— Хорошо, договорились. Делай все, что полагается, и дай мне знать. Мы с Блейком будем там.
— Спасибо, Мэтт. Ты не пожалеешь об этом. И нам всем станет легче.
Примирительный тон Брайаны звучал как бальзам для его ушей. Но она была неправа. Облегчение наступит нескоро.
И Мэтт должен отомстить — если не так, то иначе.
* * *
Рейчел крепко держала Блейка за руку, когда они выходили из ворот кладбища, где была похоронена Мариса. Нижняя губа малыша задрожала, когда их окружила куча фотографов, наполнив воздух вспышками света. Она схватила ребенка на руки, прижав его лицо к своему плечу. Внутри у нее нарастал гнев — Мэтт не смог уберечь своего сына от назойливого внимания фоторепортеров.
Рейчел прошла к черному лимузину в сопровождении Мэтта и, когда они уселись в затемненный салон, бросила на него яростный взгляд.
— Черт возьми, о чем же ты думал?
— Рейчел, ты переоцениваешь мои возможности контролировать прессу. Они сами прознали о перезахоронении останков Марисы. — Мэтт сел напротив нее, его серые глаза, словно кремень, отразили ее гнев.
— Ты обязан был сделать что-нибудь. Почему Блейк должен страдать? И почему твои люди из отдела по связям с прессой выпустили твое заявление об отцовстве только вчера?
Блейк заерзал на своем сиденье рядом с отцом и через секунду оказался у него на коленях. Мальчик стал смотреть в затемненное окно на вереницу черных лимузинов, выстроившихся вслед за ними. Процессия медленно направлялась к семейной могиле Блэкстоунов в Роквуде.
— Я не сделал ничего, чтобы привлечь внимание прессы к сегодняшней церемонии. — Рот Мэтта скривился в мрачной усмешке. Выражение его лица должно было предостеречь ее, но Рейчел не могла остановиться.
— Но ты не сделал ничего, чтобы сохранить в тайне перезахоронение, не так ли?
— Так или иначе об этом все равно узнали бы, как бы мы с Брайаной ни старались.
— Но им известны все детали! У них есть копии разрешения эксгумации и документов похоронной службы.
Рейчел откинулась назад на сиденье и старалась больше не смотреть на него, боясь увидеть то, что она подозревала. Она не хотела увидеть на его лице доказательства того, что он все это намеренно устроил. Мэтт ненавидел журналистов, но за последние шесть месяцев Рейчел убедилась в том, что он не гнушался использовать их в своих целях.
Блейк потерял интерес к следовавшим за ними автомобилям и свернулся калачиком на коленях отца. Когда Рейчел взглянула на них двоих, сердце ее сжалось от боли за отца и сына. Она так старалась, чтобы они снова сблизились, и теперь, когда это произошло, вдруг почувствовала себя посторонним человеком. И ей стало очень тоскливо. Ведь я и есть посторонний для них человек, напомнила себе Рейчел. В жизни Мэтта — рядом с ним, в его постели, или где-нибудь еще — для нее нет места. Ее время пребывания с ними близится к концу.
Когда они подъехали к кладбищу, у ворот их ожидала еще одна группа репортеров. Одетые в униформу сотрудники похоронной службы старались очистить для них дорогу, но с трудом справлялись с толпой. Похоронная процессия проехала через главный вход. Над головами собравшихся кружили вертолеты.
Рейчел бросила на Мэтта еще один взгляд, когда их автомобиль двигался по извилистой дороге.
— Не волнуйся, они не будут находиться рядом с нами возле самой могилы. — Голос Мэтта был сдавленным, и маленькие морщинки возникли возле его губ.
Рейчел почувствовала угрызения совести. Ведь ему предстояло во второй раз похоронить свою жену.
Возле семейной могилы Блэкстоунов, находившейся в центре кладбища, шедший впереди них из самого города катафалк плавно остановился. Холодный ветер обдал ноги Рейчел, когда водитель открыл дверцу и она вышла из машины.
— Ты хочешь, чтобы я взяла Блейка? — спросила она, поворачиваясь к Мэтту, когда отец с сыном, в одинаковых темно-серых костюмах, покинули лимузин.
— Нет, я буду с ним. Спасибо.
Брайана, Джеррод и Рей Давенпорт, отец Брайаны, вышли из машины и присоединились к ним. Рей выглядел усталым и болезненным. Последние шесть месяцев никому не прошли даром.
Брайана взглянула наверх, на кружившие над ними вертолеты.
— Марисе не понравилось бы это, — сказала она дрогнувшим голосом, скрывая свои эмоции.
Рейчел видела, как Джеррод обнял ее и прижал к себе. Такой простой жест, но Брайане явно стало легче. В сердце Рейчел на миг вспыхнула зависть к этим скорбевшим людям.
Каждый из них, казалось, был неотъемлемой частью пары. Бледная и хрупкая, хотя еще по-прежнему классически красивая, Кимберли стояла рука об руку со своим мужем, Риком. Райан не отходил от своей беременной жены, Джессики. Джеки Вэнс — он же Джеймс Блэкстоун — был со своей невестой, Холи Маклеод. Даже Соня Хаммонд, тетя Мэтта и Джеррода, была с Гартом Бьюиком, старинным другом Говарда Блэкстоуна. Несмотря на все увеличивающееся количество пришедших на похороны людей, Рейчел никогда не чувствовала себя такой одинокой.
Распорядитель похорон жестом пригласил четверых мужчин — Рика, Райана, Джеки и Гарта — подойти к катафалку. Рейчел сглотнула комок в горле, когда они медленно пронесли гроб с останками Марисы к ее последнему пристанищу.
Поскольку со стороны семьи не было никакого официального заявления, пресса все эти дни по-своему раздувала эту новость. В газетах крупным шрифтом были набраны заголовки статей — такие, как «Любимое дитя Блэкстоуна» и «Еще один блудный Блэкстоун». Мэтт просматривал каждую газету без всяких эмоций, но Рейчел случайно услышала слова, которые при встрече сказал ему Райан: «Умело, Хаммонд, очень умело. Я недооценивал тебя, и ты нашел способ обойти наш запрет на обнародование правды. Но у тебя ничего не получится, по крайней мере в ближайшее время».
Ответ Мэтта она не расслышала из-за возгласа Блейка, когда он увидел Кимберли и бросился к ней, крича: «Тетя Ким! Тетя Ким!» Несмотря на радость Ким при виде племянника, было ясно, что она и ее братья совсем не радовались вниманию прессы, которая явилась вопреки их ожиданиям.
Похороны были тихими и горестными. Распорядитель произнес короткую речь, затем пригласил членов семьи сказать свои последние прощальные слова. Брайана тихо всхлипывала, когда подошла к гробу сестры и положила на него единственную белую розу. Мэтт соблюдал удивительное спокойствие и утешал Блейка, которого держал на руках, когда гроб медленно опускали в могилу. Лицо его превратилось в маску.
Возвращение в «Карлайсл Гранд-отель», куда Мэтт пригласил всех на скромные поминки в своем номере, казалось бесконечным. Блейк беспрестанно задавал вопросы о своей мамочке, и Мэтт отвечал тихим ровным голосом, пока мальчик наконец не замолчал.
