штата находился в двух часах езды от Атланты. Когда они съехали с автострады, дорога стала уже, и через несколько миль они увидели указатель на Макдоноу.
По пути Шантель рассказала обо всех своих братьях и невестках, племянницах и племянниках. Роман надеялся, что он им понравится. Для этого случая он надел тщательно отглаженные черные брюки и белую рубашку.
— Как, ты думаешь, они отреагируют, узнав о твоей беременности?
Внешне это пока еще никак не проявлялось. Роман был единственным, кто мог заметить, как увеличилась ее грудь.
— Не беспокойся. Я знаю, что они тебя полюбят.
Когда их машина подъехала к фермерскому дому, навстречу им высыпала вся семья, сразу заключив Шантель в свои объятия, пока Роман доставал из багажника сумки с подарками.
Его поразило, насколько разными были их семьи. Все, казалось, говорили одновременно, а совсем маленьких передавали по кругу, чтобы Шантель могла обнять и поцеловать каждого из них. Для Романа это было непривычно — быть окруженным таким теплом и смехом. И любовью.
Только отец Шантель отошел немного в сторону. Он не был высоким и спортивным, как его сыновья, но с такими же большими карими глазами и широкой улыбкой, как у Шантель. Шантель взвизгнула от радости, когда увидела его, и бросилась ему на шею.
— Моя малышка, — сказал он, — как хорошо, что ты снова дома.
— Папа, — Шантель повернула голову, чтобы посмотреть на Романа, — я хочу познакомить тебя с моим женихом.
— Жених! Жених! — тут же раздалось со всех сторон.
Было много улюлюканья, свиста и похлопывания по спине. Ничего подобного Роман никогда не видел, но именно так его приняли в семью Уилсон.
— Ну, иди сюда, сынок. — Отец Шантель протянул руку, и Роман крепко ее пожал.
— Рад познакомиться с вами, сэр.
— Вы, должно быть, произвели сильное впечатление на мою Шантель, если она вдруг захотела выйти замуж.
— Почему вы так говорите?
— После истории с Бобби и смерти ее матери, я думал, что этого никогда не случится, — сказал Джордж Уилсон и направился к дому, оставляя Романа гадать, что он имел в виду.
— Это он отец ребенка, да? — спросила Шарлин, загнав Шантель в угол, когда та отправилась на кухню в поисках имбирного эля, чтобы унять дрожь.
— Ради бога, Шарлин… — отчаянно зашептала она, — говори потише. Остальные еще ничего не знают.
— Но это он — отец?
— Да.
— Хорошо, что он оказался честным человеком.
— Ребенка я и сама бы вырастила, — гордо заявила Шантель, хотя теперь этого уже не хотела.
— Я знаю, мисс Независимость. Но двое всегда лучше, чем один. Так когда ты собираешься «бросить свою бомбу»?
— Думаю, после ужина. — Шантель не хотела, чтобы Романа допрашивали так же, как ее. Пусть все будут в хорошем настроении после того, как съедят персиковый пирог, который испекла ее невестка.
— Хорошо. Ну а если тебе что-то понадобится, дай мне знать. Кристофер уже из многого вырос, да и в запасе у меня кое-что осталось.
Шантель улыбнулась. Ей все еще было трудно поверить, что через семь месяцев придется иметь дело со всеми этими маленькими вещичками.
Обед был накрыт во внутреннем дворике на длинном столе. Все было просто, но очень аппетитно. Курица-барбекю, макароны с сыром, листовая капуста, зеленая фасоль, картофельный салат и сладкий чай в больших кувшинах.
Атмосфера была самая непринужденная.
Как только все наполнили свои тарелки, Теренс, старший брат Шантель, попросил Романа рассказать о его работе.
— Должно быть, это очень не просто — управлять большой футбольной франшизой.
Роман начал с того, как его отец приобрел команду. Потом рассказал, какую роль во всем этом играют его братья и сестра. И почему он, как самый старший и лучше подготовленный, взял на себя управление. Уилсоны внимательно слушали, в то же время не забывая про еду. Глаза Шантель сияли.
— Правильный подход, — сказал Фрэнк. — Ты старший, но смотришь на это как на семейное дело.
— Так и есть, — сказал Роман. — Никакого «я», только «мы».
Из дома донесся детский плач.
— Извините меня. — Шарлин вышла из-за стола и вернулась с трехмесячным ребенком, завернутым в байковое одеяльце.
— Можно мне? — попросила Шантель, протягивая к нему руки.
— Конечно. — Шарлин осторожно передала ей малыша. — Ну же, сынок, поздоровайся со своей тетей.
Шантель улыбнулась и протянула ему палец, за который тот сразу же ухватился.
Мадонна с младенцем, подумал Роман, и внутри у него что-то сдвинулось. Теперь он знал, что женитьба на Шантель была одним из самых лучших решений, которые он когда-либо принимал.
Позже, когда женщины готовили десерт, к Роману подошел Джордж Уилсон.
— Я думаю, мы должны поговорить как мужчина с мужчиной.
Роман оглянулся в поисках Шантель, но она была занята племянником. Он немного нервничал, но помнил, что она сказала о своем отце. Что он честный и справедливый человек.
Оставив гостей во дворе, Джордж Уилсон пригласил Романа в дом. На кухне он достал из шкафа бутылку и рюмки.
— За Шантель, — сказал он, когда они сели за стол.
Роман залпом опрокинул рюмку и выдохнул — огонь виски прогорел до самого живота.
— Мистер Уилсон…
— Зовите меня Джорджем.
— Джордж, мне жаль, что я не поговорил с вами, прежде чем попросить Шантель выйти за меня замуж. Дело в том, что наши отношения не совсем обычны.
Джордж Уилсон нахмурился.
— Я имею в виду, что они не соответствуют принятому порядку, — поспешил пояснить Роман. — Дело в том, что у Шантель будет ребенок.
Глаза Джорджа расширились.
— У моей девочки будет ребенок?
Роман кивнул.
— Пусть это не совсем по правилам, но я очень забочусь о Шантель и хочу лучшего для нашего ребенка.
— Я это вижу, — сказал Джордж. — Нужно иметь храброе сердце, чтобы предстать перед отцом, так сказать, постфактум. Я это ценю. У Шантель хорошая голова на плечах, и если она согласилась на этот брак, то я вас благословляю.
— Правда? — Роман не смог скрыть удивления. Он думал, что ее отец будет с ним намного строже.
— Да. — Джордж улыбнулся. — И мы должны за это выпить. — Он еще раз наполнил рюмки. — За ваш брак, мой мальчик. Пусть у вас с Шантель будет долгая жизнь, наполненная любовью и счастьем.
Эти слова еще долго звучали в ушах Романа. Он не просто хотел брака по расчету. Он хотел того, что пожелал им Джордж Уилсон.
Остаток вечера, по мнению Шантель, прошел гладко. Исчезнув вместе с отцом, Роман вернулся в хорошем настроении.
— Ну, как все прошло?
Он улыбнулся:
— Просто отлично! Я сказал
