— Боже мой! — воскликнула Лиз, возведя глаза к потолку. — Единственное нормальное лето за долгие годы, а он мечтает о дожде!
Хью не ответил и все оставшееся время казался задумчивым. Лиз продолжала болтать о том, что тоже будет рада, когда наступит осень.
— Тогда лес опять будет нашим. Летом мы почти не можем сойти с места, опасаясь, как бы чего ни случилось.
В зале стало тесно, и Лиз обернулась к кому-то из знакомых. Хью наклонился к Розмари и прошептал:
— Давай уйдем. Я не могу выносить болтовню Лиз.
— Да, ты прав. — Розмари взяла сумочку и перчатки. Она чувствовала, что болтовня Лиз действует и ей на нервы. — Мы с Хью пойдем погуляем, — решительно объявила она и, несмотря на протесты Лиз, пошла к выходу.
Розмари оставила свою машину возле «Форестерз Армз», а Хью повез ее к усадьбе Бьюли мимо Болтонс-Бенч и вересковых пустошей вдоль реки.
— Поедем в аббатство? — предложил он.
— Если хочешь.
Солнце клонилось к закату, когда они наконец добрались до Бьюли на вершине холма. Там Розмари вдруг охватило ощущение покоя и безмятежности.
— Здесь есть все, — вздохнула она. — История, развалины, река, прелестное имя. Замок просто обречен погибнуть. Но несмотря на миллионы туристов, он стоит.
— Хочешь зайти?
Но Розмари уже бывала там.
— Давай оставим машину и погуляем по берегу, — предложила она.
Хью согласился, но у нее было ощущение, что его что-то гнетет. Возможно, это из-за разговора о пожарах. Джерри вел себя не очень тактично. Неужели Мэтт подозревает кого-то из лесничих? Но Розмари отмахнулась от этой мысли. Ни один лесничий на это не пойдет. Это противоречит самой его сути. Несколько минут она предавалась своим тревожным мыслям, но вдруг заметила, что Хью тоже молчит.
— Хью, что случилось?
Он смотрел на реку, которая, кажется, не могла его успокоить.
— Ничего, просто все изменилось с момента приезда Уиндборна.
— Пожалуйста, не говори так, Хью. Мне жаль, что мы так бестактно говорили о пожарах. Мэтт очень рассердился…
Хью резко обернулся:
— Мэтт то, Мэтт это! Лучше бы он вообще сюда не приезжал. До его появления мы были счастливы. По крайней мере…
Розмари пожалела, что затеяла этот разговор, но что-то заставило ее спросить:
— Хью, ты был очень разочарован, когда назначили Мэтта Уиндборна? Я хочу сказать, ты сам рассчитывал на эту должность?
— Конечно, я рассчитывал! Я хотел продвижения по службе, но также хотел остаться здесь и жениться на тебе.
Розмари нахмурилась и отвернулась.
— Давай вернемся к машине.
На языке у нее вертелись другие вопросы, но она не посмела их задать. Словно почувствовав это, Хью схватил ее за руки и развернул к себе:
— У тебя ведь другое было на уме? Тебе хочется знать, насколько сильно я завидовал Уиндборну, готов ли я на все, чтобы выжить его отсюда, даже ценой пожара?
Розмари охватила паника.
— Что ты, Хью!
— «Что ты, Хью», — насмешливо повторил он. — За кого ты меня принимаешь?
Он схватил ее за плечи и сжимал их, пока она не вскрикнула. Потом с возгласом раздражения и отчаяния уже собрался отпустить Розмари, когда его взгляд вдруг упал на что-то позади нее. На губах Хью появилась мрачная улыбка, и не успела Розмари опомниться, как он обнял ее и крепко прижался губами к ее губам. Несколько секунд она не сопротивлялась, так как была потрясена и удивлена. Потом попыталась оттолкнуть его, но он держал ее очень крепко. Наконец Розмари вырвалась. Поцелуй Хью был отвратительным, лишенным любви. Он поднял голову и вновь посмотрел ей за плечо, потом с коротким смешком отпустил се.
Розмари обернулась. Высокая фигура Мэтта исчезала вдали. Розмари была опустошена, ей хотелось плакать, и она медленно повернулась к Хью.
— Отвезешь меня домой? — тихо попросила она и зашагала к машине.
Хью молча последовал за ней. Когда они дошли до стоянки, Мэтта нигде не было видно. Он или сразу же уехал, или перешел по мосту на другой берег. Его машины тоже не было.
Всю дорогу домой Розмари молчала, не в силах думать. Она все еще ощущала прикосновение рук Хью к плечам, чувствовала, как его губы грубо впиваются в нее. Его слова «за кого ты меня принимаешь?» эхом отдавались в голове, но все затмевал образ уходящего Мэтта.
— Думаю, я должен извиниться, — пробормотал Хью, останавливая машину перед домом.
— Если это неискренне, то не стоит, Хью, — ответила Розмари. Ей больше хотелось услышать объяснение его поведения, а не извинения. — Спасибо, что подвез меня.
Но Хью не стал ничего объяснять и не извинился.
— Тогда спокойной ночи, Розмари, — с вызовом произнес он.
Она тихо ответила и пошла в дом. Денни позвала ее, но ей не хотелось говорить.
— Я пойду к себе, Денни.
Но Денни вышла в прихожую.
— Что-нибудь случилось? Ты рано сегодня. Мы ждали тебя позже.
Было еще рано, солнце стояло над горизонтом.
— Просто я хочу побыть одна, — честно ответила Розмари. — Ничего не случилось.
Денни пристально посмотрела на нее:
— Не буду настаивать, если ты так хочешь. Принесу тебе чаю и что-нибудь поесть.
Розмари улыбнулась и пошла наверх. Ей не хотелось ни думать, ни говорить. Что пытался сказать ей Хью? То, что он в ответе за все, что произошло на участке Мэтта, включая два пожара? Она не могла в это поверить. «За кого ты меня принимаешь?» А какой он на самом деле? Голова у Розмари разламывалась. Он нарочно поцеловал ее, увидев Мэтта. Это было единственным объяснением его мрачной улыбки. Но почему? Неужели он пытался заставить Мэтта ревновать?
Розмари иронично улыбнулась. Если бы только Мэтт был способен ревновать ее! Хью все понял неправильно. Он догадался, что она испытывает к Мэтту, и сделал вывод, что и он отвечает ей взаимностью.
Розмари сняла платье и туфли, легла на кровать. Ей следовало бы догадаться, что Хью честолюбив, что его возмутит назначение другого человека главным лесничим. В конце концов он тоже человек. К тому же он оскорблен и рассержен, потому что она не любит его. И это можно понять. Но он — лесничий. Он не может причинить вреда живому дереву и не стал бы вредить другому человеку. Или она слишком наивна? Потому что раньше думала, что ее симпатия к нему может перерасти в нечто большее, и не хотела думать, что он мог оказаться совсем не тем человеком, каким казался.
Розмари чуть не застонала, и ее голова начала нестерпимо болеть. В комнате стало темно, до нее донеслись приглушенные голоса Денни и отца. О чем они говорят? Она завидовала их дружбе, их спокойной жизни.
Потом голоса умолкли, и Розмари вздрогнула, услышав стук в дверь. Было уже совсем темно. Она села на кровати и включила настольную лампу. Дверь приоткрылась, и раздался голос Денни:
