— Почему бы считаете, что он не может говорить искренне?
— Хотите сказать, что он очаровал не только ее, но еще и вас своими манерами? — Лорена одарила Ника взглядом, способным остудить адский огонь.
Он с трудом удерживался, чтобы не расхохотаться.
— Боюсь, Конфетка, вам стоит все же перестать капризничать, как дитя малое, и понять, что происходит. Посмотрите внимательно на вашу маму. Разве она не приложила массу усилий, чтобы выглядеть так, как выглядит? Или вы хотите сказать, что она всегда так одевается к обеду? Я откровенно сомневаюсь, что все эти усилия были направлены на то, чтобы произвести на меня впечатление, хотя лично я был бы польщен, если б это было именно так.
Лорена обиженно надула губы, и он вспомнил, почти ощутил их потрясающую шелковистость. Решительно, этот рот создан для поцелуев, не для обидных и горьких слов.
— Нет, — вынуждена была признать она, — мама так одевается только для гостей. И лучше бы ему помнить, что только гостем он и может являться в этом доме. Я не собираюсь спокойно наблюдать, как он второй раз разобьет ей сердце.
Ник поставил салатник на стоящий рядом столик, взял Лорену обеими руками за плечи и подвел к приоткрытой двери столовой.
— Конфетка, — прошептал он, — посмотрите внимательно и скажите, только честно, как, на ваш взгляд, сейчас чувствует себя миссис Гордон?
Они несколько минут молча смотрели на беседующую пару.
— Мама счастлива, совершенно счастлива, — ошеломленно пробормотала Лорена. — Я не помню, чтобы она так сияла уже многие годы.
— Ваша мама, Конфетка, немало пережила в своей жизни. Она сильная женщина. И она не нуждается ни в няньке, ни в телохранителе, чтобы провести вечер в спокойной беседе с отцом своих детей.
— Да как же вы не понимаете? — возмутилась Лорена. — Ведь он использует наше несчастье, чтобы втереться к ней в доверие и снова добиться ее привязанности!
Ник поднял руку и провел по нежной стройной шее.
— Может быть, именно несчастье заставило его вспомнить о том, что есть люди, которые нуждаются в его помощи. И он искренне захотел им помочь.
Ник хотел утешить и успокоить расстроенную Лорену, но она резким движением сбросила его руку.
— Я так и знала, что все вы, мужчины, заодно. И я очень жалею, что вообще вам доверилась.
Она повернулась, подхватила салатник и решительно вошла в столовую. Ник посмотрел ей вслед и криво усмехнулся.
— Ну и ну! Хотелось бы мне знать, что же будет дальше.
Да, вынуждена была признать Лорена, мать действительно приложила немало усилий и выглядела лет на двадцать моложе. Практически незаметный умело наложенный макияж замаскировал морщинки, от волнения заблестели глаза и порозовели щеки. Миссис Гордон даже надела тот светлый костюм, который, хоть и казался слишком легкомысленным для ее возраста, но необыкновенно шел ей. И еще Лорена с удивлением уловила тонкий аромат французских духов, которые она подарила матери на прошлое Рождество, но которыми та еще не пользовалась.
Разговор был весьма оживленный, но Лорена почти не принимала в нем участия. Она ковыряла вилкой в своей тарелке и с грустью размышляла о том, почему чувствует себя несчастной и обманутой. Она полагала, что ей давно уже безразлично все имеющее отношение к отцу, а сейчас вдруг поняла, что обманывала себя.
Лорена старалась вести себя вежливо, но отстраненно. Однако сделанное ею открытие так потрясло ее, что, несмотря на все старания, она не могла удержаться от крайне едких замечаний. Только выражение искреннего страдания и глубокого неодобрения на лице матери заставило ее замолчать до конца обеда. Больше всего, однако, ее беспокоило покорное терпение, с которым отец встречал эти выпады. Почему он так принимает все ядовитые укусы, выставляя именно ее в невыгодном свете? Какое он имеет право на сочувствие других?
Но вот, к великому облегчению всех присутствующих, обед подошел к концу. Лорена вскочила из-за стола, чтобы убрать посуду, но тут же ощутила головокружение и оперлась на спинку стула.
— Лори, дорогая, с тобой все в порядке? — забеспокоилась Элизабет.
— Может, тебе лучше присесть. Ты очень бледна, ма… моя дорогая, — сказал мистер Гордон.
— Наверное, выпили слишком много вина, — прокомментировал Ник.
Лорена не могла посмотреть ему в глаза — такое презрение слышалось в его голосе. Ник решительно не одобрял ее поведения и не собирался этого скрывать.
— Ничего страшного, — тихо ответила она, покрывшись ярко-красными пятнами стыда. — Видимо, я слишком резко встала… Сейчас все пройдет.
— Ты переутомилась сегодня, дорогая, — прозвенел серебряный голосок Элизабет. — Неудивительно, после такого напряженного дня еще и приготовить обед… Пойдите с Ником в сад, отдохните, погуляйте, а мы с отцом тут все уберем.
Но у Ника было на уме другое предложение.
— Будет лучше, если я помогу вам, Элизабет. А Лорена с Доналдом погуляют и поговорят. Возможно, им удастся заключить хотя бы временное перемирие.
Лорене хотелось завизжать, искусать его, избить, задушить голыми руками… Да как он смеет вмешиваться?
— Я не думаю…
— Тогда сейчас самое время начать, — резко оборвал ее Ник. — Особенно если это касается чувств ваших близких.
— Я собиралась сказать, перед тем как меня грубо прервали, что мне лучше принять душ. Я не успела до обеда, так что сейчас самое время именно для этого.
Объяснение было не самым удачным, но мистер Гордон галантно согласился принять его и тихо сказал:
— В таком случае я тоже помогу все здесь привести в порядок. Так мы справимся быстрее.
Миссис Гордон в сопровождении мужчин покинула столовую, и Лорена осталась одна. Прислушиваясь к смеху и шуму, доносящимся из кухни, она ощущала себя покинутой и одинокой. Ей хотелось узнать, о чем они говорят без нее. Лорена поднялась на второй этаж и направилась в ванную, преследуемая абсурдной мыслью, что именно она является объектом всеобщего веселья.
Она включила горячую воду и, яростно намыливаясь, бормотала себе под нос:
— Это отец виноват во всем. А этот Ник Тэрренс… ладно, с ним я разберусь потом. И мне глубоко безразлично, что он думает, пока дело не касается Алана.
Обманывала Лорена, обманывала сама себя. Ей было вовсе не безразлично, что Ник думает, и говорит, и делает. До смешного небезразлично!
Она знакома с ним всего третий день. За такой срок ни один мужчина не станет значить много ни для какой женщины, и уж тем более для нее, всю сознательную жизнь сохранявшей холодную голову при общении с представителями противоположного пода. И как она могла так увлечься им, его поцелуями! Лорена вспомнила горькое разочарование, которое ощутила, когда он отстранился от нее накануне. Нет, надо решительно положить конец этому безумию, и чем скорее, тем лучше! Она знала, что происходит с женщинами, которые попадают под влияние мужчин, видела это даже на примере собственной матери.
