Сташевский вздрогнул, услышав стук, и покосился на зеркало, но уже не нагло. В его поросячьих глазках промелькнул страх.
Стас вошел к нам через минуту. Сабуров передал ему мой вопрос.
- Еще что-нибудь? – спросил детектив перед тем, как выйти.
- Нет, - ответила, нервничая сильнее, - хотя… пусть про тело тоже расскажет. Я хочу знать, кем была женщина, которую похоронили вместо ме… Марии Вербицкой.
От волнения едва не сказала «меня», но, кажется, ни Сабуров, ни Стас ничего не заметили. Они были, как два матерых волка, взявших след и спешивших быстрее добраться до добычи. Сабуров ненадолго вышел с ним в коридор, наверное, обсудить, какие еще вопросы нужно задать. Вернувшись, снова подошел ко мне и обнял. Это входило в привычку. На самом деле, мне уже становилось неуютно без его рук на моих плечах.
Детектив вернулся в допросную, подошел к следователю и прошептал ему на ухо мои вопросы.
Я подошла ближе к зеркалу, почти вплотную, боясь пропустить хоть слово.
- Это вы организовали подмену тела, чтобы быстрее признать Марию Вербицкую мертвой? Иван Вербицкий заплатил вам за это? – спросил следователь Сташевского и чуть помедлив, - кого похоронили вместо нее и где настоящая Мария Вербицкая?
Я вздрогнула. Вся обратившись вслух, внимательно вглядываясь в лицо Сташевского.
- Мертва и лежит в своей могиле, - генерал пожал плечами.
Следователь попытался надавить снова, но Сташевский не поддался или действительно ничего не знал, или этот секрет по каким-то причинам был опаснее всего того, что он рассказал ранее.
Разочарованно вздохнула и повернулась к Сабурову.
Николай поцеловал меня в лоб, обнял крепче и прошептал:
- Ева, откуда ты знаешь про подмену тела?
Глава 25
Глава 25
Я могла и дальше притворяться, тратить силы на ложь и извороты, но это отнимало слишком много времени. Первое судно с рабами для стройки, по словам Сташевского должно было прийти уже через месяц. Дело больше не только в моей мести. На кону жизнь и свобода людей.
Мягко высвободилась из рук Сабурова. Посмотрела в его голубые, ледяные глаза. Он терпеливо ждал ответ. Не торопил, но и явно не собирался отступать. Охотник настиг жертву и загнал в ловушку.
Но я больше не собиралась быть жертвой. Я боец. Я выжила тогда, когда другие сдались бы и пошли ко дну.
Чуть вздернула подбородок и уверенно произнесла:
- Ты был прав, Ева Изместьева родилась тогда, когда умерла Мария Вербицкая. Когда умерла я…
По лицу Сабурова не скользнула и тень удивления. Но вместо того, чтобы испугаться, я вздохнула с облегчением, лишь стало интересно, как давно он все понял. На яхте, когда мы танцевали? Или раньше?
Я продолжила:
- Иван стрелял в меня ночью в тайге. Хотел, чтобы я прыгнула в воду и утонула. Он думал, что я не умею плавать, но я научилась, хотела сделать ему сюрприз, - усмехнулась и поразилась горечи, наполнившей голос. Стало невыносимо жаль себя прежнюю, слепую дурочку, боготворившую мужчину, который только и думал, как отправить ее на тот свет.
Николай слушал, не прерывая, но его взгляд становился мрачнее с каждым моим словом, словно они причиняли ему боль. Глупо. Сабуров никогда не давал повода думать, что я прежняя ему интересна, как женщина. Был только один способ узнать, что он думает: закончить рассказ и прямо спросить. Я не могла позволить себе чувств к нему, но у нас была общая цель и, прежде чем продолжить ее добиваться, надо расставить все точки там, где они должны быть.
- Когда Иван понял, что план с несчастным случаем провалился, то выстрелил в меня, ранил в плечо, - Николай снова дотронулся до места, где под тканью скрывался шрам и нежно погладил, - я задержала дыхание и нырнула, потом долго ждала, когда лодка уйдет…
Постепенно я рассказала ему почти все, про то, как мы с Марфой допрашивали Коломенского, новые документы и желание отомстить.
