Его рука скользнула по бедру девушки, сминая невесомый шелк. Лиза замерла. Трои промурлыкал:
— Хоть ты и фанатка викторианского стиля, мне нравится этот фасончик. Шикарное сочетание девственной невинности и разнузданного разврата.
Рот пересох навсегда, язык вообще куда-то делся. Лиза стояла и ждала.
— О, я вижу, кольцо Кларенса куда-то делось. Соскользнуло в душе, я полагаю?
Лиза откашлялась и прокаркала:
— Я решила, что при сложившихся обстоятельствах его не стоит носить.
— Признаешь свою ошибку, я правильно понял?
— Я не подхожу Кла… Теренсу.
— Но ты же говорила, что любишь его.
— Слишком сильно сказано. Он мне нравился. Я привыкла к нему.
— Но он-то тебя любит?
— Не думаю.
— Но ты говорила…
— Я не могла этого говорить, потому что Теренс сам никогда об этом не говорил. Он не сказал ни слова о любви. Думаю, я была для него просто ПОДХОДЯЩЕЙ КАНДИДАТУРОЙ.
— Значит, конец помолвке?
— Да ее и не было.
— И Сэнди была права?
— Да.
— Отлично. Знаешь, мне как-то не нравилась мысль о том, что я занимаюсь умыканием чужих невест. Гены генами, но эпоха викингов давно миновала. Скажи на милость, почему ты носила это несчастное кольцо так долго?
— Теренс надел его мне на палец и велел носить, пока я не приму окончательного решения. Теперь я приняла это решение.
— Ну и?
— Я не могу выйти за него замуж, учитывая сложившиеся обстоятельства.
— Оч-чень интересно было бы услышать, что же это за обстоятельства. Кстати, не будь их, ты бы вышла за него?
— Могла. Но это стало бы большой ошибкой. Для меня.
— Полностью согласен. Такой брак не продержался бы долго.
Лиза удивленно уставилась на Троя.
— Почему ты так думаешь?
— Ты слишком горячая штучка для этой холодной рыбины, твоего Теренса. Виноват, бывшего твоего Теренса. Кроме того, брак заключается между двоими, а не между троими. Если ты хотя бы допускаешь мысль о наличии третьего в семейной постели, брака не будет.
Лиза жалобно пискнула:
— Но у нас было много общего. Я думала…
— У нас с тобой общего гораздо больше. А сейчас мы станем выяснять нашу сексуальную совместимость.
С этими словами зеленоглазый бандит резко схватил Лизу за руку и привлек к себе. От неожиданности девушка не удержалась на ногах и почти упала на Троя. Он усмехнулся и впился жадным поцелуем в ее шею. Лиза выгнулась в тоскливом и сладком ужасе, понимая, что ничего уже не изменить, не остановить, но сделала последнюю попытку освободиться. Она уперлась в широкую грудь мужчины, тщетно стараясь разорвать стальное кольцо его рук.
Еще один короткий смешок — и Трои Рэндалл оказался сверху. Он склонился над ней, прижимая Лизу к кожаному дивану так, что у нее перехватило дыхание. Смеющиеся губы легко коснулись кончика ее носа, это было так неожиданно, что она по-детски вытаращила глаза.
Теперь Трои рассмеялся в полный голос.
— Ты выглядишь на редкость ошарашенной. Теренс-Кларенс не играл с тобой в любовные игры?
— Нет.
— А другие?
Лиза молчала. Что же тут можно сказать? Дьявол выгнул соболиную бровь в веселом изумлении.
— Неужели никаких других не было?
Молчание. Спасибо темноте, ибо щеки Лизы пылали от смущения.
— Ну, это неважно. Выясним в процессе ознакомления, так сказать. Сперва я хочу рассмотреть тебя получше.
В некоторых вопросах Трои Рэндалл обладал поистине звериной стремительностью. Лиза не успела перевести дух, как он вскочил, подхватил ее на руки — и через мгновение девушка уже лежала на пушистой шкуре очередного пещерного медведя перед камином. Золотые сполохи огня бросали отблеск на ее испуганное и прекрасное личико, и Трои подумал, что не видел еще женщины красивее. Опытнее — да, активнее — сколько угодно, но прекраснее и желаннее — никого!
Он медленно, затаив дыхание, развязал пояс пеньюара, и Лиза, словно загипнотизированная, медленно освободилась от прозрачного шелкового одеяния. Потом Трои осторожно спустил бретельки с точеных плеч. На этом вся одежда Лизы кончилась, и она замерла, не в силах пошевелиться. Этому способствовало и то, что только сейчас до Лизы Деверо дошло, в каком виде стоит перед ней на коленях Трои Рэндалл.
Абсолютно обнаженный.
В РАННЕЙ юности Лиза стеснялась смотреть на античные статуи и отводила глаза. В более взрослом состоянии она научилась вести себя прилично и почти без смущения рассматривала бесчисленных Зевсов, Гераклов и Адонисов, дивясь про себя различию между мужским и женским телом. Она была начитанной девочкой, знала основные принципы античного искусства, а потому всю жизнь считала, что в наши дни подобное телосложение можно увидеть только в музее. Разглядывая на пляже (украдкой, разумеется!) в упомянутом Паранахо многочисленных юношей и зрелых мужчин в плавках и шортах, Лиза Деверо уверилась, что в молодости мужчина обычно худ и сутул, а в старости невысок и пузат. Возможно, кому-то доводится видеть и промежуточную стадию мужского развития, но в целом картина представлялась Лизе Деверо именно такой. И Брюс, и Теренс отлично в нее вписывались, в первую ее половину.
Сейчас эта картина рушилась на глазах. Перед Лизой стоял молодой бог. Под гладкой смуглой кожей перекатывались могучие мускулы, совершенство пропорций тела Троя поражало воображение. Это была сила, могучая, первобытная сила красивого, уверенного в себе зверя, настоящего вожака стаи. Силой дышало его тело, сила сквозила в уверенных, плавных движениях рук, сила горела в изумрудном взгляде, и Лиза таяла, словно ледяная статуя в лучах солнца. Трои Рэндалл был солнцем. Тем самым солнцем, которому предстояло сжечь дотла ледяной мир Лизы Деверо, о чем она ни капельки не жалела.
Трои смотрел на Лизу, затаив дыхание. Он и не подозревал, что женское тело может быть так совершенно. Изумительные, плавные линии, все эти изгибы и округлости, впадины и возвышенности создавали картину, достойную кисти лучших художников Возрождения. Светлая кожа словно светилась в полумраке, а отблески огня в камине еще и подсвечивали ее изнутри.
Статуэтка из мрамора на его глазах обретала жизнь, плоть и кровь, и кровь эта была горяча, и голос этой крови звал Троя Рэндалла, звал с той же силой, что и тысячи лет назад, когда светлоглазые воины северных морей выбирали себе женщину, одну на всю жизнь…
— Лиза! Ты — совершенство…
— Я кто угодно, но только не совершенство. Это ты — бог…
— Какая у тебя кожа! О дьявол, надо было побриться еще раз. Я боюсь поранить тебя, ты такая… такая! Как лепесток белой розы. Как цветок. Сноуфлакке…
