Кейт Хоффман - Сраженные любовной лихорадкой

— Сет и Нел Девью. Они приехали сюда во время «золотой лихорадки», молодожены, готовые искать богатство в ручьях, впадавших в Юкон. Вначале они жили колонией. Затем Сет построил лодку на озере Беннет, и они поплыли по реке, пока не нашли это место. Но они не были готовы к зиме. Последний раз их видели в Мулешу перед тем, как замерзла река.

— Что с ними случилось? Хок пожал плечами.

— Никто не знает. Ходили слухи, что Сета видели той весной. Что он выжил из ума. Будто он рассказывал, как Нел шла по ломкому льду. Другие говорили, что они уехали домой в Сан-Франциско. А некоторые считают, что они погибли от лихорадки. Сет не мог видеть мучений жены и убил ее, а потом покончил с собой.

Сидни вздрогнула, почувствовав на лице холодный ветер. Хок посмотрел ей в глаза.

— Также говорят, что их призраки все еще живут здесь. А по ночам они бродят вдоль Юкона.

— Ты намеренно хочешь запугать меня? Хок усмехнулся и притянул ее к себе.

— Это просто история, Сид. На Аляске сотни таких легенд.

— Но она грустная.

— Всегда рискуешь, выбирая жизнь на лоне природы, — произнес он, посмотрев ей в глаза. — Приходится сталкиваться с опасностью и встречать ее без страха.

Мурашки пробежали по ее спине, и она увидела, как в его глазах росло желание. Она затаила дыхание, он наклонился ближе.

— Рискни, — пробормотала Сидни и прижалась к его губам. Она понимала, что если оттолкнет его сейчас, то между ними все кончится, возможно, к лучшему.

Она не хотела, чтобы это значило больше, чем было. Она хотела сохранить дистанцию. Но его вкус, его прикосновение, его волшебные губы ее не отпускали. Все ее сомнения рассеялись. Она хотела его.

Ее руки ласкали его шею, гладили его волосы. В первый раз они целовались как незнакомцы. А теперь этот мужчина стал ее другом, ее защитником, ее фантазией.

Ее руки скользнули по жилетке Хока. Она жаждала его прикосновений. Но внезапно он отступил.

— Нам нужно разбить лагерь, — пробормотал Хок. — Уже поздно.

Сидни лишь кивнула. Она сделала что-то не так? Она ошиблась в его желании? Ничто не мешало им. И она хотела рискнуть. А он?

— Поторапливайся. — Хок взял ее за руку и вывел из хижины. — Я приготовлю ужин.

Сидни шла за ним, желая остановить его и обсудить то, что случилось между ними. Но она боялась того, что он может сказать.

Сидни вздохнула. Может быть, ей все привиделось? Почему ей в этом не разобраться? Она образованная женщина, и у нее достаточно опыта.

Быть может, она что-то упустила. Ей нужно время, чтобы понять его. Она ругала себя за то, что забыла палатку. Прежде чем думать и решать любовные проблемы, ей придется строить новый шалаш.

Ее не привлекала мысль провести еще одну ночь в сырости и холоде. Но она не сможет ночевать в палатке Хока, пока не узнает, что он чувствует. А до тех пор ей придется спать на твердой земле и мириться с холодным воздухом.

Шум дождя разбудил Хока. Он посмотрел на часы. Как долго идет дождь?

Он сел и взял куртку. Вечером Сидни построила шалаш и настояла на том, что будет спать в этом чуде архитектуры. Но из-за дождя даже аккуратно построенный шалаш мог пострадать. Ей следовало спать в палатке. И почему он не настоял на своем?

Но ему не хотелось торопиться с развитием их отношений. Поцеловав ее в заброшенной хижине, он потерял способность управлять своей волей. Но не должен же он был повалить ее на грязный пол и заняться с ней любовью, рискуя всем, что между ними было?

Он всегда был так осторожен с женщинами! Почему же сейчас он потерял над собой контроль? Она еще не готова к близости с ним. Они знают друг друга лишь несколько дней.

Сидни была единственной, с кем он представлял свое будущее. Она весела, умна, добра. Она видела его душу. С Сидни он не был Кайлом Хокинсом. Просто Хоком, кем он всегда хотел стать.

Хок громко выругался. Черт, он не позволит ей спать на дожде из-за того, что не может контролировать свои руки! Ему придется это сделать, чего бы это ни стоило. Он надел ботинки, подполз к выходу и открыл палатку. Дождь все еще моросил. Хок подошел к шалашу и заглянул внутрь.

Укутанная в спальный мешок, она была похожа на мокрую кошку. Сидни сидела у задней стенки шалаша, в единственном месте, где не текла крыша. Ее глаза были закрыты, но он знал, что она не спит.

— Сидни? Сид, ты проснулась? Ее ресницы дрогнули, она посмотрела на него и попыталась улыбнуться.

— Идет дождь, — сказала она.

— Я знаю. Милая, иди-ка в палатку. Если останешься здесь, то простынешь.

Он протянул руку. Сидни обхватила ее ледяными пальцами. Хок проклинал себя, что спал так крепко. Завернув Сидни в спальный мешок, он понес ее к себе в палатку.

— Мне хо… холодно, — проговорила она, стуча зубами.

— Тебе не согреться, пока не высохнешь.

— Со… со мной все в порядке.

— Сидни, послушай меня. Тебе холодно, а будет еще холоднее. Нельзя недооценивать Аляску. Дай мне свое пончо.

Она сделала, как он велел. Хок открыл палатку и положил спальный мешок и пончо наружу.

Они высушат их завтра утром, на солнце. Он вытащил из сумки полотенце, встал на колени позади нее так, что его колени находились около ее бедер. Он нежно высушил ее волосы. Она дрожала.

— Проклятье, Сидни, почему ты не пришла в палатку? Не стоило мокнуть неизвестно ради чего.

— Я хотела убедиться, смогу ли это пережить.

Ее куртка и одежда насквозь промокли. Медленно он снимал с нее все, складывая мокрые лоскутки в угол палатки. Когда Сидни оказалась в одном нижнем белье, Хок отыскал в рюкзаке чистую фланелевую рубашку.

— Тебе нужно снять белье, надень это. Сидни покачала головой.

— Я в порядке. Правда.

— Сид, послушай меня. Сними белье и надень рубашку. — Он отвернулся. — Я не буду смотреть, обещаю.

Искушение почти невыносимое, но Хок, сжав зубы, медленно считал до ста. А в голове проносились образы ее обнаженного тела, набухших от холода сосков и ее розовой кожи. У нее прекрасное тело. Тело, созданное для его рук. Он знал это.

— Все, — наконец сказала она.

Хок повернулся. В полумраке он видел только ее длинные ноги, торчавшие из-под рубашки, руки, обхватившие колени. Он снял ботинки, куртку и положил их на мокрую одежду. Затем поправил свой спальный мешок.

— Залезай, — сказал он. Сидни покачала головой.

— Я не могу. Я имею в виду, что это твой спальный мешок.

— Мы разделим его. Теперь залезай. Она слишком устала, чтобы перечить.

— Я не думаю, что это выход из положения, — предупредила она. Но, забравшись внутрь, вздохнула:

— Ой, он еще теплый.

— Ничего не произойдет, — сказал Хок и помог ей уютно устроиться. Обещаю.