– Мне казалось, я все объяснила тебе вчера по телефону, Крейг, – наконец проговорила она.
– Да, объяснила. – Он сделал паузу и, как бы защищаясь, слегка пожал плечами. – Я просто хотел тебя видеть.
– На самом же деле, – коротко возразил Кайл, – вы хотели посмотреть, какое продолжение получила эта ситуация. Другими словами, вы не очень-то доверяете Шэннон.
Крейг отрицательно покачал головой, плотно сжав губы.
– Неверно. Я ей полностью доверяю. Однако я не могу принять факта, что вы сделали ее соучастницей преступного обмана. Я полностью сочувствую ребенку, ради которого вы затеяли спектакль, но это – ваша проблема, а не проблема Шэннон. Вы не имели права вовлекать ее в игру.
Серые глаза опасно сузились.
– Неужели?
– Вы оба, прекратите! – Шэннон очень разозлилась на их препирательство. Красный цвет ее свитера полностью гармонировал с пятнами, которые выступили у нее высоко на скулах. – Я не рабыня! Я сама принимаю решения! А если, Крейг, тебе трудно смириться с данной ситуацией, тогда извини, мне больше нечего сказать!
Повисшая пауза казалась тяжелой и бесконечной. Лицо Кайла выражало безмятежность, лицо Крейга – попытку смириться с данным положением вещей.
– Я все же думаю, вы не правы, но, кажется, у меня нет другого выхода, кроме как принять вашу игру, – сказал он. – Просто она надолго! Я не предполагал провести без тебя следующие три месяца...
Шэннон не размышляла ни секунды.
– Конечно, нет. Мы ведь уже договорились о встрече в среду, помнишь?
Быстро взглянув в сторону Кайла, Крейг, казалось, собирался еще что-то сказать, но потом, очевидно, передумал, сосредоточив внимание на каминных часах.
– Я лучше пойду. Я рассчитывал быть в Редхилле к пяти.
Шэннон вскочила со стула, стараясь не смотреть в сторону Кайла.
– Я тебя провожу.
Она дождалась, пока они наконец оказались в холле, и тут дала волю своим чувствам.
– Ты не должен приходить, Крейг. Этим делу не поможешь!
– Я должен! – решительно заявил он. – Мне необходимо увидеть, как в действительности обстоят дела.
Шэннон и сама хотела бы это знать.
– И к каким выводам ты пришел? – спросила она, пряча взгляд.
– Мне кажется, твой муж сделает все возможное, лишь бы разлучить нас.
Ее сердце на секунду замерло.
– Почему?
– Ты нужна ему, чтобы заботиться о ребенке. И мне думается, он совсем не против, конечно же, возобновить супружеские отношения с тобой.
– Тогда сначала ему нужно будет меня связать! – воскликнула Шэннон, желая быть такой же уверенной не только на словах, но и на деле. – Когда процесс удочерения завершится, не будет смысла дольше оставаться здесь. У меня есть своя собственная жизнь, которую нужно устраивать.
Крейг одобрительно ей кивнул.
– Ну ладно.
У двери он поцеловал ее долгим поцелуем. Закрыв за ним дверь, Шэннон постояла несколько секунд, приводя свои мысли в порядок. Крейг, конечно, прав. Кайлу нужна мать для Джоди на долгий срок, чтобы устроить ей жизнь, какую он для нее хотел. Кто же еще сможет выступить в этой роли, как не жена, которая уже привязалась к ребенку и к тому же физически привлекательна? Ему даже не нужно повторять свои брачные клятвы перед алтарем, хотя они начали все сначала.
Если бы игру устроили не ради Джоди, она бы не колебалась. Но с другой стороны, если бы они заварили кашу не ради Джоди, ее бы здесь и вовсе не было. Она ходит по замкнутому кругу, пришла к выводу Шэннон. Разве не перестала бы она себя уважать, если бы свои собственные интересы поставила выше интересов ребенка?
Она вернулась в гостиную, так и не найдя ответа на этот вопрос. Кайл задернул оконные шторы и включил торшер с двумя абажурами. На Шэннон он смотрел с иронией.
– Совершенно не твой тип, – констатировал он.
– Скорее, не твой, – возразила она. – Но я не собираюсь начинать обсуждение достоинств или недостатков твоего соперника.
Его ирония стала еще более едкой.
– Это делает мне честь.
– Конечно. – Шэннон начала собирать чашки с блюдцами, радуясь возникшему предлогу чем-нибудь заняться. – Не много найдется мужчин, которые бы взвалили на себя такие заботы, как ты.
– Я сделаю все необходимое, – сказал он. – И ты, в конце концов, тоже.
Одна из чашек со звоном упала, когда Шэннон ставила ее на столик, и остатки кофе выплеснулись на пол. Она осторожно все убрала, промокнув лужицу салфеткой, одновременно пытаясь найти подходящий ответ.
– Ты слишком много на себя берешь, – только и смогла она придумать.
– Я так не думаю. Ты не должна отказываться от родства. Ведь ты уже прочно вписалась в нашу семью.
Дрожащей рукой Шэннон откинула с лица пряди волос.
– Я всегда смогу навещать ее.
– Это не выход. Во всяком случае, с моей точки зрения. Я не соглашусь.
– Согласишься. – Она покатила столик к двери, но на полпути остановилась, так как Кайл двинулся ей наперерез. На этот раз, когда она взглянула на него, ее глаза метали громы и молнии. – Я говорю серьезно, Кайл.
– Я тоже, – проговорил он с чрезвычайной мягкостью в голосе. – Я не позволю тебе уйти к нему, Шэннон. Ты нужна здесь.
Стоя далеко от нее, Кайл, высокий, темноволосый и такой спокойный, заставил ее пульс бешено забиться.
– А обо мне ты подумал? – заплетающимся от волнения языком спросила она и увидела, как скривился его рот.
– Я позабочусь обо всем.
– Ты думаешь, кроме секса, мне ничего не нужно! – отрывисто прокричала она. – Так вот, постель в моем списке приоритетов стоит далеко не на первом месте!
– Должен заметить, этой ночью она чуть не затмила собой все остальное.
Эта насмешка побудила ее к мести при помощи единственного оружия, которое было у нее под рукой. Кайл перехватил мчавшийся на него столик. Он совершенно не обратил внимания на звон бьющейся посуды, когда оттолкнул столик в сторону своим сильным бронзовым запястьем. В его глазах сверкали озорные огоньки.
– Готовься к бою!
Шэннон сделала безуспешную попытку увернуться от его руки и принялась колошматить его в грудь кулаками, когда он все-таки притянул ее к себе. Кайл легко оторвал ее от пола, ртом ища ее губы и подавляя все ее попытки вырваться.
Она оказалась совершенно беспомощна в его крепких объятьях и не смогла остановить поток чувств, который нарастал в ней с бешеной скоростью. Его поцелуи всегда уносили ее за пределы реальности, вытесняя из головы абсолютно все. Она чувствовала только его губы и тело.
Шэннон обнаружила, что уже лежит на диване, его рука у нее на груди под красным свитером, а склоненное над ней лицо в свете лампы кажется смуглым и страстным.
– Только не говори, что тебя оставляют равнодушной мои поцелуи и ты не получаешь никакого удовольствия от моих прикосновений. Сейчас, – он погладил кончиком своего большого пальца ее трепещущий сосок, – ты явно возбуждена!
