Кое-какой опыт общения с противоположным полом у Эбби был. В колледже она время от времени бегала на свидания. Обычно свидания ограничивались походом в кино или на вечеринку. Как правило, на сборищах все разделялись на пары, а поскольку Эбби со своими кавалерами не спала, она постоянно чувствовала себя лишней. И вообще плохо вписывалась в студенческие компании: она почти не пила и совершенно не баловалась наркотиками, даже травку не курила, что делало ее в глазах многих парней обузой.
Эбби очень любила кино, но ее вкус отличался от общепринятого: она часто находила смешное в серьезном и не к месту смеялась.
Короче, у нее постоянно возникали проблемы в общении с представителями сильной половины человечества. Она никогда не понимала, чего от нее ждут мужчины, и не знала, чего ждать от них. Ведь жизнь это не мыльная опера с неизменно счастливым концом…
Когда Эбби приехала преподавать в Хелстон, Генри был женат и она видела в нем исключительно соседа и хозяина жилья. Иногда перекидывалась парой фраз с Кэтлин, и на этом ее общение с четой Фэрфаксов заканчивалось.
И вдруг Кэтлин скоропостижно умирает. Ее смерть потрясла всю округу: она казалась такой молодой, здоровой и полной сил…
Через полгода Генри пригласил Эбби сопровождать его на деловой банкет, и она согласилась. Потом время от времени они вместе ходили в кино или на ужин в клуб Генри. Он жаловался на одиночество, и Эбби тоже было одиноко.
В последнюю пятницу апреля Эбби устроила для своих второклашек чаепитие под девизом «чистые руки и безупречные манеры». Подготовилась она к этому ежегодному событию основательно и даже слишком: пришлось раздавать детям и взять себе домой оставшиеся бутерброды и сладости. Вечером они с Генри сидели на веранде и, покачиваясь на качелях, жевали и болтали ни о чем. И вдруг он повернулся к ней и предложил выйти за него замуж.
От неожиданности Эбби чуть не подавилась вафлей от мороженого. Генри пришлось хлопать ее по спине и вытирать своим платком выступившие от кашля слезы, так что сей судьбоносный момент выглядел далеко не романтично.
— Так вы согласны выйти за меня замуж? — повторил он, когда Эбби наконец прокашлялась.
— А вы уверены, что хотите на мне жениться?
— Эбби, по-моему, мы прекрасно подходим друг другу. Правда, если вы ждете отважного героя, который явится и завоюет вас, тогда — увы! — я пас. — Генри посмотрел на нее и обезоружил скромной улыбкой. — Но если вы хотите устроить свою жизнь с мужчиной, который восхищен вами, искренне уважает вас и в состоянии обеспечить вам безбедную жизнь, то я к вашим услугам. Эбби, я вас не тороплю. Подумайте как следует, хорошо?
Генри поцеловал ее, и Эбби ждала фейерверка. Увы! Фейерверка не последовало. Эбби улыбнулась, стараясь скрыть разочарование, и убедила себя, что со временем, когда она привыкнет к мысли, что влюблена, пламя разгорится.
Но пламя все не разгоралось. Наверное, Генри был не самым темпераментным мужчиной на свете. А может, таким образом проявлял уважение к невесте. Эбби видела, что он полностью поглощен работой и всю страсть души отдает разоблачениям мошенников, поджигающих свою недвижимость ради вожделенной страховки. Остается лишь надеяться, что, когда они поженятся, он потеплеет.
А если нет? Может, он выбрал ее по принципу «стерпится — слюбится»? Впрочем, нельзя отрицать, что у них есть общее: оба не отличаются темпераментом. Значит, они пара.
А может, нет? Как насчет того, что противоположности сходятся? И ее мысли тут же перекинулись на Пола Флинта. Эбби села в кровати и подождала, не взбрыкнет ли желудок. Нет, вроде бы все спокойно. Она осторожно спустила ноги на коврик. У нее полным-полно забот, так что нечего нежиться в постели.
Итак, первым делом отнести упакованные вещи в машину и отвезти их в дом престарелых. Потом собрать книги. Ну и привести себя в порядок к вечеру. Сегодня последняя суббота месяца, и они с Генри, как всегда, пойдут в клуб на танцы. В клубе бывают многие его клиенты и партнеры. Генри говорит, что членство в клубе — часть бизнеса. Может, поэтому вечера в клубе никогда не производили на Эбби романтического впечатления.
— Бред! — буркнула она, скручивая волосы в жгут и закрепляя на макушке шпильками.
Минут через пять Эбби вошла в гостиную. Леди Фэрфакс с безупречно прямой спиной восседала на дубовом стуле. Она одарила будущую невестку таким взглядом, что Эбби показалось, будто ее просветили рентгеном. Пол встал с кресла и, взглянув на нее с ободряющей улыбкой, спросил:
— А вы не слишком рано встали?
Эбби так тронуло его пусть малое, но проявление заботы, что захотелось броситься к нему в объятия.
— Мисс Морган, — обратилась к ней леди Фэрфакс, — мой личный врач все еще практикует. Хотите, я позвоню ему и он займется вашим здоровьем?
— Спасибо, миссис Фэрфакс, но со мной все в порядке. Всего лишь нервы. К тому же я несколько злоупотребила кофе, вот у меня и…
— Генри просил меня обсудить с вами некоторые вопросы, но, думаю, это подождет до ланча.
Это подождет хоть до второго пришествия, но лучше покончить с неприятным как можно скорее! — подумала Эбби, а вслух любезно сказала:
— Если вы не против, давайте обсудим все прямо сейчас. Не люблю нерешенных вопросов.
— Как вам будет угодно. — Леди Фэрфакс поднялась. — Давайте пойдем в дом. Здесь слишком душно!
Пол проводил дам в особняк, раскланялся с миссис Фэрфакс, подмигнул Эбби и ушел.
Чувствуя себя пассажиром «Титаника», которому не хватило места в последней спасательной шлюпке, Эбби решительно подняла глаза на леди Фэрфакс и выпалила:
— Миссис Фэрфакс, Генри сказал, вы собираетесь вернуться в Хелстон, да?
Леди Фэрфакс твердо блюла свои интересы, и, несмотря на вежливое сопротивление Эбби, через час, когда приехала Флоренс, они все так же сидели в гостиной и дело не сдвинулось с мертвой точки. В какой-то момент Эбби даже пришло в голову, что она здорово сглупила: надо было обручиться с сиротой.
Потому что мамочка ее жениха — это не женщина, а паровой каток. И разговаривать с ней невозможно: она не слушает никаких возражений, а гнет свою линию. Господи, а ведь это еще цветочки!
Флоренс оказалась высокой, длинноногой и худощавой копией Генри. Эбби она сразу понравилась. Может, Флоренс сумеет повлиять на мать?
— Так вы и есть та самая учительница младших классов, которую откопал Генри! — сияя улыбкой, воскликнула она, как только вошла в гостиную.
Эбби не пришла в восторг от подобного определения, но у нее достало мудрости воздержаться от комментариев.
— Я так рада, что вы наконец приехали! — ответила она, несколько покривив душой. На самом деле она была сыта по горло семьей Генри, хотя объективности ради надо признать, что грядущий приезд ее родни тоже не радовал.
