Краем глаза она увидела газету на столе, и тут в ее мозгу что-то щелкнуло. Она положила руку на грудь Леону и оттолкнула его от себя.
– Отпусти меня, – тихо попросила Мисти. Наконец-то она поняла, что означало предупреждение Оливера Сарджента! Увидев ее, он сразу догадался, что она его дочь, и осознал, чем это ему грозит. А предупредил он ее держаться от Леона подальше, потому что…
– Ты знал, что я его дочь, – медленно сказала Мисти, глядя на него расширившимися глазами. – Знал все это время.
Он опустил ее на пол. Выражение его лица говорило яснее любых слов.
Мисти вспоминала события прошедшего уикэнда. Теперь ей стало понятно нежелание Леона спускаться вниз. Должно быть, он уже тогда случайно узнал, что среди гостей будет Оливер Сарджент, и хотел уберечь ее от встречи с ним.
– Я больше не хочу говорить об этом. Могу лишь сказать, что теперь мне стало многое понятно. Но это не моя беда. Я всю жизнь жила без отца. Это его потеря, не моя.
Леон, стоявший все это время неподвижно, вдруг расслабился и снова заключил Мисти в объятия.
– Мне очень жаль, – сказал он, спрятав лицо в ее волосах.
Она вздохнула. Как бы ей хотелось сказать ему о своей любви, но…
– Какой ты, оказывается, чувствительный, – шутливо проговорила Мисти и стала развязывать его галстук.
Леон накрыл ее ладонь своей.
– Как бы мне ни хотелось, чтобы ты продолжила, но нам нужно поговорить, – настойчиво произнес он.
Она немного побледнела, но спросила так же шутливо:
– Ты решил меня бросить, когда был в Нью-Йорке?
Вместо ответа он грубо прижал ее к своему паху, и она почувствовала, как он возбужден.
– Не хочу быть вульгарным, но с тех пор, как мы заключили наше соглашение, это мое обычное состояние.
– Что, всегда? – не поверила Мисти, но ее глаза засияли от удовольствия.
– Если бы я знал, почему твой экс-жених бросил тебя, я бы свернул ему шею, когда мы с ним встретились, – неожиданно сказал Леон сквозь сжатые зубы.
– Это было давно. Я уже с этим справилась, – расстегивая пуговицы на его рубашке, проговорила она. Затем она остановилась и с наигранной нерешительностью посмотрела на него. – Может, продолжим в спальне? Если честно, все эти разговоры меня уже порядком утомили. Предлагаю следующее: я раздеваю тебя и снимаю с себя верхнюю одежду. Все остальное с меня можешь снять ты – у тебя это получается лучше, – проворковала она.
– Идет, – кивнул он, убирая ее руки и снова застегивая пуговицы. – Я сорвал банк, увидев в тебе то, что ты пыталась скрыть за бесформенными блеклыми костюмами.
– Наверное, я берегла себя для тебя. Твой взгляд заставил меня поверить в то, что я красива, – добавила Мисти с искренностью в голосе, от которой у Леона перехватило дыхание.
Он негромко сказал что-то по-итальянски, но нежность, звучавшая в его словах, не требовала перевода. Взяв девушку за руку, он увлек ее за собой.
Позже, когда они спустились в столовую позавтракать, Мисти положила Леону в чашку сахар.
– Ты могла бы несколько минут побыть серьезной?
После того как они провели несколько часов в постели и Леон был с Мисти необычайно нежен, ее поразила произошедшая в нем перемена. Он неожиданно стал собранным и серьезным. Такая резкая смена настроения обескураживала. Счастье, которым был пропитан каждый миг, проведенный в его спальне, отступило перед реальностью. Она снова вспомнила об Оливере Сардженте.
Вздохнув, Мисти села за стол и взяла вилку. Совершенно непостижимым образом запах яичницы с беконом вызвал у нее тошноту. Когда она бросилась вон из столовой, стул с грохотом упал.
– Что с тобой? – с тревогой спросил Леон, уткнувшись в запертую дверь уборной.
Мисти немного посидела, не отвечая на его вопросы, затем ополоснула лицо холодной водой. Приступ тошноты скоро прошел. Она вышла и, встретившись с вопрошающим взглядом Леона, заставила себя улыбнуться.
– Уже все в порядке.
– Ты больна?
– Конечно, нет. – Мисти прошла мимо него в столовую. – Ты хотел, чтобы я стала серьезной, – напомнила она ему, сделав глоток чая.
Леон сел напротив нее, но к завтраку не притронулся.
– Сначала я собирался рассказать тебе о Батисте.
Улыбка сбежала с ее лица: она поняла причину его сдержанности.
– Прошлым летом она работала у Оливера Сарджента, выполняя свое университетское задание, и увлеклась им. Ей было девятнадцать лет.
– Насколько сильно увлеклась?
– Он спал с ней. – На его скулах заходили желваки.
– Почему ты в этом уверен? – мягко спросила Мисти.
– Батиста рассказала об этом своей лучшей подруге, а она – мне, но только когда самой Батисты уже не стало. Оливер Сарджент тщательно скрывает от жены и общественности свои похождения. В ночь, когда Батиста умерла, они ехали в коттедж Сарджента, купленный им под другим именем, однако доказательств, что Сарджент был с ней, у меня нет. За рулем была Батиста. Я не знаю, что случилось. Возможно, она не справилась с управлением и вылетела с трассы, а может, просто потеряла контроль, все-таки рядом был ее любовник. Свидетелей не было. Вытащить ее без посторонней помощи не представлялось возможности. К тому же она, вероятнее всего, была без сознания. Так по крайней мере утверждают врачи, и это мое единственное утешение. Сарджент сбежал один, бросив ее в покореженной машине.
Чудовищность этого поступка потрясла Мисти.
– Конечно же, он не мог этого сделать, – прошептала она.
– Только когда какой-то проезжающий мимо водитель увидел, что произошла авария, он позвонил в службу спасения. Машина «скорой помощи» приехала через час, но было уже поздно.
– Леон, почему ты уверен, что Оливер Сарджент был с ней? – коснувшись его руки, спросила Мисти. – Ты ведь сам сказал, что у тебя нет никаких…
– Нет прямых доказательств. Да, это так, – перебил он ее. – Но я видел Сарджента после аварии. Вина, как ни старался он это скрыть, была написана на его лице так же отчетливо, как и страх перед разоблачением. Однако у него нашлись друзья, которые подтвердили, что он провел вечер с ними. Я не мог даже обвинить их в лжесвидетельстве, потому что у меня нет доказательств, которые могли бы убедить суд. Оливер Сарджент вышел сухим из воды. Я не мог смириться с этой мыслью, поэтому стал искать. – Он посмотрел на нее, и она поежилась от холода, которым веяло от его черных неподвижных глаз. – И нашел тебя.
Смутная, ужасная догадка стала вырисовываться в ее мозгу. Ей вдруг стало страшно.
– Оливер Сарджент ведет двойную жизнь, – тем временем монотонно продолжал говорить Леон. – Он нечистоплотный политик, лицемер и мошенник. Когда мне кое-что стало известно, я понял, как смогу отомстить ему. Я избрал тебя своим оружием.
