— Очень плохо, что ты так не беспокоилась о нас, — резко упрекнул Логан.
Ди опустила ресницы, чтобы спрятать боль от этих безжалостных слов. Она могла бы сказать ему, чтоне делала аборта, но у нее не хватало духу. Хотела, чтобы он сам понял, что она не способна на такое. Доверие и уважение приходят только с настоящей любовью.
— Время для ленча, — заметил он бесцветным тоном.
— Я уже поела. — Ди поднялась на колени и отряхнула сено с одежды. Она хотела уйти, но на лестнице стоял Логан.
— Проходи же, — пригласил он. — Может, ты и поела, но я голоден и весь в сене. Я помогу тебе спуститься и пойду помоюсь.
Ди видела соломинки, прилипшие к его вспотевшим плечам и груди. От работы на солнце его тело покрылось бронзовым загаром.
Она не хотела его помощи. Не хотела, чтобы он вообще прикасался к ней. Она боялась соблазна.
— Я пойду, если ты освободишь мне дорогу, — наконец решилась она, понемногу приближаясь к нему.
Логан насмешливо взглянул на нее и начал спускаться по лестнице. Он не отрывал от нее взгляд. Она повернулась к нему спиной и тоже начала спускаться. Его тело снова напряглось при виде ее длинных голых ног и соблазнительных бедер, едва прикрытых шортами.
Как только его ноги коснулись пола, он отошел в сторону, но тут же рванулся вперед, едва Ди ступила на последнюю ступеньку лестницы. Проклиная себя за глупость, он схватился руками за стойки лестницы, захватив ее в кольцо.
— Логан! — предупредила она прерывающимся голосом, стоя к нему спиной.
— Знаю, — прошептал он ей на ухо, прижав лицо к изгибу ее плеча. — Знаю, что не должен прикасаться к тебе.
Он губами почувствовал пульс у нее на затылке и поцеловал нежную кожу.
— Ты словно яд для меня, но он уже проник мне в крови. Я не могу насытиться тобой. Тебе пора прекратить сопротивляться мне.
— Нет! Прошлая ночь была ошибкой — глупой, безрассудной ошибкой.
Ее слова вызвали у Логана нервную дрожь. Он мог поспорить, что Ди не принимала никаких таблеток, а это означало, что она могла забеременеть.
— Потому что мы так хотели друг друга или потому что не предохранялись?
— И то и другое! Это безумие хотеть близости, когда мы даже не нравимся друг другу. И еще большее безумие — так рисковать.
Логан ничем не рисковал. Он точно знал, чего хотел: чтобы она носила под сердцем его ребенка.
— Но мы оба не можем сопротивляться своей страсти. Повернись и поцелуй меня, — скомандовал Логан низким от вожделения голосом.
— Нет! — возразила она, оставаясь неподвижной в кольце его рук.
— Ди, я хочу твои губы. Или ты дашь их мне, или я сам возьму.
Он повернул ее к себе, но она уперлась руками ему в грудь, не давая прижать себя к его телу.
— Ты просто дурак, если хочешь продолжать наши отношения.
— Поцелуй меня, — попросил он, не обращая внимания на ее слова.
— Логан! Нет!
— Хочу твой рот, — настаивал он. — Хочу гораздо большего, но пока только твои губы.
Он впился в нее горячим ртом. Ди решила, что позволит ему лишь поцеловать себя. Может быть, он поймет, что ей это безразлично. Логан сразу же почувствовал ее состояние.
— Если ты не поцелуешь меня — прошептал он. — то я предприму более серьезные действия.
— Ты грязный.
Логан хмыкнул в ответ на неуклюжую попытку отбить у него желание.
— Я это знаю, и ты будешь такой же, если не согласишься.
Он в гневе схватил ее за локти и прильнул ртом к ее губам. Его поцелуи были глубокими, жаркими и такими родными. Она всегда забывала все свои страхи, когда он так целовал ее. Поцелуи продолжались, Ди обмякла и всем телом потянулась к нему.
Они целовались долго и страстно, пока не услышали, что кто-то зовет Логана. Он с трудом понял, что Джейк зовет его на ленч. Они отпрянули друг от друга.
— С этим надо покончить, — поспешно пробормотала она.
— Почему? — с вызовом спросил он.
— Почему? — удивилась Ди. — Ты сам знаешь почему!
Логан отвернулся к умывальнику.
— Мы же взрослые люди, — напомнил он.
Ди стиснула зубы и сжала кулаки. Она смотрела, как он умывался, и, пожав плечами, пояснила:
— Все наши надежды на будущее разрушены. И я не хочу случайных связей и не хочу рисковать.
— Я не назвал бы нашу связь случайной, — протянул он. — И теперь поздно думать о последствиях. Может быть, ты уже беременна.
— И это тебя ничуть не беспокоит?
— Не беспокоит. Я хочу ребенка. — Голос Логана звучал без колебаний.
— И ты думаешь, я соглашусь иметь ребенка только потому, что ты этого хочешь? — Она широко раскрыла глаза и потрясенно посмотрела на него.
Лицо Логана окаменело.
— Я, черт возьми, уверен, что ты не сделаешь еще один аборт, чтобы погубить моего ребенка.
Ди не верила своим ушам. Логан даже не притворялся, что любит ее, хочет на ней жениться и создать семью. Он просто хотел, чтобы она родила ему ребенка.
— А почему ты думаешь, что я не принимаю таблетки против беременности?
— Но ты ведь не принимаешь, верно?
Ди не стала подтверждать это наглое предположение. Она не станет лгать. Логан только улыбнулся на ее упрямое молчание. Оно лишь подтвердило его уверенность. Они оба знали, что она уже могла забеременеть.
— О чем еще можно говорить? — бросил он, направляясь к дверям.
Ди кинулась за ним и схватила за руку, чтобы задержать.
— Логан! — крикнула она.
— Ди? — раздраженно ответил он.
— Ты так и уйдешь? Мне не нравится такое отношение ко мне.
— И что же ты собираешься делать? Ди вспыхнула, прищурив глаза:
— Если бы я была мужчиной, то избила бы тебя до полусмерти!
Логан раскатисто рассмеялся, чем еще больше обозлил Ди.
— Ты так в себе уверен, да? — Ее голос дрожал от боли и гнева. — Ну ладно, у меня для тебя новость. Я намерена выполнить свой контракт и уехать независимо от того, беременна я или нет. И ты абсолютно ничего не сможешь сделать, чтобы задержать меня.
— Ты не запретишь мне потребовать своего ребенка, — предупредил он. — Если попытаешься, то я потяну тебя в суд, да так быстро, что у тебя голова кругом пойдет.
Ди не ответила. Несколько минут они молча смотрели друг на друга.
Джейк снова позвал Логана. Мэтти приготовила ленч для рабочих, и все ждали босса. Он резко повернулся и ушел, оставив ее одну в амбаре.
Ди в растерянности смотрела, как он быстро шагал по направлению к дому.
Проходили дни, Логан и Ди старательно избегали друг друга. Они сидели за одним столом во время еды, сохраняя вежливое безразличие, и старались не оставаться наедине.
