Стив страстно прильнул к ее губам. Длинные сильные пальцы упоенно гладили мягкую округлость ее груди.
— Моя любовь, моя девочка, — бормотал он нежно, — зачем, почему мы впустую потратили столько лет? Какой же я идиот! Но теперь этого больше не повторится… Слышишь, никогда! Никогда! Я люблю тебя! — Он посмотрел ей прямо в глаза. — Я люблю тебя всем сердцем, Дарси! Моя дорогая, я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
Пробил ее час! Долгожданный. О, как часто повторяла она в уме слова, какие хотела бросить ему в лицо!
В глубине души Дарси осознавала, что совершает непоправимую ошибку, что в ее интересах — попридержать язык, но она ощутила внутреннюю потребность высказать все, причинить такую же отчаянно жестокую боль Стиву, как когда-то он причинил ей… Она по-прежнему не доверяла ему. Слишком много совпадений! Признание в любви… И когда? После ее встречи с Томпсоном!
Она высвободилась из его объятий и поправила волосы.
— Мне жаль, Стив, — спокойно сказала она, подняв на него свои чистые голубые глаза, — но сейчас меня интересуют только деньги, а не любовь.
Оскорбительные слова брошены ему в лицо… Дарси вернула ему его же фразу, о чем мечтала целых одиннадцать лет! Но почему она не почувствовала облегчения? Почему все росло и росло ощущение, будто она тонет в ледяном озере?
Стив опешил.
— Дарси, я…
Однако Дарси не стала слушать. Начав игру, она уже не могла остановиться. Надо держаться, пока хватит сил и нервов.
— Если ты серьезно думаешь, что я когда-нибудь снова полюблю такого подлеца, как ты, то ты просто идиот, — бросила она холодно. — Между нами все кончено, Стив. Кончено одиннадцать лет назад. И ни твои слова, ни поступки ничего не изменят. Это финал. Надеюсь, ты испытаешь такую же горечь, как и я когда-то… Надеюсь, ты проведешь ночь без сна — от отчаяния и страданий. Надеюсь, ты будешь несчастным всю оставшуюся жизнь…
Дарси повернулась и бросилась вон из гостиной. Слезы застилали глаза. Она прижалась спиной к стене и, сдерживая рыдания, вытерла ладонью мокрые щеки.
Текли долгие мучительные секунды, а она все не могла прийти в себя. И вдруг она поняла, почему месть, которую она лелеяла столько лет, оказалась совсем не такой, какой она ее себе представляла.
О Господи, она любит Стива! Вопреки разуму, вопреки всему, что он натворил и собирается натворить… Дарси сжала виски руками. Невозможно! Но это так. Вместо ненависти и обиды, вместо простого сексуального влечения — любовь! Чистая, бескорыстная любовь! Она любит, несмотря на его грехи, несмотря даже на то, что он пытался разорить ее. Великий Боже, она любит его безоглядно…
Дверь неожиданно распахнулась. Дарси подняла на Стива заплаканные глаза.
Он нахмурился, увидев ее слезы.
— Что такое?
— Ничего. — Дарси отвернулась.
— Швыряться моей любовью оказалось не столь приятным занятием? Правда?
— Вовсе нет, — ответила она тихо, а поскольку чувствовала необходимость защитить себя, добавила: — Я просто разочарована. Твое предложение руки и сердца — не более чем уловка, чтобы отобрать мой отель…
Он побелел как полотно.
— Ты опять об этом?! Черт тебя побери! — прохрипел он. — Я не имею привычки вступать в брак, чтобы заграбастать чужое имущество. У меня своего достаточно. Слушай, так ты все это время ждала удобного момента, чтобы отомстить мне? Вот это да! А я-то, как последний дурак, поверил, что ты любишь меня…
— Ну, почему же ждала, — ответила Дарси. — Я никогда не давала тебе повода считать, что мои чувства — нечто большее чем простое физическое влечение.
— Ты и сейчас так думаешь? — В его вопросе послышался намек, и в разделяющем их пространстве повисло напряжение. Дарси поняла, что, если она немедленно не скажет ему всей правды, между ними действительно все будет кончено.
Стив… Любимый мой… Если быть откровенной с собой, то она желает только одного — чтобы он оказался ее последней и единственной любовью… В горле Дарси встал комок — так ей стало плохо. Она прикрыла глаза.
— Так что же, Дарси? Я жду.
Прошло несколько секунд, и ей потребовалось все ее мужество, чтобы честно признаться:
— Нет, мои чувства больше чем влечение… Я… Я люблю тебя, Стив. — Она так тихо прошептала последние слова, что он не расслышал их — или сделал вид, что не расслышал.
— Извини, что ты сказала?
Дарси облизнула пересохшие губы.
— Я сказала, что люблю тебя, — по-прежнему почти шепотом произнесла она, и ее слова повисли в тихом холле, как легкая струйка дыма.
Стив даже не пошевельнулся. Он вел себя не так, как она ожидала, и Дарси оскорбилась. О Боже, не надо было ничего говорить… Она сама дала ему повод унизить ее…
— Ты это серьезно? Ты на самом деле любишь меня?
— Да, — ответила она твердо, не в состоянии больше врать.
— И тем не менее швырнула обратно мне в лицо признание в любви. Что, по-твоему, я должен обо всем этом думать?
Болезненная улыбка тронула ее губы.
— Я не сразу осознала, что люблю тебя. Думала, что ты убил мои чувства раз и навсегда. Ты мне причинил нестерпимую боль, Стив. Неужели забыл?
Он взял ее за руку.
— Помню, я все помню… — сказал он тихо. — Но мне и в голову не могло прийти, что мы поменяемся местами. С возрастом ты стала такой жестокой, Дарси…
— У меня было достаточно оснований. Согласен?
Он погладил ее пальцы.
— Давай присядем, дорогая, нам надо кое-что обсудить. Есть вещи, о которых ты должна знать.
Она позволила ему отвести себя обратно в гостиную.
— Выдворить тебя из бизнеса пытался Шон Вэй, — сказал Стив, как только они уселись рядом на диван. — Честное слово, я не имел к этому никакого отношения.
— Вэй — твой сотрудник, — резонно заметила она. — Он наверняка выполнял твои указания. Ты что, хочешь сделать из него козла отпущения?
— Перестань. Это сущая правда. У меня недавно появились подозрения, что он ведет нечестную игру. Я несколько раз ловил его на мелких проделках и решил ослабить вожжи, надеясь, что он где-нибудь да поскользнется. Так и произошло. Мне жаль, что этот недоумок доставил тебе столько неприятностей.
— А что с ним теперь? — спросила она.
— Я его вышвырнул вон, — сказал Став сухо. — Теперь он работает в фирме своего дяди Эндрю Томпсона.
Дарси, как ребенок, распахнула глаза.
— Так вот каким образом господину Томпсону удалось раздобыть информацию о предложенной мне сумме! — И она изумленно покачала головой. — Это — два сапога пара. Томпсон произвел на меня отвратительное впечатление. Не веришь? Честное слово! По-моему, он отъявленный негодяй. От одного его вида с души воротит.
