к принцессе!
Во мне будто что-то сначала оборвалось, грудь сжали невыносимые тиски, а из глаз брызнули слёзы. Да как же надо ненавидеть, чтобы совершить столько зла?
Нивеус застыл ледяной статуей около меня. Я кинулась к нему и обняла, положив голову ему на плечо. Стало жутко холодно, будто вот-вот сама стану такой же, как Нивеус. Но я не могла его отпустить. Я не могла поверить, что он заледенел навсегда.
Мои слёзы скатывались по щекам и моментально застывали на фигуре Нивеуса. Я пыталась вздохнуть, но не могла.
Тут из колечка выскочил Ветерок и начал вокруг меня крутиться. Чувствуя, что вот-вот потеряю сознание, а там ведьме ничего не помешает и со мной что-то сделать, я на прощание ласково погладила своего непоседливого духа.
Глаза закрылись сами собой, но я не провалилась в тёмное забытье. Пальцы руки, что касались Ветерка, стало покалывать, будто маленькими иголочками, а потом по всему телу разлился жар.
Мне казалось, меня наполнила какая-то новая, непривычная сила. Дышать стало легко-легко. Я распахнула глаза и увидела, что от моих прикосновений ледяная корка, что покрывала Нивеуса, начинает таять и трескаться. У меня появилась надежда, и я, не сдержавшись, прижалась губами к губам Нивеуса. Сначала холодные, они стали постепенно теплеть, а потом я почувствовала, как горячие большие руки обняли меня и прижали к себе. Его слегка шершавые губы разомкнулись и обхватили мои. Нивеус поцеловал меня в ответ нежно и упоительно, как будто утолял давно мучившую его жажду.
— Нивеус! — воскликнула я и смущённо отстранилась.
Но он не позволил это сделать надолго. Он снова притянул меня к себе, с улыбкой выдохнув моё имя. Сердце ликовало. Нивеус жив он рядом, он… Оттаял и душой, и телом!
Казалось, мы в этот миг забыли обо всём, что нам угрожало. Но ненадолго. Над нами послышалось отчаянный полузвериный рык. Ведьма.
Мы разомкнули объятия. Нивеус обнял меня одной рукой, а вторую выставил вперёд и перед нами возник ледяной щит. Вовремя, потому что ведьма приближалась к нам, окутанная какой-то тёмной магией, которую она собрала в клубок и направила на нас.
Я замерла, прижавшись к горячей груди Нивеуса, и не сводила взгляда с надвигающейся тьмы. Но она разбилась о щит и разлетелась в стороны, растаяв как дым. Тогда ведьма чуть двинула пальцами, и в её руках появились два чёрных кинжала, с которыми она кинулась вперёд.
Я в сердцах пожелала сдуть её подальше и инстинктивно выставила руку перед собой. Из неё. вырвался поток воздуха и отбросил ведьму от нас. Я ахнула. Ничего себе!
Нивеус убрал защиту. Сердце подскочило к груди: я была уверена, что колдунья вот-вот добежит и атакует нас. Нивеус взмахнул рукой, и в неё полетели ледяные иглы. Одна из них попала в грудь, там, где сердце, и женщина превратилась в ледяную статую. Прямо так, как была, с растерянным, но всё ещё озлобленным выражением лица.
Нивеус встал и, взяв меня за руки, помог подняться.
— Пожалуй, то спонтанное решение подарить тебе колечко было самым лучшим в моей жизни, — улыбнулся он и аккуратно, с небольшой опаской дотронулся до моего лица. — Хотя я тебя всё равно нашёл бы. Где бы ты ни была.
— А я бы вернулась, — улыбнулась я.
Потом мой взгляд упал на разбитый горшочек.
— Принцесса! Её проклятье тоже вернулось! — испугалась я.
— Все проклятья ведьмы рассеялись в тот же миг, когда она стала ледяной статуей, — успокоил Нивеус и ласково, медленно провёл кончиками пальцев по моей щеке, будто изучая новые для него ощущения. — Какая у тебя нежная кожа…
Он подхватил меня на руки, крепко прижал к себе и вышел из дома. На крыльце нас встретил испуганный папенька, за которым пряталась сестра. Сколько же я пробыла у Нивеуса? Казалось, всего несколько дней, а на самом деле как минимум пару месяцев?
— Доченька! Да что же это такое творится-то? — отец удивлённо переминался с ноги на ногу, осматривая меня на руках у Нивеуса.
Я аккуратно отстранилась от него, намекая, что меня нужно поставить на землю. Он понял и опустил.
— Папенька! — я подошла и обняла отца.
— Доченька, когда ты вернулась? Я уж не ждал… И что за нечистая сила вокруг дома клубилась? На порог даже не пускала, ни меня, ни сестру твою, я уж за помощью послал…
Я стояла, глупо улыбаясь и радуясь, что всё закончилось. Только стало сестру немного жалко. Она, похоже, была ни при чём. Нивеус подошёл ближе и обнял за плечи, согревая своими руками и защищая. Надо же, а раньше рядом с ним было так холодно!
— А вы, простите, кем будете? — как будто только заметил Нивеуса папа.
— Ох, с чего бы начать… — пробормотала я и потёрла пальцами лоб.
Мы собрались за столом, вскипятили чай. Ледяную статую поставили пока во дворе. Нивеус сказал, что она растает, и всё, колдунья к жизни не вернётся.
Папа и сестра выслушали нашу историю, охая и переживая. Ветерок крутился рядом, уже не скрываясь. Нивеус сидел ко мне близко-близко и медленно пил чай, наслаждаясь вкусом. Сестра не могла поверить в то, что матушка оказалась ведьмой. Она ничего не знала. Не ревела, просто долго смотрела в одну точку и думала.
— Сила у тёмных передаётся через поколение. Дочке рассказывать нет смысла, обычно в тайны посвящают внучек, — пояснил Нивеус.
— Прости, Ярика. Если бы знал… — папа выглядел несчастным и растерянным. — Я бы ни за что тебя одну тут не оставил. И ведь будто не видел отношения к тебе…
— Папенька, а кем была моя мама? — задала давно мучащий меня вопрос я.
— Сила провидения была у твоей мамы. Светлая. Ох, точно! Я же забыл!
Отец вскочил и убежал в комнату. Мы переглянулись, не понимая, что это с ним.
Вернулся отец, держа в руках шкатулку матери.
— С днём рождения, Ярика, — сказал он.
Я подошла к отцу и дрожащими от волнения руками я приняла шкатулку. Нивеус, словно чувствуя, что мне опять нужна поддержка, тоже встал и обнял меня. Ветерок подлетел и устроился на моём плече, чтобы заглянуть в шкатулку одним из первых.
В шкатулке лежало… семечко. И письмо.
«Ну здравствуй, дочка», — были первые строчки. Я
