать разговоров окружающих.
И это навело его на мысль.
Многие экскурсанты их группы уже направились в тепло туристического центра выпить кофе и переварить впечатления. Джош смотрел им вслед, пока не осталась лишь горстка гостей, а затем направился туда, где Винтер в одиночестве стояла у перил.
Никто из любопытных не узнал бы о том, кто они такие, из-за тумана, поднимающегося от водопада, и громоздкой одежды и шляп, которые были на них обоих.
И никто не смог бы услышать ни слова из того, о чем они стали бы говорить.
Это уединенное место казалось пригодным для разговора, потому что у Джоша не было никакой гарантии, что Винтер захочет поговорить с ним в отеле.
— Нам нужно поговорить. — Ему пришлось приблизиться к Винтер, его губы были почти у ее уха, чтобы быть уверенным, что она услышит его сквозь рев воды, но, очевидно, она была увлечена зрелищем и не заметила его присутствия, потому что вздрогнула от звука его голоса.
— Я тебя не слышу, — солгала Винтер. — С этим придется подождать.
— Никто не смотрит. Никто нас не слышит. Поверь мне, это лучший шанс, который у нас есть.
Она нерешительно посмотрела через плечо, чтобы убедиться в правдивости его слов.
— Что, если я просто не готова к этому разговору?
Ему пришлось читать по ее губам, чтобы уловить слова, но они все равно вызвали ироническую улыбку.
— Винтер, прошло пять лет, если не сейчас, то когда?
Она ничего не ответила, и Джош воспринял это как молчаливое согласие его выслушать.
— Я думал об этом весь день. С того момента, как я оставил тебя возле твоей комнаты прошлой ночью. С той секунды, как твои губы оторвались от моих. И все, о чем я могу думать, — это… Мне невыносима мысль о мире, в котором я никогда больше не смогу поцеловать тебя.
Она резко втянула в себя воздух, и он понял, что не это она ожидала от него услышать. Тем не менее Джош продолжил:
— Я знаю, что наш брак потерпел неудачу. Я знаю, что у нас не может быть этой сказки, но, возможно, брак с кучей детишек — это уже не то, что мне нужно, — настаивал он.
— Да. Это так. — Он снова читал по губам, ее слова уносились ветром и ревом водопада. — Ты знаешь, что это так. И я не могу дать тебе этого.
Винтер права. Он знал, что она права. Но ему казалось, это просто больше не имело значения.
Когда Джош понял, что она ушла, когда нашел то письмо пять лет назад, боль была невыносимой.
В последующие месяцы и годы он блокировал многие воспоминания. Но одна вещь не выходила у него из головы.
Он не знал, что это было в последний раз.
Последний раз, когда они целовались. Последний раз, когда занимались любовью. Последний раз, когда она улыбалась ему. Последний раз, когда сказала ему, что любит.
Он не знал, что никогда больше не испытает этого снова.
Что это было в последний раз.
И если бы он знал… возможно, он ничего не смог бы изменить. Но был бы более внимателен. Наслаждался бы каждым моментом.
Запечатлел бы в памяти каждое мгновение.
Однако Винтер ушла без предупреждения и отняла у него все это. Но сейчас…
Теперь он задавался вопросом, сможет ли получить что-то из этого обратно.
У них оставалось всего несколько дней в Исландии. Дней, в которые он мог бы вновь пережить то время, если бы она ему позволила. И после этого…
Стоп. Действовать следует постепенно, шаг за шагом. Сначала он должен убедить ее.
— Но ты можешь дать мне кое-что еще, — в отчаянии произнес Джош. — Возможно, цивилизованное расставание, к которому мы стремились, не было прощанием. Мне этого недостаточно. Ты снова мне нужна.
«Ты снова мне нужна».
Унесенные ветром слова Джоша продолжали звучать у нее в голове, и Винтер пыталась понять, что значит эта фраза.
Похоже, и Джош пребывал в замешательстве относительно растущего между ними притяжения.
Она ушла. Она потратила пять
