— Я переписывался с тобой от лица Вали, потому что… Вали больше нет. Она разбилась на такси ещё в начале сентября, когда ехала из аэропорта домой к родителям. Водитель иномарки, который вылетел им на встречку, был сильно пьян. Но он единственный из них троих, кто остался жив… — торопливое признание Дани бьет по голове и оглушает. — Ратмир звонил тебе, чтобы сообщить. Позвать на похороны. Но ответил ему на звонок с твоего телефона я, потому что ты тогда была в ванной. Сначала я хотел тебе всё рассказать, думал, как лучше сообщить. А потом — не смог… Побоялся, что ты не выдержишь. Что снова всё начнётся по кругу, как было после смерти твоего отца… Поэтому я удалил из журнала входящих вызов от Ратмира, а сам перезвонил ему со своего телефона и объяснил ситуацию. Высказал соболезнования, но сообщил, что на похороны мы не придём… Я не имел права это делать, я знаю! Не понимаю сейчас, почему тогда я решил, что потом ты эту новость воспримешь легче… Как вообще между делом можно рассказать о таком? Но я уже повяз в своей лжи… Как я тогда думал — лжи во благо. Повяз и стал её заложником. Мне приходилось поддерживать иллюзию, тем более, ты так переживала, что Валя перестала с тобой созваниваться и писать тебе… Вместо того, чтобы рассказать правду, я от её имени предложил тебе переписываться через почту. Ты радовалась как ребёнок, что у вас с ней наладилось общение, а я ненавидел себя за трусость, за этот чудовищный обман, но продолжал. А дальше — ты знаешь… Наверное, я заслужил то, что в итоге получил…»
Снимаю перчатку и глажу фотографию подруги на памятнике, повторяя про себя тысячу раз: «Прости!»
— Сонь! — Ратмир кладёт ладонь мне на плечо. — Я так понял, вы с Даней сильно поссорились из-за того, что он тебе тогда не сказал…
Я молчу. Мне очень плохо. Я опустошена.
— Ты это, прости его! Потому что и я, и родители Вали прекрасно поняли его мотив. Он вкратце рассказал, какие проблемы у тебя были со здоровьем…
— Это его не оправдывает! Я не дитя, чтобы меня настолько беречь. И контролировать! Ведь именно этим он и занимался! Контролировал то, что я не могла рассказать ему.
— Может быть… Но отношения — это всегда сложно. Поэтому мой тебе совет: если ты его любишь, то прости за это! Жизнь так коротка и непредсказуема… Глупо тратить её на обиды. Тем более, что ошибиться, где-то перегнуть палку может каждый…
Про ошибиться он верно подметил.
Подавляя в себе жгучую обиду и весь спектр обострённых донельзя эмоций, я должна собрать всю волю в кулак и попробовать исправить то, что в моих силах. Ведь я тоже далеко не идеальная…
19. «Шаг навстречу»
Сделав глубокий вдох и распрямив плечи, я захожу в небольшую кофейню, находящуюся около моего дома.
На часах пять вечера. Большинство нормальных людей сейчас в кругу семьи или друзей готовятся к празднованию Нового года. И только у меня одной всё вверх тормашками. Но я решила хотя бы в этом вопросе расставить все точки над «и».
— Спасибо, что согласилась встретиться. Я тебя надолго не задержу…
Когда я подхожу к столу, за которым расположился Константин Станиславович, он тут же поднимается и отодвигает для меня стул.
— Мне просто надоело, что вы забрасываете меня сообщениями и бесконечно названиваете.
— Понятно… Будешь что-нибудь? — мужчина подталкивает ко мне меню.
— Нет, спасибо. Давайте ближе к делу.
— Хорошо. Ты как вообще?
— А по мне не видно?! — горько усмехаюсь, наблюдая за тем, как Симанович тянется к своей чашке с кофе.
Нервничает. Неловко ему. А мне уже всё равно.
— Сонь, я должен извиниться за тот… эпизод на корпоративе… Мне не стоило приставать к тебе, учитывая сколько ты выпила. Но я совру, если скажу, что я этого не хотел… — быстро тарабанит пальцами по столешнице, подбирая подходящие слова. — Ты — очень красивая, интересная и энергичная девушка. Но дело даже не в том…
— И в чем же дело? — торопливо подталкиваю его к сути.
