– Немного легкомыслия не повредит, – сказала Мередит, делая упор на слове «немного». Она даже не подозревала, что за мысли бродят сейчас в голове подруги, но ей бы очень хотелось, чтобы там наконец наступило хоть какое-то просветление после столь затяжных сумерек. – Однако твое легкомыслие давно уже перевалило за эти рамки. Ты только послушай себя!
– Не начинай читать мне мораль, я уже взрослая девочка! – вспылила Сэм, выведенная из себя нравоучениями Мередит и вчерашним отказом Юджина Келли. – Все только и делают, что поучают меня!
– Кто это все?
– Ты, тетя Фей и… вообще все! Даже Грег считает себя обязанным время от времени прочищать мне мозги, хотя сам далеко не ангел! Я не хочу кончить, как моя мать, страдая из-за того, что отец ее бросил, и проведя несколько лет в бесплодном ожидании, что он вернется! Ей приходилось довольствоваться лишь его жалкими подачками! Я хочу сделать правильный выбор, а не ухватиться за первые попавшиеся брюки! Выбрать мужчину сама, по своему вкусу. Ты понимаешь значение слова «выбрать»? Это значит…
– Я знаю, что означает это слово, Сэм. Не заводись.
– Не я начала этот разговор! – огрызнулась Сэм и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.
– Да, я виновата и сожалею об этом. Извини меня, – ровным голосом сказала Мередит.
– Ладно, забыли…
Этому разговору было уже лет сто – если считать, сколько они уже успели наговорить – а ему все не было ни конца ни края. Проблема была гораздо глобальнее, нежели пыталась представить Сэм, и им обеим это было прекрасно известно. Саманта пыталась аргументировать и оправдывать свои поступки словами, которые не имели ничего общего с действительностью.
Да, родители Сэм развелись, но вовсе не потому, что отец был подлецом, а мать – невольной жертвой, как пыталась представить Сэм. «Жалкие подачки» были десятками тысяч долларов, которые Билл тратил на наркологические клиники, где лечилась его бывшая жена, «годы бесплодного ожидания» – чередой месяцев лечения и срывов. То немногое время, которое Мадлен проводила вместе с дочерью, она тратила на злобные обвинения в адрес неверного и жестокого супруга и на сожаления о том, что она, Мадлен, отдала этому подлецу лучшие годы, а ведь вокруг было столько куда более достойных претендентов на такое сокровище, как она, Мадлен.
И из всего этого Сэм сделала собственные выводы. Она стала просто одержима идеей подойти к выбору спутника жизни самым серьезным образом: это означало узнать как можно большее количество мужчин и лишь потом остановиться на какой-либо кандидатуре. Правда, в понятие «узнать» Сэм вкладывала иной смысл, чем представлялось Мередит.
– А как у тебя дела с Лесли? – после неловкого молчания длиною в вечность спросила Сэм.
Мередит ухватилась за эту вполне безопасную тему, как утопающий за соломинку, ведь Сэм вполне могла решить, что она вправе подуться на Мередит неопределенное время, но не сделала этого.
– Как обычно. В среду мы обедаем в «Плаза».
Но эта тема не настолько безопасна, как решила Мередит, – Сэм снова вспылила.
– Мередит, я не понимаю тебя! Вокруг столько мужчин – молодых, мускулистых, красивых, а ты тратишь время на этого жалкого… хлюпика, ведя никчемные разговоры на какие-то отвлеченные философские темы! Даже Рик лучше в сто раз, несмотря на то что полный придурок! – в сердцах сказала она.
– Он не хлюпик, – досадливо поморщившись, возразила Мередит.
От этого разговора и обвинительного тона Сэм у нее заныли все зубы сразу. Мередит уже раз сто успела пожалеть о том, что рассказала Сэм о своих встречах с Лесли. Впрочем, Сэм все равно бы узнала о них из других достоверных источников, а Мередит пришлось бы стать объектом для излияния праведного гнева.
– Все равно… Почему бы тебе не помириться с Риком? Вы были замечательной парой!
Мередит решительно отказывалась посвящать Сэм в некоторые тайны, и уж подавно она не собиралась заниматься обсуждением достоинств и недостатков Рика. Она вообще о нем слышать не хотела – ни сейчас, ни в будущем. Поэтому вопль души Сэм просто повис в воздухе.
– Ну хорошо, не хочешь мириться с Риком – не надо, но рассказать-то, что между вами случилось, ты можешь? – не обращая внимания на окаменевшее лицо Мередит, прохныкала Сэм.
– Я не собираюсь это обсуждать. Так что давай закроем эту тему. И вообще, мне уже пора. Спасибо за кофе.
Настроение стремительно упало до критической отметки, и Мередит решила, что, пока они с Сэм не дошли до серьезной размолвки или пока подруга не решила заняться воспитанием Мередит, пустившись в бесконечные рассуждения, которыми уже почти доконала ее Люси, нужно поскорее ретироваться.
– Не знаешь, где ключи от моей машины?
– Майки знает, он вчера загнал ее в гараж. Не забудь, что завтра мы идем по магазинам. Я позвоню тебе.
– По-моему, прогулки по магазинам тебе лучше совершать в компании Люси. Я не слишком подхожу на эту роль.
– Ты все не можешь успокоиться? А мне-то казалось, что ты уже вышла из подросткового возраста, когда бунт превыше всего, – лениво протянула Сэм, и щеки Мередит невольно порозовели. Подруга все-таки не упустила возможности поддеть Мередит. Свершилась маленькая месть! – Или ты просто ревнуешь?
– Ни то и ни другое. Просто не испытываю большого желания бездарно тратить свой день. Ладно, Сэм, пока.
Мередит вышла из дома, и солнце тут же полоснуло своими лучами по ее беззащитным глазам. Мередит поплелась к гаражу, куда Майки загнал ее машину.
Майки был весьма колоритной фигурой. В смысле – фигура у него была колоритная: темноволосый красавец с телом Геракла и лицом Аполлона. Физическое совершенство не могло компенсировать практически отсутствующий интеллект, но рядом с этим телом как-то не думалось о высоких материях. Должностные обязанности Майки в доме Сэм имели весьма туманное определение, но вообще он был мастер на все руки: мог помыть машину, втереть крем для загара в нежную кожу хозяйки или просто, развалившись в шезлонге у бассейна, мог служить объектом эстетического наслаждения присутствующих дам.
В данный момент Майки полировал машину Сэм. Из одежды на нем были только шаровары – снова дань этой чертовой моде на все восточное! – и шлепанцы на пробковой подошве.
– Привет, Майки, – окликнула его Мередит, и полубожество изобразило самую ослепительную свою улыбку.
– Хелло, куколка, потрясно выглядишь.
– Спасибо, Майки, ты тоже. Сэм сказала, что ты вчера загнал мою машину в гараж.
– Точно. А ты уже собралась домой?
– Да, я и так задержалась.
Сев в машину, Мередит опустила стекла и выехала за ворота. Ветер тут же принялся за ее волосы, то откидывая их назад, то швыряя прямо в лицо. После очередного поворота ей пришлось сбросить скорость, к тому же на светофоре парень из стоявшей рядом машины стал оказывать ей слишком откровенные знаки внимания, и Мередит не без сожаления закупорилась в салоне и включила кондиционер.