Сабуров слушал внимательно, давая мне высказаться.
Я же поразилась, как легко далось мне признание, слова не причиняли боли, не резали по живому, как раньше. И чем дольше я говорила, тем яснее понимала, что сделала правильный выбор, рассказав все Николаю. Я научилась доверять Марфе, Дарлинг и Стасу, значит, научусь доверять и Сабурову. До этого момента он делал все только для того, чтобы мне помочь. Оберегал. Не давал сорваться.
- Я вернулась в Москву, чтобы уничтожить Ивана и всех, кто помог ему отобрать мое состояние, но ты это и так понял, верно? – спросила с грустной улыбкой.
- Я не поверил в твою смерть, - произнес Николай задумчиво, - слишком много было неувязок: спешка с похоронами, отсутствие охраны рядом во время «несчастного случая». Но, когда поиски втайне продолжили наемники, я окончательно понял: что-то не так.
- И отправился в тайгу?
- Да, я хотел во всем разобраться. Сначала надеялся, что найду тебя живой. Вербицкий не отправил бы боевиков на поиски покойницы. Он тоже думал, что ты могла спастись. Но время уходило, а с наступлением зимы пришлось отозвать команду. Все эксперты твердили, что ты бы не выжила одна в тайге, а тела нет, потому что, скорее всего, ты попала в лапы медведя, а они не оставляют от жертвы ничего. Но я не хотел верить в то, что ты погибла… не мог…
- Почему, Ник? – я не отрывала взгляда от его лица, пытаясь угадать мотивы, пытаясь понять.
- Из-за чувства вины, Маша, я не должен был допустить твоего брака с Вербицким, - ответил он глухо.
Часть меня хотела услышать совсем другие слова. Я не ждала признания в любви, конечно, но все же в голове успела промелькнуть мысль, что как бы суровый делец и охотник не старался скрыть свои чувства, я была ему не безразлична. Но вина и приязнь редко идут рядом.
Сожаление быстро сменилось облегчением. Чувства только усложнили бы все сейчас. Неважно, что им двигало. Главное, что Николай на моей стороне.
- Это было мое решение, и только мне за него отвечать, - произнесла резче и холоднее, чем следовало, но я не хотела, чтобы Николай считал меня слабой и безвольной женщиной, не способной признать свои ошибки и исправить их.
- Ты не знала, какой он, - ответил Сабуров мягко, гася мою вспышку.
- Я и тебя не знала, и… не знаю.
- Я бы никогда тебя не обидел, - произнес Николай глухо и склонился ко мне, словно хотел поцеловать, но теперь это было еще неуместнее, чем раньше.
Мы деловые партнеры. Так и должно оставаться.
Я положила ладонь на его грудь, останавливая порыв, и покачала головой.
- Но ты обидел, Ник, ты причинил мне боль.
В комнате повисла тишина, прерываемая тихим голосом Сташевского из-за зеркала. Генерал давал признательные показания. Это могло продлиться не один час, и нам можно было уходить.
Я мельком заметила, что Стас внимательно прочитал сообщение, пришедшее на мобильный, и быстро вышел из допросной. В следующую секунду и мой телефон взорвался трелью, поздней ночью писать могла только Дарлинг.
Реальность очень быстро напомнила, что сейчас не время для старых обид и чувств.
Телефон Сабурова тоже ожил.
Снова случилось что-то непредвиденное.
Глава 26
Глава 26
Я достала телефон и прочитала сообщение. Голова закружилась, я пошатнулась, в глазах потемнело. Слова Сташевского. Все, что сейчас узнала, резко потеряло значение.
- Ева… Маша, дыши, ты со мной, - Сабуров моментально подхватил меня за плечи, не давая упасть, а я закусила губы, чтобы не застонать от бессилия и боли.
Почему едва стоит появиться просвету, обязательно происходит что-то страшное?
Дарлинг скинула ссылку на пост в новостном канале со скупым сообщением, что час назад Карина попала в аварию и сейчас в тяжелом состоянии доставлена в больницу. Под заметкой была опубликована фотография покореженной машины, врезавшейся в столб на полной скорости. На заднем фоне расплывчатые мигалки скорой и полиции, а за заграждением - несколько прохожих с телефонами, снимающих происшествие.
