— Так попытайтесь еще раз. Если Аманда послала вас к черту, я к ней присоединяюсь, уходите!
Внезапно Рой тоже рассвирепел.
— Я имею право защитить свою семью!
— Так идите и защищайте, но без моего участия. Я не собираюсь шпионить за Амандой! Я не шпионка.
— Это верно, вы — хитрая штучка и к тому же умеете разжалобить.
С лица Роя спала маска ленивой непринужденности, он вдруг стал холодным и твердым как ледяная глыба. Это и неприятно поразило Эмму, и одновременно обрадовало — она поздравила себя с тем, что оказалась права, не доверяя ему, даже когда он улыбался. Точь-в-точь как Эндрю, подумала она, но тут же одернула себя: Рой Баккарди — надменный, несносный, и любит манипулировать людьми, но незачем винить его в грехах Эндрю.
— Кажется, кто-то говорил о примирении? — попыталась она разрядить обстановку.
Рой, однако, не поддался на ее уловку.
— Не забывайте, что я видел вас на вашей собственной территории, вы не похожи на жертву.
Не раздумывая, он инстинктивно положил руки на плечи Эммы. Рой сам не знал, зачем сделал это — возможно, чтобы заставить выслушать его. Во всяком случае, не затем, чтобы ее испугать, ему вообще не верилось, что кому-то под силу запугать Эмму Джепп, поэтому то, что последовало дальше, стало для него полнейшей неожиданностью. Только что он держал ее на расстоянии вытянутой руки, а в следующее мгновение в ее глазах что-то сверкнуло, она резко дернулась и вырвалась так стремительно, словно от этого зависела ее жизнь. От неожиданности Рой покачнулся и упал с подлокотника кресла на пол.
— Нет, — сказала Эмма, глядя на него сверху вниз, — я не жертва.
Рой укоризненно покачал головой.
— Что вы так дергаетесь? Думаете, я хотел причинить вам боль? — Он поднял на Эмму взгляд и увидел выражение ее глаз. Вся его досада мгновенно испарилась. — Именно это вы и подумали.
Эмма была потрясена даже сильнее, чем решалась признаться себе, — ее поразила острота собственной реакции. По какой-то необъяснимой причине даже от самого невинного прикосновения Роя в ней срабатывали все защитные системы разом. Рой поднялся с пола, Эмма тем временем встала за спинкой. Не потому, что боялась Роя, а потому, что ей инстинктивно хотелось подать ему руку, но она не желала рисковать, снова подвергать себя воздействию электрического разряда, пронзавшего ее при его прикосновениях.
— Если бы я была такой, какой вы меня изображаете, — проговорила она, — я прямиком пошла бы к Аманде и пересказала ей этот разговор.
Рой опустил взгляд, скрыв выражение глаз за густыми ресницами и тяжелыми веками.
— И что же?
— Я этого не сделаю. Но не потому, что боюсь вас. — Эмма смерила его пренебрежительным взглядом. — А потому что Аманда мне нравится. Она почему-то вас любит, не хочу лишать ее иллюзий. Поэтому уходите и не возвращайтесь.
В наступившей тишине Эмма слышала только свое учащенное дыхание. Время словно остановилось. Наконец Рой, ни слова не говоря, повернулся и вышел.
Рой встретился с Крисом Хансоном в винном баре в Сити. Бар, находившийся в современном здании, был выдержан в старинном духе: пол посыпан опилками, а напитки подавали в медных кружках.
— Эмма сюда больше не ходит, — сообщил Крис, — говорит, здесь все фальшиво.
В душе Рой согласился с Эммой, но сказал совсем другое:
— Тем лучше, значит, она нам не помешает.
Выбрав уединенный столик в углу зала, он заказал сандвичи и бутылку вина.
— Итак, что вы можете сказать об этой женщине? — спросил Рой, наливая вино в стакан собеседника.
Криса не нужно было просить дважды. Последняя встреча с Эммой была слишком свежа в его памяти. За десять минут Рой услышал более чем достаточно, но общий смысл сказанного можно было свести к нескольким словам: Эмма бессердечная, бесчестная и безжалостно использует людей.
— Она делает карьеру, — подытожил Крис.
Рой придерживался того же мнения, но какой-то чертенок подтолкнул его возразить:
— Она хочет сделать свою жизнь лучше, что же в этом плохого?
Губы Криса сложились в горькую линию.
— Сделать лучше? Еще бы! Вы знаете, что Эмма происходит из самых низов?
— Нет, не знал. — Рой старался сохранять нейтральный тон, но озлобленность Криса начинала его раздражать.
— Когда я с ней познакомился, она искренне считала самым большим лакомством на свете чипсы с жареной рыбой. А теперь пьет шампанское и ест устриц. Думаете, она удовлетворена? Черта с два!
— Возможно, она просто хочет испытать в жизни что-то новое, — осторожно предположил Рой.
— Это точно. Новый мужчина — новая ступенька в карьере. Говорят, она и начинала так же.
Рой застыл.
— Она спала с боссом? — Каждая клеточка его тела противилась этой мысли.
Крис пожал плечами.
— Так говорят. Меня тогда не было в Сити, и точно я не знаю. К тому же, поднимаясь по карьерной лестнице, Эмма избавляется от старых друзей. У нас в квартире все говорили, что она нас бросит, как только получит повышение. Так и вышло. Мы стали для нее недостаточно хороши.
Рой поморщился. Рассказ Хансона звучал вполне правдоподобно и подтверждал услышанное им ранее. И все, что Эмма сама рассказывала о себе, тоже не противоречило слова Хансона. И все же…
— Она производит впечатление честной… — пробормотал Рой, словно разговаривая сам с собой.
— Вы тоже попались! — Крис резко рассмеялся. Заметив недоумение Роя, он пояснил: — Все мы попадаемся одинаково, приятель. Вы видите потрепанную одежонку, смотрите в голубые глаза ее обладательницы и думаете: в ней есть нечто особенное и это вижу только я.
Его обида и злость были так заметны, что Рой отвел взгляд. Столь интимные чувства следовало бы оставлять при себе.
— Только вы не один такой, — продолжал Крис угрюмо. — Мы все прошли этот путь. Ты видишь Эмму, хочешь Эмму, помогаешь ей подняться на очередную ступеньку… и все, можешь с ней прощаться. — Он злобно посмотрел на Роя. — Добро пожаловать в наш клуб.
— Я не хочу Эмму Джепп, — процедил Рой сквозь зубы.
Он обращался не к Крису.
Обычно Эмма виделась с матерью и с сестрой не чаще раза в неделю, но ее тревожило состояние Тори. Поэтому в четверг вечером она ушла с работы так рано, как только смогла, и поехала в пригород. Встретив ее на пороге, Селин с тревогой воскликнула:
— Тори три дня не ходила на работу! И, мне кажется, она все это время не ела. Поговори с ней!
Тори, как и в прошлый раз, сидела в своей комнате на полу. Занавески были задернуты, в комнате горели свечи. Из проигрывателя на этот раз доносилось какое-то монотонное пение, похожее на молитву.
