в ней, думая, что она обычная женщина. Он не подозревал, что она будет агрессивной, как воин, именно сейчас.
– Ты говорил, что мы с тобой должны быть откровенны друг с другом, – тихо произнесла девушка.
– Но я уже рассказал тебе то, что хотел. – Он погладил рукой ее бок, потом обхватил пальцами ее полную грудь. – Твоя очередь. – Ксеркс коснулся большим пальцем ее напряженного соска. – Или займемся чем‑нибудь другим? – Он игриво поглаживал ее сосок. – Я уверен, это будет для тебя намного приятнее.
Она тихонько вздохнула, когда он нежно прикусил ее грудь. Ее ресницы затрепетали, она выгнула спину. Девушка была очень отзывчивой.
– Когда мне было примерно двенадцать, мама пообещала отвезти меня за покупками на день рождения, – хрипло сказала она. – Я очень ее любила. Я обожала проводить с ней время и с нетерпением этого ждала. Но когда настал тот день, она заявила мне, что у нее назначена встреча, которую не может отменить, и мы не поедем в магазин. Я очень расстроилась и разозлилась. Я до сих пор не знаю, почему я отправилась за ней. Я села на велосипед и поехала за ней в город.
Ксеркс перестал ее ласкать, поняв, как девушка переживает.
– Она не поехала в офис, как я предполагала, – продолжала Калиста. – Вместо этого поехала в парк, где у фонтана ее ждал мужчина. Он обнял ее и поцеловал, и тогда я поняла, что это не рабочая встреча. Она встречалась со своим любовником. – Глаза Калисты были полузакрыты. – Я ужасно рассердилась. Я вернулась домой и обо всем рассказала отцу. И он тоже разозлился. Той ночью я услышала их крики в его кабинете, поэтому присела за дверью и стала подслушивать. У нее был роман уже год, потому что считала, что мой отец ее не любит. А он назвал ее изменницей и шлюхой и сказал, что больше не хочет ее видеть. Мама выскочила за дверь со слезами на лице. Я никогда не забуду, как она посмотрела на меня. – Ее голос стал тише. – Я очень любила ее и хотела быть на нее похожей. Но нескрываемая ненависть в ее глазах в тот момент… Она кричала на меня, что я виновата и что я разрушила ее жизнь. А потом она уехала. – Калиста подняла веки и уставилась Ксерксу в глаза. – Я больше никогда с ней не встречалась.
Ее глаза потемнели от давней обиды, и Ксерксу вдруг захотелось поцеловать ее прекрасные губы и погладить ее шелковистую кожу, чтобы Калиста успокоилась.
– Папа сказал мне, что я не виновата, – продолжала она. – Я поступила правильно, когда рассказала ему о том, что видела. Он сказал, что я никогда не разочарую его, как она. Что я буду ему верна. Но иногда я задаюсь вопросом, действительно ли я поступила правильно. Иногда… – Калиста сглотнула. – Иногда мне кажется, что я предала ее.
От боли в ее голосе у него сдавило грудь. Ему не хотелось, чтобы она думала, что предала свою мать. Учитывая ее верность Аксиосу, она в самом деле сильно переживает.
Ксеркс нежно коснулся рукой ее щеки.
– Ты никого не предала, – сказал он. – Если у твоей матери был роман, значит, брак твоих родителей уже был обречен. Рано или поздно они все равно бы расстались.
Калиста сглотнула:
– Мне не следовало так злиться из‑за той дурацкой поездки по магазинам. Я не должна была рассказывать отцу. Мне надо было поговорить с ней наедине. Но я этого не сделала. Я могла думать только о том, что она испортила жизнь отцу и мне, и мне захотелось разрушить ее жизнь.
Мать Ксеркса умерла очень молодой, и принц почти не помнил ее. Но знал, каково злиться на любимого родителя. Чувствовать себя преданным им. Ощущать себя брошенным.
Он провел большим пальцем по ее губам, затем наклонился и поцеловал ее нежно и сладко.
– Тебе было двенадцать лет, – тихо произнес Ксеркс. – Твои чувства объяснимы. Она не должна была злиться на тебя. У нее был роман. Это ее проблема, а не твоя.
Глаза Калисты стали мрачными.
– Мне не терпелось погубить ее, Ксеркс. Так я и сделала.
– Ты любила ее, а она обидела тебя. Злость – это неплохо. Ты просто ускорила то, что обязательно случилось бы.
– Но она ушла. И я больше никогда ее не видела.
Он ужасно разозлился на ее мать, которая причинила ей такую боль.
– Значит, она дура, – в ярости сказал молодой человек, глядя ей в глаза. – Не твоя вина в том, что она отвернулась от тебя. Это было ее решение. Она должна была остаться с тобой, как бы ты ни поступила, потому что такова материнская обязанность.
– Но если бы я так не злилась, не дала бы волю эмоциям. Если бы я не была такой слабой…
– Ты не была слабой, – категорично прервал он, чтобы у нее не осталось сомнений. – Слабой была она, потому что отвернулась от своего ребенка.
Калиста долго молчала и только смотрела на него снизу вверх, потом произнесла:
– Твоя очередь рассказывать.
Но он не хотел этого. Не желал, чтобы ее болезненное прошлое показалось ей пустяком в сравнении с его воспоминаниями, поэтому он только покачал головой и поцеловал ее снова.
– Ксеркс, перестань, – пробормотала девушка у его губ, но как‑то неубедительно.
– Позволь мне порадовать тебя, Калиста, – прошептал он.
Она вздохнула и стала поглаживать руками его грудь, а он углубил поцелуй. Мужчина разжигал страсть, которую девушка старалась скрыть под маской бесстрастного охранника.
Ксеркс не хотел, чтобы она отгораживалась от него. Он не желал, чтобы она думала, что проявление чувств – слабость. Ему не терпелось увидеть ее необузданной и страстной.
Он целовал ее шею и грудь, обводил языком напряженные соски. Потом обхватил губами ее грудь и стал нежно посасывать.
Калиста вздрогнула, изгибаясь под ним, и тяжело задышала. Ее тело было гибким, сильным и поразительно красивым. Она раскраснелась, разомкнула губы и стала невероятно соблазнительной.
Принц целовал ее плоский живот и бедра и ласкал между ног. Она вскрикнула и вздрогнула, когда он вошел в нее. Он не торопился, желая растянуть удовольствие. А потом, когда она была на грани, он с наслаждением слушал, как она кричит от удовольствия.
Через несколько дней Калиста очнулась от послеобеденного сна и надела сарафан, купленный Ксерксом.
Поначалу ей было не совсем комфортно, но после пары дней страсти в его объятиях она расслабилась. Когда Ксеркс открыл ноутбук и заставил ее выбрать красивые платья на
