Камилла попросила Кайса после двадцатой покупки увести ее отсюда, иначе семейный бизнес Курабов оказался бы под угрозой разорения.
— Ваше слово для меня закон, — сказал он, учтиво поклонившись, и очень скоро оба оказались в Натре, районе, состоящем из одних только магазинов, лавок и ресторанов.
Камилла уже едва переставляла ноги. Глаза ее по-прежнему разбегались, но физических сил остановиться, подойти, посмотреть решительно не осталось.
Камилла и Кайс брели медленно, уже нигде не задерживаясь.
— Так мы можем пропустить твое освобождение, — заметил Кайс. — Кажется, операция запланирована на сегодняшнюю ночь.
— Как подумаю, что придется объясняться, — устало вздохнула Камилла, — волосы на голове начинают шевелиться. Нет, не нужно было устраивать весь этот спектакль. Поговорили бы и разошлись. А если что-то случится? Я себе не прощу. В конце концов, это нам смешно, а Нику, полагаю, не очень.
— По крайней мере, он начнет себя уважать, да и в глазах этой Эмили вырастет на сто пунктов, — возразил Кайс.
Между тем улица, хвала небесам, кончилась. Через полчаса оба уставших путника, распрощавшись в коридоре «Арабской башни», уже были в своих номерах.
Камилла сразу отправилась в душ. Чтобы описать ванную комнату, пришлось бы потратить не менее четырех-пяти страниц. Больше всего Камилле понравился регулятор температуры воды, который позволял устанавливать точность до десятых градуса.
А между тем «спасители» уже были на подходе. План не поражал оригинальностью, однако ни Эмили, ни Ник не додумались ни до чего более умного.
Эмили нужно была войти в отель открыто под предлогом срочной встречи с Омраном. Ее пропустили бы без проблем. Ник тем временем под покровом темноты на надувной лодке доплыл бы до острова и… дальше, как говорится, повезет — не повезет. Или его поймает охрана, что более вероятно, или, если судьба будет к нему благосклонна, дело пойдет на лад. То есть он должен будет дождаться, когда Эмили выяснит, в каком именно из номеров держат Камиллу. А потом Ник собирался метнуть китобойный гарпун при помощи самодельной установки, бьющей довольно высоко, и по линю, идущему от него, забраться к жене через окно. Абсурдность затеи была очевидна, тем более что Ник ни разу в жизни не карабкался по веревкам и знал только, как на канате завязать узлы для удобства восхождения. Но в том-то и была хитрость. Своим гарпуном Ник надеялся выбить пару стекол в каких-нибудь номерах и тем самым привлечь внимание. Не то чтобы он собирался жертвовать жизнью. Нет. Хотя арабы народ горячий и ожидать от них можно чего угодно. Но Ник искренне надеялся остаться в живых. Пока бы он изображал героя, Эмили получила бы возможность разобраться более основательно. В отеле ее хорошо знали, ведь она вела переговоры с одним из лучших клиентов. Однако Эмили слабо верила в успешность предприятия и с самого начала предлагала Нику, несмотря на угрозы в послании, обратиться в посольство.
Кайс, во всех подробностях осведомленный о готовящейся операции, предпринял все меры, чтобы не позволить Нику высадить стекла. Дело, конечно, было не в окнах, а в репутации заведения, где клиентам гарантировалась полная безопасность. Разумеется, Ник не смог и приблизиться к «Башне». Эмили — другое дело, но она, похоже, не слишком понимала, на какой риск идет…
Когда Камилла вышла из душа, в комнате ее дожидался… Исхан. Угрюмый громила не произнес ни слова и впился глазами в полуобнаженное тело девушки. Глаза его горели. В глубине их пылало зловещее пламя желания.
Камилла была так поражена, что даже не сообразила сразу, что ей делать. Она просто стояла посреди комнаты, уставившись на нежданного гостя, и боялась пошевелиться.
— Убери полотенце! — потребовал араб.
Камилла, на этот раз шокированная наглостью, вздрогнула и снова промолчала.
— Убери полотенце, женщина, или я сам сорву его! — Исхан уже поднялся с кресла. Всего несколько шагов отделяли его от Камиллы.
— Я вижу, ты не поняла. — Исхан говорил спокойно, но в голосе таилась злоба, завистливая и тупая, подталкиваемый которой мужчина способен на все.
На этот раз Камилла не растерялась и, взвизгнув, бросилась в ванную, быстро защелкнув замок. Руки ее дрожали, ноги подгибались. Она села на пол и зарыдала. Будто радужная розовая пелена спала с ее глаз. Ей ясно представился весь ужас положения, в которое она угодила. В чужой стране, с почти незнакомым мужчиной-арабом, в его номере! Кто Камилла здесь? И с чего она взяла, что Кайс любит ее и собирается жениться? Может, она для него очередная игрушка? Увидел знакомую фамилию в списке клиентов и решил позабавиться. Если же нет, то немногим лучше — он один, а против него братья, семья и еще бог знает кто. Будь Кайс самым благородным из мужчин, самым сильным и искренним, это не меняет дела.
За дверью раздались голоса.
— Я, кажется, запретил тебе заходить в мои номера.
— Закрой рот, сопляк! Мне понравилась твоя женщина, и я решил, что неплохо было бы заполучить ее. Я старший, и ты обязан уступить мне белокожую красавицу на одну ночь. Это обычай нашей семьи. Я требую.
Кайс рассмеялся и заговорил на арабском. Перебранка между братьями продолжалась около десяти минут, после чего разгневанный Исхан ушел.
— Кайс, — позвала Камилла, едва услышав удаляющиеся тяжелые шаги. — Кайс, я здесь. Выйди в другую комнату, я хочу одеться.
Боязливо приоткрыв дверь, Камилла осмотрелась и, убедившись в полном отсутствии кого бы то ни было, быстро оделась. В номере было тепло, но Камилле хотелось нацепить на себя как можно больше одежды. Скрыть, скрыть тело от посторонних глаз, никому его не показывать.
— Я могу войти? — раздался из соседней комнаты голос Кайса.
— Да, — небрежно бросила Камилла. Едва Кайс вошел, она сказала: — Я дождусь мужа и уйду. Хватит. Это переходит все границы. О чем только я думала?! Где была моя голова?! Когда они придут?
Повисла пауза. Кайс не ожидал ничего подобного. Он остановился в дверях и молча смотрел на Камиллу, будто оценивая, серьезна ли ее речь или это сплошное женское притворство.
Однако Камилле было не до притворства. Слезы побежали по ее щекам.
— Ну что ты смотришь? Что во мне такого? Что вы все пялитесь на меня?!
Камилла зарыдала и упала на кровать, закрыв лицо руками. Перед ней одна страшнее другой замелькали картины насилия. Исхан мог испугать кого угодно только одним своим видом. А когда она представила, как он прикоснется к ее коже, как начнет целовать своими отвратительными губами, похожими на двух жирных слизняков, к горлу подступила тошнота. Однажды она уже подверглась попытке изнасилования. Внезапно вся ситуация предстала перед ней в истинном свете. Сколько лет прошло, Камилла из Мэтьюз стала Спенсер, но так и не повзрослела. В прошлый раз — сама зашла в ловушку, в этот — позволила завести в нее. Велика разница! Глупая девчонка! Какой была, такой и осталась. Дурацкая красота! Эти глаза! Эта кожа! Мерзкие, противные, отвратительные! Они только и годятся на то, чтобы втягивать хозяйку в неприятности. Как не вспомнить здесь Лорелею!
