— В «Шератоне».
Не Элен, а дьявол, живущий внутри нее, задал следующий вопрос:
— И Одри там будет?
— Вполне вероятно. Она же любит посещать такие мероприятия.
— Чтобы увидеть тебя? — не унимался дьявол.
— У Одри много друзей. Большинство из них занимается благотворительностью, — спокойно пояснил Филипп.
По его тону казалось, что он не сердится.
— Не могу понять, почему ты не женился на ней? — спросила Элен, стараясь, чтобы в ее голосе не было горечи. — Уж она бы воспользовалась таким шансом!
— Возможно, — согласился Филипп, с интересом наблюдая за бурей эмоций на лице жены. — Но я предпочел не предлагать ей этого.
— Можно только удивляться, почему ты этого не сделал. — Ее глаза потемнели. — Ведь она такая красавица и вполне подходит тебе по положению в обществе.
Странно, но голос ее прозвучал почти спокойно.
В глазах мужа появились веселые искорки.
— Из числа моих знакомых женщин многие соответствуют этим параметрам.
— И некоторые из них сами прекрасно преуспевают! — добавила Элен и замолчала, чувствуя, что вступила на опасную тропу. Но останавливаться было поздно. — Бедный Филипп! — продолжала она с сарказмом в голосе. — Ты боялся, что они любят тебя из-за денег? А может, наоборот, тебе не нравилась их материальная независимость? Или ты считаешь дурным тоном жениться на женщине, которая мечтает с тобой спать? Уж при твоем-то, — она умышленно сделала паузу, — мастерстве в спальне…
— Почему только в спальне? — смеясь, перебил он. — Вспомни, разве мы плохо занимались сексом в душе, например? — Муж заметил, что на щеках Элен появились розовые пятна. — Продолжим список, маленькая?
— У тебя обширная практика!
— Ну и ревнива же ты, дорогая, — широко улыбнулся Филипп. — Неужели ты думаешь, что кто-то из моих бывших любовниц значит для меня больше, чем ты?
Элен от удивления широко раскрыла глаза. Неужели муж догадывается, что ей невыносимо больно представить себе, как он занимается любовью с кем-то еще, кроме нее? С другой женщиной… С женщинами, поправила она себя. И раньше, и теперь.
— Как я могу ревновать тебя, — произнесла Элен с горечью, — если ты так четко определил границы нашего брака — и платой, и лимитом времени?
— Это тебя беспокоит?
Это беспокоило ее больше всего на свете. Но она скорее умерла бы, чем призналась в этом даже самой себе.
— Так же сильно, как твоя любовница Одри!
— Послушай, — сказал Филипп. Его глаза потемнели, теперь он явно разозлился. — Давай разберемся. Любовница — это женщина, с которой женатый мужчина занимается сексом. Неужели ты думаешь, что я мог бы унизить тебя подобным образом?
— Не знаю. Но я была бы рада, если бы ты хотя бы хранил в тайне эту любовную связь.
Она наконец умолкла, и в спальне наступила такая тишина, что, если бы крошечная булавочка упала на пол, было бы слышно.
— Я должен это понимать как твое разрешение на такую связь?
Нет, конечно нет, хотелось ей крикнуть, но она постаралась как можно беззаботнее пожать плечами.
— Будто, если я скажу нет, что-нибудь изменится!
Филипп с трудом сдерживал гнев.
— Мы приглашены на обед, — напомнил он ледяным голосом. — Думаю, тебе пора одеваться.
Меньше всего на свете Элен была сейчас готова к выходу в высший свет.
— Прости меня, Филипп, у меня нет сил притворяться сегодня вечером, — сказала она тихо. — Думаю, ты найдешь подходящий предлог, чтобы объяснить мое отсутствие. — И вдруг дьявол снова ожил в ней. — Одри будет рада.
Филипп с укоризной посмотрел на жену.
— Ты доводишь меня до бешенства, — пробурчал он тихо и спокойно, но Элен почему-то содрогнулась от страха.
Не сказав больше ни слова, Филипп скинул оставшуюся одежду и отправился в ванную. И даже не хлопнул дверью. Ей это показалось еще страшнее, чем если бы он дал волю безудержному гневу.
Десятью минутами позже супруг вышел из ванной с полотенцем на бедрах и принялся одеваться.
— Попроси Аду приготовить тебе что-нибудь поесть.
— У нее свободный вечер, — ответила Элен нарочито спокойно. — Я не собираюсь ее беспокоить. — Она подошла к двери. — Могу и сама что-нибудь приготовить.
Она не стала дожидаться ответа Филиппа и, спустившись на первый этаж, отправилась на кухню.
Холодильник был набит продуктами так же плотно, как и кладовая. Оставалось только выбрать. Пожалуй, подойдет омлет с сыром, помидорами и грибами. Элен не чувствовала голода. Более того, сама мысль о еде была ей противна. Но она вынула продукты и принялась готовить.
Филипп вошел в кухню, когда жена выкладывала омлет на тарелку. Не имея желания разговаривать, она отвернулась, чтобы поставить на стол тарелку и убрать сковородку.
Элен скорее почувствовала, чем услышала, как супруг шагнул в ее сторону. А еще через секунду взял за плечи и повернул к себе лицом.
На мгновение их глаза встретились, затем он жадно прильнул к губам жены.
Это было похоже на грубое насилие. Но она не оттолкнула его. Более того, покорно отдалась во власть поцелуя. Когда Фил поднял голову, супруга могла лишь беспомощно стоять, не двигаясь. Если ему хотелось таким образом наказать ее, то у него это здорово получилось!
Элен чувствовала себя разбитой. В груди ныло от обиды. На глаза навернулись непрошенные слезы, но она постаралась их удержать. Филипп мрачно на нее посмотрел, повернулся и стремительно вышел. Через минуту послышался шум отъезжающей машины.
Женщина в отчаянии сжала кулаки и тупо уставилась в одну точку. Неизвестно, как долго она так стояла, — чувство времени покинуло ее. Мысли были о том, как глупо бороться с мужчиной, который и физически, и морально во много раз сильнее.
Чуть-чуть успокоившись, Элен взяла нож, вилку и, разрезав омлет на кусочки, попыталась поесть. Однако кусок не шел в горло, она смахнула омлет в мусорное ведро, поставила грязную посуду в посудомоечную машину и ушла из кухни.
В доме было удивительно тихо. Элен заглянула в гостиную, но из-за огромных размеров она показалась неуютной. Как неприкаянная, хозяйка побродила по дому, пока наконец не остановилась в небольшой комнате с несколькими креслами и диваном. Выбрав журнал, она с удовольствием откинулась на подушки, но, не найдя ничего заслуживающего внимания, включила телевизор, надеясь, что хоть какая-нибудь передача ее развлечет.
Действительно, двухчасовое комедийное шоу принесло небольшое облегчение, хотя смотрела она его рассеянно, почти не вникая в смысл происходящего на экране. По окончании приунывшая женщина поискала по всем телевизионным каналам что-нибудь, на ее взгляд, стоящее, но в этот вечер, как назло, ничего интересного не показывали.
