– Хорошо. Мне так и показалось. – Джоан печально вздохнула.
– Прости. Ты была права: Билл спит с этой пышечкой Мэган. Я их застукала. – Дениза залпом допила вино и совсем развеселилась.
– Застукала? Каким образом? Расскажи! – Джоан всегда интересовали подобного рода истории, они были ее слабостью.
– Я позвонила ей на домашний, а ему на сотовый. Было прекрасно слышно мелодию звонка и как он орет из ванной, чтобы она принесла ему мобильный. Такая мелодия во всем Кройдоне есть только у Билла Уиффа. – Дениза замолчала.
– Ты так весело об этом рассказываешь… С тобой все в порядке? – Джоан словно что-то почувствовала.
– Если честно, нет, меня всю трясет, и очень хочется смеяться. – Дениза поставила пустой стакан на журнальный столик и, не выпуская трубки из рук, уселась в кресло.
– Ничего не делай, немного выпей и дождись меня, я скоро буду, – сказала Джоан безапелляционно и повесила трубку.
Дениза и не думала ее отговаривать. Она только сейчас поняла, что восьмилетний кошмар ее отношений с Биллом закончился сегодня ночью. Теперь я свободна. Мне нужен нормальный мужчина. Например, такой, как Ден Стаут. А что, он такой положительный, правда иногда приглашает в Брайтон молоденьких художниц… Только тут до нее дошло, что она уже прилично пьяна.
Джоан приехала ровно через двадцать минут, в экстремальных ситуациях она умела быть ответственной и пунктуальной. Они сидели на диване и вдвоем допивали вино.
– Знаешь, Джоан, этот Ден просто замечательный, такой сильный, обеспеченный, красивый мужчина. У него только один недостаток. – Дениза печально вздохнула.
– Какой? – Подруга слушала с любопытством.
– Невеста, Джо. Его самый существенный недостаток в том, что он скоро женится.
– Пожалуй, этот изъян перекрывает все остальные его достоинства. Тебе нужно научиться находить себе реальных мужчин. – Джоан покачала головой и внимательно посмотрела на подругу. Та уже спала, откинувшись на одеяло и поджав под себя левую ногу.
Утро следующего дня было очень тоскливым и безрадостным. Подруга с утра пораньше убежала на работу, и поэтому Дениза проснулась около одиннадцати. От полубессонной ночи и вина болела голова. Она встала и раздвинула шторы. Солнечный свет затопил студию, и вместе с ним пришла радость. Она надела свою рабочую одежду и с мусорным пакетом методично обошла всю студию. Дениза собирала все вещи, напоминавшие о Билле, и бросала их в мешок. Сюда отправились его свитера, зубная щетка, их совместные фото и его коллекция пластинок. Она брала самые разные вещи и, если они вызывали хотя бы какие-то ассоциации с бывшим парнем, их участь решалась в тот же миг. В небытие отправились все его подарки и поздравительные открытки. Всего набралось около десяти мешков из черного целлофана. Она один за другим отнесла их к мусоропроводу и, закончив, почувствовала неимоверное облегчение. Все. Теперь я свободна. Последний аккорд этой песни. Она взяла толстую тетрадь с его стихами, отнесла в мастерскую и положила на огнеупорное покрытие. Включила вытяжку и зажгла высокотемпературную горелку. С недобрым видом она спалила листы, исписанные его рукой. Аккуратно смела на него горку легкого пепла. Вот теперь точно все.
Она набрала номер Билла и услышала его голос в динамике сотового:
– Любимая, я боялся, что ты мне не позвонишь. Ты все неправильно поняла…
– Заткнись, Билл. Я звоню сказать, что испытываю огромное удовольствие от того, что бросаю тебя. Рано или поздно это должно было случиться. – Она говорила очень жестко, тоном своего голоса заранее пресекая любые возражения с его стороны.
– Но послушай…
– Все. Я не хочу тебя слушать. Просто держись от меня подальше. – Она хотела оборвать разговор, но передумала. – И знаешь, что я тебе скажу: для меня ничего не изменилось, все эти восемь лет у меня ни разу не появилось ощущения, что рядом со мной мужчина.
– Верни мне мои вещи. У тебя мои стихи, одежда, коллекция пластинок. Я собирал ее пять лет. – Он заговорил очень быстро, почти переходя на крик.
– Всего этого больше нет, я спалила твои вещи газовой горелкой. – Дениза решила добавить это для усиления театрального эффекта.
– Как ты могла?! Там же все самое ценное…
– Подай на меня в суд, если хочешь. И не попадайся мне больше, а то подпалю и тебя тоже! – Она закричала это очень громко, а потом оборвала связь. С этим этапом моей жизни покончено. Праздник. Пожалуй, куплю себе пирожное. Дениза почувствовала, как огромный камень свалился с ее плеч. Психолог был прав тогда, мне действительно стало легче дышать.
Денизе было страшновато и одновременно приятно. Ее мучили очень противоречивые чувства. Ден опять напросился в гости под предлогом того, что хочет принимать самое непосредственное участие в создании шедевра. С одной стороны, это льстило ей, с другой – вызывало недоумение и страх. Дениза, конечно, понимала, что это только повод, чтобы приехать к ней. Но думать об этом совершенно не хотелось. Тем более что мысли о последствиях такого постоянного общения преследовали ее даже по ночам.
Что хорошего может из этого получиться? Зачем ему все это? Хотя здесь нет ничего плохого, мы ведь просто общаемся.
Ден приезжал почти каждый день, по вечерам, обычно в одно и то же время. Всегда настроенный по-деловому и очень любезный, он пил кофе, засыпал ее вопросами об искусстве и смысле жизни. Вначале Дениза отвечала напряженно, как будто на экзамене, потом расслаблялась и начинала философствовать, вспоминать детство. Он тоже погружался в воспоминания, речь случайно переходила на книги и беседа оживала вновь. Дениза сворачивалась клубочком в кресле, хотелось спать, но еще больше хотелось, чтобы он не уезжал. В последнюю встречу они уже вообще ни слова не произнесли о несчастном браслете. Это и смущало, и говорило о том, что ему интересна она, а не его заказ. Это явно шло Денизе на пользу. Она чувствовала себя на седьмом небе от счастья, впервые за долгие годы она забыла о том, что нужно распрямлять плечи, ее осанка выравнивалась на глазах сама по себе. Ей хотелось ходить прямо и уверенно, в душе росло спокойное уважение к себе. Что ни говори, в очень большой степени это была заслуга Дена. Греясь в его внимании и восхищении, заряжаясь теплом его искренних оценок, Дениза наконец почувствовала себя настоящим художником. Билл просто идиот, как я могла раньше этого не видеть?! Он явно завидовал тому, что как человек искусства я востребована в отличие от него, и старался подорвать мою самооценку. Разве человек, который тебя любит, будет делать такие вещи? Он любил только себя. Я знала об этом всегда, но постоянно закрывала глаза. Семейная жизнь с ним была обречена с самого начала. Какая свадьба, неужели это могло прийти мне в голову? Как хорошо, что теперь я свободна.
