— Снова что-то придумали, пока я умывался, да?
Мы одновременно отрицательно покачали головой, следом за ним переместившись в коридор.
— Значит угадал.
— Валентин Иванович, — важно начала Галина Николаевна, сместив фокус внимания на себя, — а вот скажите, как бы вы хотели назвать моего внука?
Мужчина всерьез задумался, параллельно надевая обувь.
— Ну, если мальчик, то Ромка, а если девочка, тогда Оксана.
— Катю хочу, — категорически не согласилась с ним. — Против сына Ромы не возражаю. Мальчика будешь сам называть.
— Немирова, ты опять за своё? Че за бунт на корабле?
Озорно показала супругу язык. Бунтовала и бунтовать буду! Никакая любовь этого не изменит!
— Все! Некогда спорить! Выдвигаемся!
На машине Валентин Иванович домчал нас с ветерком. Чуть трижды не перекрестилась и не составила завещание. Шумахер!
Естественно, при остановке высказала ему далеко не пару ласковых, однако он близко к сердцу не принимал, списывая неадекватность жены на гормоны. Даже кивал с бесячей улыбкой, мол, да-да, дорогая, ты абсолютно и бесповоротно во всем права!
Подлиза!
В здании больницы испытывала ужасное волнение. Чем ближе наступала очередь, тем глубже приходилось дышать, дабы удержать сознание. Супруг крепко обнимал, нашептывая слова поддержки, а свекровь четко следила, чтобы никакая «мамашка» не проскочила на наше время.
В общем, никто не дремал на посту. Вскоре вышла женщина, и мы дружной процессией прошмыгнули в кабинет.
Узистка не стала никого выпроваживать. Отнеслась с пониманием к нервишкам сопровождения, указав мне на кушетку. Свекровь заботливо расправила специальную салфетку. Взволнованно опустилась.
— Ваша фамилия.
— Нем… Ой, Барсукова Снежана Игоревна.
— Сколько полных лет?
— 32 года.
— Какая по счету беременность?
— Первая.
— Аборты были?
— Нет.
— Прекрасно. Поднимите тунику.
Покорно выполнила. Она, смазав кожу живота и устройство, осторожно прислонила датчик. Все завороженно уставились на экран. Первым офигел Валек.
— Не понял. Там два ребёнка, что ли?
— Поздравляю, папа. У вас вероятно будут близнецы.
Услышав это, мужчина эпично грохнулся в обморок, а я рассмеялась. Чую, будет нам еще веселее, чем есть.
— Не переживайте. Это он от счастья.
Конец
