ее подвозил, оказали тормоза. На станцию я загонять не стал, сам осмотрел.
– И?
– И ничего хорошего. Трос был подпилен. Да так ювелирно, что вполне сошло бы за естественную амортизацию. В полиции такое не предъявишь. Откажут в возбуждении дела сразу.
– Что еще было?
– Вчера в банке Леру чуть током не убило. Она в кабинете Татьяны находилась. Хотела поставить телефон на зарядку. Шарахнуло так, что телефон восстановлению не подлежит.
– Ты розетку проверил?
– Пока я доехал до офиса, над ней уже поколдовали.
– А Лера как?
– Девочка уверена, что это проблема телефона. Он у нее старый, батарея давно шалила. – В трубке снова послышался вздох. – Я не стал рассказывать, что дело скорее всего в другом. Может, это вообще моя паранойя! Но эти офисные упыри… Они ей жизни не дают. Не спит нормально. Не ест. Пытается разобраться во всех ваших хитрых схемах. Но, чувствую, скоро такими темпами выгорит совсем.
– Акционеры от нее чего-то хотят? Они озвучивали свои требования?
Вопрос, конечно же, был лишним. В случае смерти владельца банка всегда находятся те, кто чего-то хочет. Чаще всего – урвать чужое. Но я надеялся услышать сейчас хоть какие-то подробности.
– Там столько всего… Не знаю, как она вообще держится.
– Понятно…
Чтобы представить, каково сейчас Лере, фантазию напрягать не пришлось. На удивление все наши встречи и ее реакции я помнил очень четко.
И совершенно искренний восторг в глазах. И смущение. И горечь, которую она так и не смогла спрятать во время прощания на Новый год.
Удивительная девушка. Наверное, только благодаря такому сторожевому псу как СанСаныч ее до сих пор никто не прибрал к рукам и не закрыл от всех широкой спиной.
– Так как, нам рассчитывать на твою помощь? – голос в трубке зазвенел от напряжения.
– Ты еще сомневаешься?
Настроения не было, но я чуть не рассмеялся.
– Ну, мало ли… Ты у нас птица высокого полета. Свои дела, свои заботы. Вот, и дом продаешь, чтобы не кататься сюда.
– Я помогу. – Тянуть кота за хвост не было никакого желания. – Но…
– Но у тебя есть условие? – с недовольным рыком произнес начбез.
– Нет. У меня есть вопрос. Только один.
– И какой?
– Простой. – Больше не прислушиваясь к шуму за стеной, я скинул документы в верхнюю полку стола и поднялся. На душе, на удивление, было легко. – Какого лешего ты не позвонил мне раньше?
* * *
Много времени на сборы в Питер мне не понадобилось. Тем же вечером заказал билеты на самолет и сложил вещи.
Традиционно брал с собой только самое нужное. Четкая уверенность, что еду ненадолго, не отпускала ни на миг. Но фраза о «временном», которое дольше, чем «постоянное», словно на кнопке повтора прочно засела в голове.
Как ни убежал себя в обратном, избавиться от этой навязчивой мысли не получалось. Доводы рассудка не работали. Дата обратного билета ни в чем не убеждала.
Кроме сбора вещей этим же вечером удалось успеть ещё два дела. Вернее – звонка.
Первый – моему главному партнеру.
Паша взял трубку после третьего гудка. Шума вечеринки в динамике слышно не было. А в голосе самого Бояринова не звучало ни намека на усталость или веселье.
Паша был собран, как всегда. И, несмотря на поздний час, готов к вопросам любой сложности.
– Кажется, для нас в Питере есть работа, – сообщил ему я.
– Если «для нас», значит заказчик крупная рыба. Заинтриговал!
– Банк. Но его главный акционер ещё не знает, что завтра нас наймет.
– Так… Питер… Питер… Головные филиалы там только у трех банков. Два из них полугосударственные. Эти без тендера никого нанимать не станут, да и прикормленных бюро у них хватает. Третий банк Муратовых. Он?
За что я больше всего уважал Пашу – ему не требовалось ничего разъяснять. Даже по самым скупым данным Бояринов мог раскрутить целую теорию и сразу же придумать стратегию работы с клиентом.
– Валерия Муратова – моя давняя знакомая. Родители дружили. Мой дом находится по соседству с её домом. А сейчас у Леры проблемы.
– Другие наследники или акционеры?
– Она единственная наследница. С этой стороны вопросов быть не должно. А что касается акционеров, я предполагаю, что работают рейдеры.
Вместо ответа в трубке послышался короткий свисток.
– На нее уже было два покушения. Сам понимаешь, для обычных дрязг акционеров слишком серьезный уровень.
– И она ещё никого не наняла? – голос партнера так и сквозил недоверием. – Или она нашла себе хороший бункер, в котором планирует провести остаток жизни?
– Нет. Ей всего двадцать два. Она будущий врач и ни капли не разбирается во всей этой корпоративной игре.
Второй свист Паши оказался громче первого. Я так и видел, как он сейчас лыбится в лобовое стекло. И почему-то ловил себя на желании пожать бычью шею этого умника.
В целях профилактики! Для острастки!
– Завтра вылетаем в Питер. Билеты я заказал сам. Секретарше задание перенести все наши встречи выслал.
– Если нужно, я могу и один смотаться! – Как и ожидалось, этот «Матросов» ради молодой владелицы банка готов был броситься на амбразуру собственной грудью.
– Ее главный охранник тебя даже на порог не пустит, так что закатай губу сразу, – пришлось спустить партнера с небес на землю.
– А тебя?
– Со мной другая история… – вдаваться в сложности наших отношений с СанСанычем я не стал. – Но к завтрашнему дню постарайся пробить по своим каналам все, что можно, по акционерам. Недвижимость, вклады, судимости и прочее. Информация по топ-менеджерам тоже пригодится. Сделай упор на управляющем.
– Понял. К утру будет. – Паша больше не пытался играть в героя. – Но ты понимаешь, что я могу узнать… не все.
Фраза прозвучала многозначительно. Словно говоривший не доверял собственному телефону.
– Понимаю. Потому остальное я выясню сам. – Мой взгляд остановился на циферблате наручных часов. – Сейчас займусь.
Рассказывать Паше, с кем именно планирую связываться, необходимости не было. Он был со мной рядом слишком много лет. Знал моих родителей. Участвовал в судебном процессе против бывшего партнера отца, который организовал «несчастный случай».
А еще Паша был в курсе того, как я нашёл этого самого «партнера» полтора года назад. В этот раз без участия полиции, прокуратуры и суда.
Это была не самая белая часть моей биографии. Не существовало такой статьи, по какой меня можно было оправдать. Но один раз я уже поступил по закону. Вместо того чтобы решить вопрос кардинально, отправил за решетку всех виновных и расслабился.
Вера в закон ослепила глаза. Я не уследил. Не проверил. Не защитил того, за кого отвечал.
Платой за это стала свежая могила любимой женщины.
Алина не была виновата в моей дурацкой наивности. Если из нас двоих кто-то и должен был погибнуть, то это я. Но в той машине… без тормозов… на полной скорости нас было двое.
Как сейчас я помнил каждую секунду короткой гонки с собственной смертью. Помнил панику и четкое понимание, что шансы выжить у обоих
