Хорошо было бы все-таки дождаться Алана и поговорить по душам! Только он один сможет ее понять и поддержать. Но, увы, их невинной дружбе приходит конец. Да ее просто растерзают местные ханжи во главе с миссис Картрайт, если они продолжат вот так общаться, когда ее муж был только что предан земле. Вернее, еще не предан, потому что печальный обряд будет только послезавтра, когда привезут тело.
Кристина прошлась по дому, укладывая все фотографии в рамочках, на которых был изображен Майкл, лицом вниз, потому что его улыбки на фото смотрелись ужасно на фоне предстоящих похорон.
В конце концов, прослонявшись бесцельно несколько часов по дому, она отправилась спать, предварительно проглотив таблетку снотворного из баночки, стоявшей в подвесном шкафчике в ванной комнате.
Сон долго не шел, а потом она провалилось в черное Ничто. Только уже под утро ей приснился обрывок сна, в котором Майкл охмурял какую-то девицу, а она не могла даже шагу сделать.
Алан прилетел на следующий день. Спрятавшись за шторой, Кристина наблюдала, как он вышел из машины и, вытащив из багажника огромный рюкзак, медленно побрел к своему дому. На пороге он остановился, оглянулся и долго смотрел на окно ее кухни, будто чувствуя незримое присутствие подруги. Теперь главное — постараться не встретиться с ним до похорон. Кристина до ужаса боялась предстоящего объяснения, а то, что оно будет тяжелым, не вызывало сомнений. Став в одночасье вдовой, она твердо решила не дразнить общественное мнение, и была уверена, что ее решительный друг просто так не смирится с принятым ею решением.
Но она боялась зря. Более того, разговора не понадобилось. Достаточно было мелкой детали — она пошла на кладбище рядом с миссис Картрайт, а не с ним, — и Алан все понял, принял и, похоже, простил.
С той поры они почти не виделись, только иногда пересекались в магазине или сталкивались на улице, хотя Кристина, собираясь по делам, всегда проверяла из-за занавески — пусто ли пространство перед их домами.
Целыми днями молодая женщина слонялась по комнатам, потеряв интерес к жизни, и этот резкий переход от брызжущего весельем «сумасшедшего дома» (по определению Майкла) к почти монастырскому затворничеству подкосил ее гораздо больше, чем сам факт смерти мужа.
Через пару месяцев такого существования у нее началась депрессия. Сначала ей стало лень ходить в магазин за продуктами, потом она перестала хотеть есть, потом стало болеть все тело и появилось ощущение надвигающейся смерти.
Молодая женщина начала превращаться в старуху с потухшими глазами, часами валяющуюся на кровати с давно перестилавшимся бельем.
Иногда к ней захаживала миссис Картрайт, но эти визиты только усугубляли негатив, окружавший Кристину последнее время, и она всеми правдами и неправдами постаралась избавиться от этих посещений. Впрочем, ее гостья, поняв, что получила всю возможную информацию и поживиться больше абсолютно нечем, сама потеряла интерес к общению с миссис Хендриксен.
И вот, как-то в июне, когда под вечер она валялась на постели, поджав от холода ноги, потому что было мучительно трудно дотянуться до лежавшего на кресле пледа, и разглядывала в тысяча первый раз лепнину на потолке, дверь в спальню открылась, и на пороге показался Алан собственной персоной.
Прихватив стоящий в углу стул, он обошел ее лежбище и, поставив эту изящную вещицу, купленную по случаю в антикварном магазине, рядом с Кристиной, плотно уселся на обитое бархатом сиденье, молча разглядывая впалые щеки приятельницы и отсутствующее выражение ее лица.
— Ну… и сколько это будет продолжаться? — спустя пару минут поинтересовался он.
— Чего продолжаться? — недовольно буркнула она, с трудом отводя глаза от лепнины.
— Да вот это твое безобразие! Посмотри, на кого ты стала похожа! В Гуантанамо и то таких не встретишь!
— Отстань!
— И не подумаю! Кристи, девочка, что с тобой? Разве можно себя до такого доводить?
— Слушай, ты как сюда попал?
— Вы же сами с Майклом когда-то дали мне ключ и пригласили заходить в любое время!
— Ну так вот, положи его на стол, и можешь быть свободен! Мне и без тебя тошно.
— Ну уж нет! Я долго терпел все твои закидоны, и мое терпение наконец лопнуло. Я понимаю (хотя и не одобряю) твой пиетет перед этой старой мегерой миссис Картрайт, но должен заметить, что мы не в средневековой Индии, и никто не требует, чтобы ты свела себя в могилу вслед за Майклом… Кстати, раз уж я попал к тебе в гости, то позволь по старой памяти немного похозяйничать на кухне. Что у тебя есть в холодильнике?
— Все… Ничего… Не знаю…
— Третье, похоже, ближе всего к истине. Ладно, поваляйся здесь еще пару минут, если очень хочется, а я произведу ревизию на твоей кухне.
Он легко поднялся и отправился выполнять свою «угрозу», накинув перед этим на ее поджатые ноги плед.
Через минуту Кристина услышала, как на кухне включился свет, открылась дверь холодильника, и Алан загремел кастрюлями.
От пушистого пледа Кристине наконец стало тепло. Вытянув ноги, она прислушалась к звукам, доносившимся с кухни, и ей впервые за последние месяцы стало спокойно, и где-то в душе разжались туго стянутые обручи.
Впрочем, такое состояние продолжалось недолго, потому что во тьме коридора снова появился Алан, держа в руках сковороду с остатками еды.
— Кристи, ты когда последний раз ела?
— Завтракала сегодня.
— И что было на завтрак?
— Слушай, ну что ты ко мне пристал?… Кажется, спагетти.
— Вот эти?
Он повернул сковороду так, чтобы ей было видно ее содержимое — мумифицированные макароны, облепленные какой-то коричневой дрянью со следами плесени.
— Э-э-э… Не помню.
— Прекрасно все помнишь! Значит, так. Я сейчас схожу в магазин, прикуплю продуктов, а потом ты хоть немного поешь. И не вздумай отказываться!
Хлопнула входная дверь, и на Кристину снова навалилась невыносимая тишина, словно с Аланом из дома ушла жизнь. Она уселась на кровати в сгустившейся темноте летнего вечера, и стала вслушиваться в звуки, раздававшиеся за окном.
Прошелестел ветер… Проехала, шурша шинами, машина… Вдалеке раздался женский смех… Простучали чьи-то легкие каблучки…
Видит бог, она не хотела его прихода! Более того, делала все, чтобы отвадить его от себя, но она больше не может оставаться одна!!! Она просто сойдет с ума!!! Эта мысль обожгла ее, и Кристина не выдержала и, соскочив с постели, подбежала к входной двери.
Алан оставил в прихожей включенным электрический свет, и Кристина, уже протянув руку к дверной ручке, машинально посмотрела на себя в зеркало, откуда на нее глянула совершенно незнакомая женщина, весь вид который говорил о том, что она уже дошла до крайности: давно не мытые сальные волосы, нездоровая кожа, мятая несвежая одежда. И в таком виде она предстала перед мужчиной? Да увидев при ярком свете такое чучело, Алан непременно сбежит от нее в ту же секунду, а ей так хочется поговорить с ним хоть несколько минут! Кристи, ты действительно рехнулась!
