Ревность стала затапливать с головой.
«Сколько мужчин прикасались к ней? Сколько имело доступ к телу? Рид, Динар и тот рыжий? Рыжий – под вопросом. Но сколько ещё мужиков было..?» – Мрак рычал, распаляя ревность и желание.
«Я должен стать лучшим! Единственным мужчиной! Неповторимым. Чтобы Лай сделала свой выбор в мою пользу! А для этого…» – я наклонился ниже и отодвинул тёмную ткань.
Лай окатила меня смущением и простонала что-то вроде «Хватит! Прошу!!!», но я сдаваться даже не планировал. Ласкал её снизу, удерживая на месте рукой, а горячей ладонью гладил живот, прихватывал сосочек через ткань.
И разрывался между желанием быть здесь, быть сверху и быть уже в ней.
Стянул влажные трусики и согнул ножки, раскрывая её сильней для ласк.
И меня унесло.
Трогательное, вылизанное местечко между ног с аккуратным треугольничком волос – манило к себе не только взгляд. В штанах от этого зрелища всё конкретно затвердело и проросло. Морковь отчаянно попросила "посадки".
Староста была смущена от моих откровенных действий. Уши, щеки, грудь – всё румянилось, как южные плоды – помидор?, кажется. Её стеснение зашкаливало, хоть мы делали всё в темноте, а не при свете дня.
Я припал поцелуем к её прелести и стал играть с клитором, входом, складочками. А потом и вовсе помог себе рукой, проник в неё сразу двумя пальцами, от чего Лай изогнулась дугой и рвано вздохнула.
«Тугая, плотная, ароматная… Сколько же у тебя не было мужчины?»
От моих действий эмоции Сальярийки стали меняться. Любопытство и смирение сменилось желанием. И желанием не пройти обряд, а желанием познать меня. Узнать на что я способен! Я и сам еле держал себя в руках. Морковка отчаянно хотела свободы, отчаянно хотела начать посадку, но я терпел. «Рано!»
Выведя круги на плотной бусинке клитора, стал подниматься вверх, целуя плоский живот, пока не добрался до плотной ткани лифа. Задрал кофту до самой шеи, не снимая целиком, и приподнял тугую ткань, высвобождая аппетитную двоечку с милыми розовыми вершинками.
С ними я тоже играл. Сжимал грудь рукой, целовал, засасывал, прикусывал, зализывал, тянул пальцами. Всё игриво, аккуратно, без сопротивления. А подо мной уже ёрзала Староста, и ели слышно хныкала от предвкушения.
Одна рука нырнула вниз, поглаживая и готовя её, а вторая сминала упругую грудь. Стоны стали громче, дыхание прерывистей, а чувства разгорелись до нужного предела. «Пора!»
Быстро расчехлив себя, пристроился у её ножек, припадая к малиновым губам. Теперь уже Лай стеснялась меня не так сильно, даже дала волю рукам – пройдясь по шее, нырнула на затылок и сильно, приятно сжала волосы. Поцелуи стали страстными, она не только пустила мой язык к себе в ротик, но и пару раз побывала в моём.
Прошёлся морковкой по влажному входу, дурея от реальности, что была в сто тысяч раз круче ночных снов. Лай оторвалась на мгновение и посмотрела на свечу, от чего фитиль тут же зажегся. И от того, как быстро и просто она это сделала, – ревность затопила вновь.
«Сколько раз она проделывала этот трюк? Сколько? Бесит, меня незнание. Бесит!» – рычал я в унисон Мраку.
— Убью! Всех твоих ухажёров убью! Если будет нужно, целое кладбище за Академией организую! – выдал язык не желая молчать.
Я, не торопясь, медленно до сумасшествия, толкнулся вперёд, сжимая зубы от минутного порыва наполнить её целиком до упора.
«Нет, мы сначала сделаем всё аккуратно и чинно. Растяну тебя под себя, а уже второй заезд устроим скачки, крошка!»
— Не бывать кладбищу! Некого убивать… – выдала девушка на выдохе, сжимая пальцы на моих вытянутых руках. И в этот момент я уловил эмоции, поток новых для неё ощущений. Неведомых до сегодняшнего дня и упёрся в… преграду!
«Преграда? Серьёзно?
Девочка? Лай ДЕВОЧКА?»
— Ты? – так и замер я над ней недоумевая.