— Меня это, конечно, не оправдывает, но ты до безумия напоминаешь мне одного человека, которого я когда-то очень сильно любил. Девушку, мою первую любовь… С которой из-за моей недальновидности и её вспыльчивости у нас ничего не сложилось в своё время. И я об этом в какой-то степени жалею до сих пор, но прошлое же не вернёшь… Кстати, её тоже звали Соней. То есть и сейчас зовут, но я понятия не имею, где она…
— Оу, даже так… — удивлённо хлопаю глазами. — Неожиданно, если честно.
— Когда я впервые увидел тебя в офисе, я просто язык проглотил от внешнего сходства. Подумал, что с ума схожу и передо мной она в наши юные годы… Такая же бойкая и загорелая. Умом я понимал, что такого быть не может, но не получалось избавиться от навязчивых ощущений, что твое появление — это будто второй шанс для меня. Что я должен что-то сделать.
— И поэтому вы решили соблазнить меня? Только потому, что я похожа на вашу первую любовь? Вы же шутите?! А о своей жене вы подумали? А о моем женихе?
— Я не собирался соблазнять тебя. Мне просто хотелось узнать тебя получше, чтобы найти как можно больше отличий между вами. Чтобы убедить себя, что ты — это совсем другой человек. При этом неосознанно я желал, чтобы ты начала мне симпатизировать. Однако всё вышло из под контроля… Потому что ты стала нравиться мне по-настоящему. Но я прекрасно понимал, что у нас ничего не выйдет. Я не собираюсь уходить от жены: она меня более, чем устраивает. Хотя мне льстит, что я смог привлечь твоё внимание и незримо соперничать с твоим молодым женихом…
— И много у вас было таких молодых и ведомых клуш, как я? — слушать Симановича становится невыносимо, потому что его образ, который до этого я больше месяца себе вырисовала, продолжает трещать по швам.
Он самый обычный харизматичный мужик с комплексами, который решил свои фантазии о несостоявшейся любви отыграть на мне. А я повелась на его хорошее отношение, его псевдородительскую заботу и защиту. Этого всего мне стало недоставать после смерти моего отца.
— Ты одна. Жене я был верен всегда. И ты не клуша! Будь я на лет десять, хотя бы, моложе, у нас бы могло всё получиться… Я бы точно стал бороться за тебя с твоим женихом! Чего ты смеёшься?
— Это смешно! Всё, что вы говорите! Вы сами себя обманываете. Если бы я вам и правда нравилась, вас бы ничего не остановило. Ни возраст, ни жена, не мой Даня… Никакие запреты и рамки! Но я очень рада, что вы вовремя забуксовали. Потому что я ещё в тот момент, когда вы полезли ко мне под платье, поняла, что этого всего не хочу. Мне это не нужно. Вы мне не нужны. Меня влекло к вам только потому, что в конце апреля этого года я потеряла отца, и до сих пор тяжело переживаю утрату. Ничего не предвещало его внезапной смерти. По дороге на работу у него ни с того ни с сего остановилось сердце… — как я не стараюсь держать себя в руках, но слёзы всё равно бесконтрольно застилают глаза.
— Соболезную тебе… — Константин Станиславович тянет руку в мою сторону, но я вовремя отшатываюсь от неё.
— Не надо… Ну что, мы с вами всё прояснили? Я не нужна вам, вы — мне. Чтобы больше не смущать вас на рабочем месте, я после январских праздников увольняюсь.
— Это лишнее. Уйду я!
— Это очень благородно с вашей стороны, но я уже всё решила. Мой жених знает про наш с вами поцелуй, и хочет отменить свадьбу. Я должна сделать всё, что в моих силах, чтобы доказать ему, как я им дорожу. Я очень хочу, чтобы он меня простил!
— Зачем ты ему рассказала? — претензия из уст Симановича звучит по меньшей мере нелепо.
— А что? Боитесь получить по морде? Или думаете, что он к вашей жене пойдёт?
— Нет. Но зачем ты сделала это? Тем более, ничего особо и не было…
— Не было, потому что я вовремя смогла вас остановить. Разве не так? К тому же, лично для меня, позволять другому мужчине себя трогать и целовать — это измена.
— Пусть каждый останется при своём мнении. Но я тоже планирую уволиться после праздников. Элла Львовна видела нас: она пристыдила меня, когда ты сбежала на такси с корпоратива…
