Он посмотрел дочери в глаза. Его гнев испарился.
— Пойми, Сара, нелегко в один момент смириться с тем, что дочь, которую ты привык считать маленькой девочкой, превратилась вдруг в юную женщину.
Сара подняла брови. Она всегда смотрела так, когда не вполне понимала его.
— Ладно, продолжим этот разговор позже. А теперь тебе пора в постель, — сказал он с полуулыбкой. — Спасибо, что присмотрела за сестрами.
Она продолжала стоять неподвижно, глядя на него со странным выражением на лице. Тогда Брендан осторожно приблизился к ней, обнял и крепко прижал к себе. От Сары пахло гелем для волос, духами и помадой — так, как пахнет от взрослой женщины. Но для него она все равно оставалась маленькой девочкой. Он поцеловал ее в макушку и почувствовал, как у него сжалось горло.
— Я люблю тебя, папа, — прошептала Сара.
Она быстро чмокнула его в щеку и пошла к лестнице, прежде чем он сумел среагировать.
— Я тоже тебя люблю, малышка, — прошептал он, тяжело вздохнув. Сара и в самом деле выросла, превратившись в красивую молодую девушку.
Не зажигая света, Брендан добрался до своей комнаты, опустился в кресло и снял телефонную трубку.
Ванесса ответила мгновенно.
— Привет!
Он улыбнулся.
— Привет.
Ему нравилось разговаривать с ней, когда кругом царил мрак — вот так, как сейчас. Это позволяло ему представлять, что она где-то рядом.
— Томми уехал?
— Какая-то Лора Донн приехала из приюта и забрал его минут пять назад. Она была очень взволнована. И очень недовольна. Томми никогда раньше не уходил один, никого не предупредив.
— А как Дорис?
— Она расстроена, — ответила Ванесса.
— Из-за того, что они делали, или из-за того, что ты их застукала?
К его облегчению, Ванесса рассмеялась.
— Не уверена, что Дорис сама в этом разобралась.
— Ладно. Если тебя это утешит, могу сказать, что сегодня, видимо, просто такой день.
Представь себе, я приехал домой и обнаружил Сару, которая целовалась с Чарли.
— О нет!
— О да. Она, впрочем, не позволила ему зайти в дом. Видите ли, они не делала ничего дурного, просто Чарли привез ей забытую книжку… — Брендан хотел добавить, что не считает себя вправе обвинять Сару после своего собственного поведения сегодняшним вечером, но не нашел подходящих слов.
— Ну что ж, — сказала Ванесса, — похоже, что нам больше нечего сказать друг другу. — Она издала короткий смешок, и Брендан решил, что она думает о том же, о чем и он.
Он улыбнулся.
— Я просто хочу, чтобы ты знала: сегодня у нас был чудесный вечер… И это заставило меня задуматься.
На другом конце провода воцарилось молчание.
— Но мы можем поговорить об этом позже, — быстро добавил Брендан.
Он пытался уверить себя, что не может просто так завести разговор о свадьбе. Предложения руки и сердца не делают впопыхах, прежде нужно все продумать. И купить кольцо.
— Пожалуй, я больше не буду тебя задерживать, — сказал Брендан. — Спокойной ночи.
— Спокойной ночи. Увидимся завтра, — пробормотала она.
Брендан повесил трубку и несколько минут сидел неподвижно. Один только разговор с Ванессой заставлял его сердце биться в два раза чаще. Он действительно влюбился в нее. Эта мысль заставила Брендана улыбнуться. После того как умерла Мэри, он полагал, что никогда больше не будет счастлив. Если кто-то и способен понять, что он сейчас чувствует, то это Ванесса.
Брендан встал и зажег свет. Потом подошел к письменному столу, в ящике которого лежало письмо. Он держал его отдельно от писем Мэри, адресованных дочерям. Но он не стал доставать и перечитывать ее предсмертное послание. Брендан уже столько раз делал это, что выучил его наизусть. Он взял фотографию жены, что стояла на полированной столешнице, и вернулся в любимое кресло.
Мэри улыбнулась ему со снимка — юная, красивая… живая. Такой она и останется в его памяти и в его сердце, даже если ему суждено начать новую жизнь с другой женщиной — с Ванессой…
Ванесса нервно одернула юбку и бросила взгляд на часы в кухне. Было без двух минут девять. Брендан должен был вот-вот приехать.
Она вышла в коридор и подошла к комнате Дорис. Дверь была слегка приоткрыта, и в вечерних сумерках Ванесса могла видеть, что ее сестра безмятежно спит. Она выглядела такой милой во сне. Такой красивой… Ванесса тяжко вздохнула.
После того как она застала Томми с сестрой на прошлой неделе, Ванесса позвонила в приют «Тихий уголок» и попросила директора не позволять больше молодому человеку приходить к ним без предупреждения. Дорис разозлилась на старшую сестру и два дня не разговаривала с ней, пока та не вымолила прощение при помощи большой порции ванильного мороженого.
Ванесса пыталась объяснить Дорис, что поступает так, дабы уберечь ее от беды. Она ведь не запрещала им видеться вообще. Молодые люди по-прежнему могли каждую неделю встречаться в кегельбане. И отныне сестра жила от субботы до субботы.
Послышался приглушенный шум мотора, и Ванесса поспешила к двери. Сегодня вечером, уложив дочерей в постель, Брендан позвонил, чтобы спросить, можно ли ему приехать. Он утверждал, что им необходимо поговорить.
Ванесса не знала что и думать. Сама мысль о том, чтобы снова остаться с Бренданом наедине, внушала восторг и ужас одновременно.
Он вошел в дом. На нем были все тот же пиджак, в котором он приходил на работу, и неизменный бордовый галстук. Ванесса не могла не улыбнуться — сама она уже успела переодеться не один раз.
— Привет.
Она быстро поцеловала его. От него знакомо пахло одеколоном. И в то же время что-то неуловимо изменилось в нем.
— Привет.
Его губы коснулись ее губ — и задержались на секунду дольше, чем стоило бы. Дрожь пробежал по ее телу, и Ванесса отступила, боясь потерять контроль над собой.
— Присядешь? — Она указала рукой на диван, с которого только десять минут назад исчезли школьные тетради.
— Вообще-то… — Брендан бросил взгляд за окно, — сегодня прекрасный вечер, и я подумал, что мы могли бы посидеть в саду. По-моему, сегодня не так уж холодно.
Ванесса не смогла сдержать улыбки. Он знал, как сильно она любит свой сад даже сейчас, в преддверии зимы. И он знал, как ей понравится его предложение.
— О, это было бы чудесно! Сейчас, я только надену куртку.
Когда она вернулась с курткой, накинутой на плечи, Брендана в гостиной уже не было. Однако дверь в сад была открыта.
Странно, что он не подождал ее. Но, с другой стороны, Брендан вел себя странно всю неделю. С того самого «происшествия на берегу» он сильно переменился: стал более раскованным, выглядел более счастливым. И при этом ходил с таинственным видом, как ее детишки накануне своего дня рождения или Рождества.
