Наконец на сцену вышел председатель жюри в сопровождении двух переводчиков.
— Дамы и господа! — начал он, торжественно раскрыв папку. — Разрешите огласить результаты финала Токийского международного конкурса молодых исполнителей. Диплом третьей степени и третью премию в размере трех тысяч долларов получает Дэвид Уолби, Великобритания.
Поклонники Уолби бурно зааплодировали.
— Диплом второй степени, — продолжал председатель жюри, — и вторую премию в размере пяти тысяч долларов получает… — Он сделал театральную паузу. — Хатиро Кайя, Япония.
Переводчики старались напрасно: их голоса смело взрывной волной оваций и восторженными криками.
Саша верила, что победит, но все равно в эту минуту у нее подкосились ноги.
— Первую премию, — важно произнес председатель, подождав, когда смолкнут последние хлопки, — жюри решило не присуждать.
Приехав в отель, Саша подошла к стойке, чтобы взять ключи. Девушка, та самая, что передала ей корзину с цветами, вскочила и начала быстро-быстро говорить, указывая на человека, который отошел от стойки за секунду до Саши и теперь направлялся к дверям. Девушка вытащила продолговатый сверток и протянула Александре.
— Она говорит, что этот человек оставил тебе посылку, — перевел Сатори. — Надо его догнать!
Схватив сверток, Саша бросилась следом за Сатори к дверям.
Незнакомец обернулся. Это был немолодой японец.
— Это вы оставили? — протягивая сверток, спросила Александра.
Незнакомец вопросительно посмотрел на Сатори, и тот перевел вопрос.
— Он говорит, что его просили передать это в двести седьмой номер.
— Кто, кто просил?
— Он говорит, что этот господин просил не называть его имени.
— Как он выглядел, этот господин? — Саша начала злиться.
— Он говорит, что господин сказал, что там все написано.
— Сатори, почему он не хочет нам помочь? — в отчаянии воскликнула Саша.
— Наверное, ему хорошо заплатили. Ладно, пусть идет. Надо посмотреть, что в свертке.
В номере Александра развернула несколько слоев подарочной бумаги и увидела небольшой футляр. В футляре лежали золотые часики на изящном золотом браслете, усыпанном крошечными камушками. Вещица невероятно красивая и, очевидно, баснословно дорогая. Саша как завороженная смотрела на эти часики.
— Тут какая-то записка, — вывел ее из оцепенения Сатори, протягивая листок бумаги.
Теперь записка была длиннее. “Двадцать первого, в 21.00, жду Вас в ресторане “Токио”. Ваш поклонник”.
Заснуть Саша не могла. Глаза открывались сами собой, словно снабженные пружинкой. Мысли метались, и, стоило Александре вспомнить церемонию награждения, ей начинало казаться, будто она вновь стоит в зале, слушая свой приговор.
Когда председатель огласил решение жюри не присуждать первую премию, зал ахнул. Саша почувствовала на себе сотни взглядов — растерянных, потрясенных, сожалеющих, и у нее закружилась голова.
Председатель закрыл папку.
— Но жюри решило учредить Гран-при с премией в пятнадцать тысяч долларов и присудить ее Александре Ерохиной, Россия.
Саша смутно помнила, как ее окружили люди, поздравляли, протягивали цветы и программки для автографа. Сатори с трудом дотащил цветы до машины и отвез Сашу в отель.
По дороге она пришла в себя после столь ожидаемого и все-таки неожиданного триумфа, а тут опять какие-то загадки! Александра зажмурилась и попыталась представить своего таинственного поклонника. Почему он скрывается? Может, он некрасив и боится, что она ему откажет? А даже если и красив, откажет все равно. Конечно, поблагодарит за проявленное внимание…
Александра увидела себя в ресторане “Токио”, сидящей напротив высокого красивого брюнета. Он — американец. Говорит по-английски, но Саша хорошо его понимает. Он полюбил Сашу с первого взгляда. Он берет ее руку и подносит к губам. “Я люблю тебя, — говорит он, — и прошу стать моей женой”. “Но я не могу, — отвечает Саша. — Я благодарна вам за подарки, но не имею права принять их. Я люблю другого”. — “Но кого?” — “Вот его!” И Саша показывает на него рукой. “Значит, меня?” — спрашивает американец. “Нет, его!” Саша подходит к нему, нежно целует, берет за руку и вместе с ним идет к выходу. Оглянувшись, она видит, что за столиком сидит огорченный американец. А с кем же тогда она уходит? “Кто ты?” — спрашивает Александра, но не слышит ответа.
Разбудил ее телефонный звонок.
— Здравствуй! — бодро приветствовал ее Сатори. — Ты не забыла, что сегодня играешь в Сантори-холле?
— А сколько времени? — испуганно спросила Саша.
— Уже двенадцать. Я заеду за тобой через час.
Сантори-холл, в котором должен был состояться заключительный концерт лауреатов конкурса, считался одним из самых престижных залов мира. Саша очень нервничала, хотя это не помешало ей перед уходом не забыть положить в сумочку часы и деньги. Возможно, и то, и другое принадлежит таинственному незнакомцу, с которым она должна встретиться вечером в ресторане “Токио”.
Сантори-холл был рассчитан на две тысячи мест, но желающих попасть на концерт оказалось гораздо больше. Перед входом стояла толпа — все хотели посмотреть на лауреатов.
Саша выступала последней. Ее несколько раз вызывали на “бис”, но, уйдя в очередной раз за кулисы, она посмотрела на часы и ахнула: почти девять!
Выскочив на улицу, она тут же попала в толпу поклонников и начала с трудом пробираться к стоянке такси, машинально улыбаясь и со страхом прислушиваясь, не трещит ли платье.
В машине она достала из сумочки зеркальце и попыталась внимательно осмотреть себя. Волосы порядком растрепались, лоб блестел от пота, а позолоченное колье, подарок Сатори, сбилось в сторону. Хорошо хоть платье — то самое, которое она купила для встречи с Омото, осталось цело.
Перед тем как войти в здание ресторана, Саша немного постояла на улице, чтобы прийти в себя и постараться принять невозмутимый вид. Решив, что вполне успокоилась, она ступила в полумрак ресторанного зала. К ней тут же подошел молодой официант и знаком предложил пройти к одному из дальних столиков.
Вглядевшись в полумрак, Саша сделала несколько шагов и остановилась, закрыв глаза.
— Это я, — сказал Игорь, подходя к ней.
Саша открыла глаза и заплакала.
— Прости меня, — прошептал Игорь, обняв ее и целуя в волосы.
Саша покачала головой.
— Это ты прости меня. Ты ни в чем не виноват.
— Я так скучал по тебе.
— Не больше, чем я по тебе, — сквозь слезы улыбнулась Саша. — Я тебя очень-очень люблю.
