— Обычные очереди на посадку… — вздохнула стюардесса, пораженная тем, насколько будничен ее голос, он стал как будто чужим, но, к счастью, звучал очень убедительно. — Из-за них мы так долго кружимся над летным полем. Однажды мы так летали над Лондоном час с четвертью. Наш шкипер сказал тогда, что диспетчер, по-видимому, владелец акций нефтяной компании!
Пассажиры дружно рассмеялись.
— Все правильно, — заметил один из них, американец. — Я помню случай, когда возвращался в Нью-Йорк. Тогда было еще хуже. Целых два часа…
Остальные пассажиры тоже начали вспоминать разные истории и рассказывать их друг другу. Кризис миновал. Памела тихонько с облегчением вздохнула. Обернувшись, она заметила Роджера Карсона, стоящего в дверях кухни. Памела поднялась и быстро подошла к нему.
— Дайте взглянуть на ваши руки, — довольно резко попросил он.
Она протянула ему свои маленькие руки, надеясь, что он не заметит, какими они стали грубыми и красными от постоянного мытья посуды.
— Прекрасно, — сказал он. — Думаю, они справятся. Вы мне поможете? — Он не стал дожидаться ответа и шагнул к трапу, ведущему в багажное отделение. Сюда были сгружены тяжелые стальные ящики, какие-то большие детали. — Вот везем весь этот груз, — проворчал он, указывая девушке путь.
Памела споткнулась, зацепилась за что-то чулком и стукнулась, но ей было не до этого. Здесь здорово трясло, и без коврового покрытия шум моторов был гораздо сильнее.
— Смотрите сюда, — показал он, — там, на насосе, есть винт, который надо открутить, но моя рука туда не пролезает. — Роджер Карсон смотрел на нее, как будто она была инструментом, способным проделать этот трюк. — У вас руки маленькие. Я никогда не видел таких крошечных, — добавил он с улыбкой. — Может быть, вы сможете достать до него.
Роджер указал ей на небольшое отверстие в полу. Памела взяла отвертку. Сначала ей показалось, что эта задача абсолютно невыполнима даже с ее миниатюрными руками. Бортинженер осветил фонарем злополучный винт.
«Любым способом я должна добраться до него», — подумала Памела. Девушка сжала зубы, вытянула пальцы, прижав большой к ладони. Края отверстия были очень острыми, и она почувствовала, как они царапают руку. Но, несмотря на боль, ей удалось просунуть руку в отверстие.
— Пролезла, — пробормотала она, — сейчас возьму отвертку.
— Молодец, девочка, — дышал он прямо ей в спину.
Очень медленно, как ей показалось, она просунула в отверстие отвертку и перехватила ее правой рукой. Потом несколько раз пробовала воткнуть отвертку в шлиц винта. Наконец ей удалось это сделать.
— А теперь, — скомандовал Роджер Карсон, — крутите против часовой стрелки. Не торопитесь.
Винт не поддавался. В этом неудобном положении она не могла крутить его сильнее. Роджер сжал ее левую руку, как бы говоря, что все хорошо.
— Он сдвинулся! — вдруг закричала Памела.
— Еще раз. Не торопитесь. С каждым поворотом он пойдет легче.
Винт ослаб.
— Остановитесь! — внезапно резко приказал Карсон. — Дайте мне отвертку и теперь крутите винт пальцами… Удалось! Молодчина! — Он обнял ее за плечи и протянул руку за винтом. — а теперь двигайте эту панель. Вот так. Поверните ее. Дайте-ка я посмотрю.
Вытаскивая руку из отверстия, она сморщилась от боли. Но он не заметил этого — Роджер внимательно смотрел вдоль луча фонаря.
— Можете сдвинуть этот цилиндр? Вон тот, маленький. — Он показал внутрь отверстия. — Именно тут заедает.
Она кивнула и с надеждой предположила:
— Кажется, это не очень трудно, — потом снова просунула руку в отверстие. На этот раз боль была почти нестерпимой, тем не менее очень осторожно она сделала то, о чем ее просил Роджер.
— Если повезет, то это должно помочь. — Он быстро взглянул на девушку. — Спасибо. — В это короткое слово ему удалось вложить столько теплоты, что Памела была готова сделать для него все что угодно, несмотря на любую боль.
Он направился к трапу:
— Побудьте здесь еще немного, я проверю, все ли в порядке.
Памела смотрела, как он поднялся наверх и исчез в люке.
«Странно, — думала девушка, — в этом темном багажном отсеке самолета, набитом разными грузами, я счастлива так, как не была еще никогда в жизни!»
В этот момент она услышала лязг выпускаемых закрылков — после всего пережитого это был самый приятный звук в мире. Памела посмотрела на свои руки и вздохнула. Потом вспомнила, что она уже должна сидеть в своем кресле, пристегнутая ремнями, и полезла по трапу наверх.
Роджер Карсон вернулся в кухню, когда она уже закрывала люк.
— Все в порядке, — сказал он, как будто ничего не произошло. — Сейчас будем приземляться.
Сидя в кресле, Памела почти ничего не видела вокруг себя. Самолет постепенно снижался, а она по-прежнему оставалась замкнутой в своем мире, переживая еще и еще раз те несколько минут в багажном отсеке, когда она смогла помочь Роджеру Карсону.
Колеса коснулись серой бетонной полосы, самолет замедлил движение, потом остановился совсем, а затем его отбуксировали к месту стоянки. На борт поднялся представитель аэропорта. Оживленные голоса пассажиров, достававших ручную кладь, доносились до девушки словно откуда-то издалека. Памела знала, что им еще нужно взять свои пальто.
Пассажиры прощались с девушкой и благодарили ее за приятное путешествие. Потом все они как будто растворились в помещениях, где им нужно было пройти таможенный и паспортный контроль. Памела прибрала салон и отнесла в пищеблок посуду и остатки продуктов.
Закончив наконец все дела, что заняло необычно много времени, она пошла к офису компании в главном здании аэропорта, слегка дрожа от прохладного вечернего воздуха. Там ей объяснили, что почти весь экипаж уехал, а мистер Карсон проверяет замену гидравлического насоса, а потом поинтересовались, не возражает ли она немного подождать, чтобы они смогли уехать на одной машине?
— Конечно нет, — согласилась Памела.
Она спокойно села у открытого окна, через которое могла наблюдать за тем, что происходит на стоянке самолета. С улицы до нее доносился непрерывный греческий говор. В лучах прожекторов черноволосые мужчины со смуглыми лицами, одетые в серую форму, провожали пестрые группы пассажиров к самолету. Справа от нее, на фоне темно-синего неба, вырисовывался силуэт горбатого холма, на вершине которого горели красные сигнальные маяки, а по склонам были разбросаны огни домов небольшой деревни. В воздухе остро чувствовались запахи пыли, нефти, незнакомых цветов и свежесрезанной травы — такие непохожие на лондонские запахи тумана и дыма. Даже воздух, которым она здесь дышала, казался странным и возбуждающим.