«Наш жёсткий НАГИБАТОР – девочка?!!»
— Да! – простонала она, сдавливая стенками мою морковь.
«Да твоё же… ПЛАМЯ!»
— Тайрен, пожалуйста… – прошептала она мне, умоляя. И от моего имени слетевшего впервые с её уст, я заликовал.
— МОЯ! – рыкнул, чувствуя, как глаза загораются демоническим огнём, и толкнулся вперёд, разрывая плеву.
— НЕ ОТДАМ! – кричал в унисон мне Кхел.
Лай изогнулась и закричала в голос. Боль затопила меня с головой. Мрак стал быстрее её поедать, а я замер, как истукан, сдерживаясь и заставляя себя переждать момент. Дать ей привыкнуть ко мне. И ведь даже не до конца зашёл, но всё же – ей больно!
Тело Сальярийки покрылось рисунком её стихий и даров. Снизу синие линии, что были приписаны щитам, стали медленно перерождаться в золотое сияние того же рисунка.
— Тайрен, ещё! – крикнула Староста через боль, не разлепляя век.
— Ты должен закончить! – И я толкнулся вновь, видя, как от этого движение, словно волна идёт вверх, заставляя цвет магии меняться – из синих, замысловатых линий в чистое золото.
«Чокнутые Сальярийцы с их магией. Чокнутая Лай! Чёртова пещера!» – рычал я на себя и Мрака.
«Да знай, я об этом – уж точно отказался от обряда! Это же надо?! Первый раз и в пещере!!! На спальнике, без подготовки и удобной кровати, где вероятность боли и заражения колоссально! Хоть я и не романтик, но знай, я о её невинности – первую ночь для Лай сделал бы незабываемо-нежно-мило-романтичной! А тут… подстава! НЕТ – ПОДСТАВА!!!»
Я рычал и сходил с ума.
Боль девушки ослепляла. Она сама ели дышала и терпела её, сжимала мои запястья. Старалась отстраниться от боли, и боль была не из-за разрыва плевы, а от перерождения её множественных даров. А я, как полный дурак, выходил и толкался вновь в тугое лоно, сходя с ума, так и не наполняя её до предела.
«Перебьюсь, как-нибудь! Лишь бы помочь и, не навредить… Лишь бы не доставлять ещё боли…»
В этот момент я мечтал, чтобы всё быстрее закончилось!
Золото медленно покрывало тело, идя волной вниз – прорисовывая золотые молнии, и вверх – очерчивая каменистый рисунок на животе. А Лай билась подомной в агонии – кричала, изгибалась. Мрак всеми силами пытался облегчить её страдания, но мы чувствовали, как сердце девушки колотится в бешеном ритме. И ощущали на пару – страх её потерять.
«Теперь стало понятно почему закончить должен только я.
Какое там наслаждение?
Какой оргазм?
Какой второй раз?
Да Лай помрёт сейчас на моих руках. А я, бестолочь, даже не знаю, как помочь Сальярийке. Полиморфу с четырьмя стихиями и довеском даров в… дцать–штук!!!»
— Тайрен! – взмолилась она, когда золото дошло до груди, и вспыхнул знаком целителей.
Я наклонился и поймал её губы, желая отвлечь, переключить. Схватил тонкие запястья и обвил ими свою шею, заставляя повиснуть на мне.
— Держись! Так будет легче… – стал уже я наставлять неопытную партнёршу.
И Лай держалась за меня, как за спасательный круг. Царапала одной рукой моё плечо до крови, а второй тянула волосы и стонала от боли мне прямо в ухо. Из уголков глаз, по вискам, текли слезы и это меня душило. Злюка, для меня всегда была сильной, смелой, отважной, а сейчас плачет и скулит из-за меня. Подо мной… Казалось, я ломал тот стержень, что был в ней. И страх больше никогда не увидеть тот высокомерный взгляд и надменный голос – угнетал.
Не желая видеть Лай слабой, посмотрел в сторону. Я видел, как горит белая заговорённая свеча, не артефакторная, а из обычного лаборантского воска, что она заготовила для обряда. Видел, как колышется огонь, как стекает расплавленный воск. И двигался, двигался, двигался… Стараясь не входить глубоко, не причинять лишнего дискомфорта и не погружаться в плохие эмоции, срывая этим Мрака с цепи.
