Чемодан - Юлия Резник

смерти ржущего Серегу спас звонок в дверь – подоспели новые гости. В общем, вечер удался, и было даже весело. Дети праздновали на своей территории, взрослые – на своей. И, в общем-то, друг другу не мешали. Одно Люсе не давало покоя – то, что она отказалась взять Ивана с собой. Говоря откровенно, постеснялась… Он ведь моложе, да и зачем светить отношения, которые в итоге ни к чему не приведут? Знакомство с друзьями в их случае было делом совершенно бессмысленным. Вот только почему-то от этих вполне логичных истин легче Люсе не становилось. Она достала телефон, покосилась на время. Девять часов уже. Звонить? Или не звонить? Через пять минут не выдержала, позвонила Ивану.

– Алло… – раздался бодрый голос.

– Я тебя не разбудила?

– Нет-нет, ты что. Я же сказал, что хочу тебя подвезти…

– Тогда приезжай, если желание не пропало.

– Адрес скинь sms.

– Угу… Сейчас.

Ваня перезвонил через четверть часа.

– Люсь, а номер квартиры какой? Ты не написала.

– А зачем тебе номер квартиры, я уже выхожу!

– Да? А я не подумал, что так будет… Решил, что с пустыми руками нельзя, и кое-что купил для девочки. Вот…

– Купил? – Люся застыла с сапогом в одной руке, и телефоном – в другой. Сердце бешено заколотилось. – Что купил?

– Воздушные шары… Розовые. Они у меня сейчас по всей машине летают.

Люся могла себе представить эту картину. В голову ударил жар, и столько чувств поднялось в душе! Теплых, нежных, трепетных… Она и так ощущала себя не лучшим образом из-за того, что сразу Ивана не позвала, а теперь все усилилось стократ.

– Люсь? Ты здесь?

– Угу… Пытаюсь соотнести твой образ с розовыми шарами…

– Так, что мне с ними делать?

– Что-что… Имениннице неси. Сто восьмая квартира… шестой этаж.

Люся сама открыла Ивану дверь. Его появление с дюжиной гелиевых шаров было поистине эпичным. Стоит отдать должное Сереге – тот увидел Ивана первым, и просто молниеносно взял себя в руки. Радушно встретил нового гостя и быстренько организовал ему место за столом. Другие присутствующие, несмотря на все Люсины опасения, тоже приняли Ивана достаточно тепло. Только Ирка немного сплоховала. Перевела квадратные глаза на Люсю и комично открыла рот. Потом опять зыркнула на Ивана, который в темно-фиолетовом пиджаке, надетом на черную футболку, смотрелся ну просто отпадано, и, нисколько не стесняясь, подняла большой палец вверх.

– Ну, Люська… Ну, ты даешь… – в каком-то благоговении прошептала она.

В субботу Иван покончил с укладкой плитки и даже успел присверлить плинтусы.

– А вдоль этой стены?

– А вдоль неё кухонная мебель встанет. Здесь плинтус не нужен, иначе вплотную установить не получится, – объяснил Иван, деловито складывая инструменты в специальный ящик.

– Ну, надо же… сколько нового я с тобой узнала! – пробормотала Люся, ни капли не соврав. Она наблюдала за парнем широко распахнутыми глазами и впитывала по капле… уясняла, что может быть так… Не в хрустальных мечтах, не в идеализированной до зубовного скрежета мелодраме, а в настоящей, абсолютно реальной жизни. Забота и внимание, участие и поддержка… Абсолютная и во всем. Даже, казалось бы, в мелочах, на которые кто-то другой и не обратил бы внимания, но которые так много значили для неё самой. Люся была убеждена, что в них-то как раз и кроется истинная забота. Надень шапку; позвони, когда доберёшься; ты не голодна? На первый взгляд, простые вопросы. А в них столько всего…

Узнавая Ивана получше, Люся все больше мрачнела – ведь она была твердо убеждена, что вместе им точно не быть. Слишком многое их разделяло. А значит, отведенное им время стремительно убегало. И хуже этого было только то, что вместе с уходящим временем на глазах таяли и её шансы на счастливую старость рядом с любимым мужчиной. Не сможет она после Вани довольствоваться меньшим. Не захочет. Это как если, познав вкус дорогого вина, вновь вернуться к дешевому. Можно, конечно, вот только удовольствие будет сомнительным.

– Так, что, поедем мебель выбирать?

– Мебель? – удивилась Люся, будто бы он спросил, когда они полетят на Луну.

– Ага… Как-то эта не очень смотрится.

Не очень – это мягко сказано. Ей, конечно же, следовало об этом позаботиться, но сейчас не хотелось. Вообще ничего не хотелось. Только быть с ним. Пока это возможно.

– В другой раз. Давай… давай просто дома побудем. Или сходим куда-нибудь… Погулять.

– Погулять? Минус двадцать, Люсь…

– Тогда просто дома. Можно суши заказать или пиццу. Ты как к суши относишься?

– Да как-то у меня не сложилось с японской кухней…

– Тогда пиццу давай.

Ваня пожал широкими плечами и, схватив со столешницы первый попавшийся буклет с рекламой очередного ресторана, позвонил и сделал заказ.

– У меня вино есть, хочешь?

– Давай…

Они расположились в гостиной. Прямо на полу – так было удобнее. На заднем фоне работал телевизор, а они уплетали за обе щеки любимую обоими пиццу с охотничьими колбасками и болтали.

– Как ситуация на стройке? Слишком тебя начальство достает?

– Терпимо, – отмахнулся Иван, закидывая Люсины ножки себе на колени. Ему ужасно нравились её маленькие ухоженные ступни. И ярко-красным лак на ногтях аккуратных пальцев, который выглядел ужасно сексуально. Да все в ней будоражило кровь… Другое дело, что Иван твердо для себя решил – сегодня он оставит Люсю в покое. Еще не хватало, чтобы она подумала, будто бы только для секса ему нужна!

– Значит, все-таки достает? – свела брови на переносице.

– Да и черт с ним. Мне-то что?

– Не нравится мне эта ситуация…

– Слушай, Люсь, давай не будем сейчас об этом? Мне этого муд*ка на стройке за глаза хватает. Не хочу о нем еще и в свой законный выходной вспоминать.

– Ну… Ладно. Тогда расскажи о себе.

– А что рассказывать? – вскинул брови Иван. – Ничего интересного в моей жизни не было. Родился, учился, работал… Все, как у всех.

– А… мать? – не сдержала любопытства Люся.

– А что – мать? Она и не мать вовсе. Так… Кукушка. Хорошего я о ней ничего сказать не могу, а плохое… не стану.

– Ты, прямо, как о покойнике. Либо хорошо, либо ничего, кроме правды.

– А она для меня покойник и есть. Умерла… Давным-давно.

– Что, и никаких вторых шансов?

– Уже никаких, – сухо подтвердил Иван, вставая с пола, чтобы подлить им вина.

– И что означает это «уже»?

– Люсь, я ведь, пока малой был, знаешь, сколько давал ей шансов? Миллион. Каждый праздник сидел у окна… Ждал – вдруг одумается и придет? И себя винил, не её, понимаешь? Думал, это я какой-то не такой, раз у всех были матери, а