Потребовалось всего две короткие ночи, чтобы он захотел, чтобы так длилось вечно. Две ночи, чтобы их тела идеально приспособились друг к другу. И это было то, что, Джек поклялся, никогда не будет. Это было очень опасно.
Прошлым вечером по радио Дэн подтвердил то, что Джек уже знал.
Уровень реки падал. К утру дамба будет расчищена, и они смогут вернуться.
Джек должен быть этим доволен, потому что, когда он не держал руку на пульсе Тембы, чувствовал себя неуверенным. Ему нужно было убедиться, что все в порядке, хотя Дэн несколько раз заверял его, что никаких проблем нет.
Но сейчас, глядя на спящую Анну, он понял, что мысль о том, чтобы вырваться из этого отдаленного места, изолированного от остального мира, была ему невыносима. Было немыслимо, что завтра она снова уйдет из его жизни, и на этот раз, вероятно, навсегда. Идеальной жизни, к которой она стремилась всем сердцем, никогда не будет здесь, в буше и пыли Тембы, с ним…
Он резко сел на кровати, потому что осознал, в чем источник его беспокойства. Ночью, прижимаясь к нему, Анна шептала:
— Джек, не отпускай меня!
Что, если она проснется и будет снова умолять его жениться на ней? Позволить ей остаться с ним здесь?
Джек спустил ноги на пол. Обернув полотенце вокруг бедер, он вышел через дверь, которую они оставили открытой, чтобы заняться любовью на теплом ночном ветерке, и пересек небольшую террасу, чтобы опереться на перила.
Тревога разъедала его, пока он наблюдал, как небо светлеет на востоке. Этого не должно случиться. Он не должен позволить ей так поступить. Но знал, что теперь слишком поздно. Он нашел ответ на вопрос, который задавал себе. Каково это — заниматься любовью с кем-то, о ком он действительно заботился и кто заботился о нем.
Все те разы, когда он убеждал себя, что Анна — его ответственность, что ему нужно оберегать ее, он просто избегал страшной правды. Он был слишком напуган, чтобы признать это, но теперь это было здесь, смотрело ему в лицо, и ему больше некуда было прятаться.
Он любил Анну.
Он полюбил ее, когда она появилась в Тембе маленькой девочкой. Но эта любовь была чем-то совершенно другим.
А завтра он вызовет вертолет и снова отошлет ее прочь, даже если это разорвет его сердце на части. Несмотря на то, что в самый уязвимый момент, отдав ему всю себя, Анна просила его не отпускать ее.
У него было все, чего он хотел и в чем нуждался, здесь, под его контролем. Никогда не происходило ничего такого, о чем бы он не знал или чего бы не одобрял. Риски, на которые он шел, были просчитаны.
Джек давным-давно понял, что не может защитить тех, кого любит. Любовь была опаснее всего, с чем ему когда-либо приходилось сталкиваться, потому что, когда теряешь кого-то, кого любишь, это оставляет боль, которую невозможно контролировать. Впервые он узнал об этом, когда умерла его мать. Любить кого-то означало потерять контроль над своими эмоциями, своим телом, своей душой.
Волна страха поднялась в нем при этой мысли. — Джек?
Он медленно повернулся, держась за перила так сильно, что побелели костяшки пальцев. Анна стояла в дверном проеме, ее волосы были растрепаны, на щеках играл румянец после сна. Она натянула его рубашку, которую он вчера забрал из «лендровера» вместе с другими вещами. Рукава были закатаны, а подол доходил до середины бедер. Эта женщина была самым сексуальным созданием, которое он когда-либо видел.
— Джек? — повторила она. — Идем в постель. Еще рано.
Анна сделала пару шагов к нему. Он попытался изобразить безразличие, и она запнулась, в ее глазах промелькнула неуверенность.
— Джек, что случилось?
Он выпрямился и посмотрел на долину, где утренний туман окутывал реку.
— Уровень воды в реке понизился. Мне нужно вернуться. Есть чем заняться…
Он увидел, как на ее лице промелькнула боль, прежде чем она подняла подбородок и выражение ее лица стало непроницаемым.
— Дела могут подождать еще пару часов? Или все пошло наперекосяк, как только ты уехал?
— Нет. Но мне не нравится быть в отъезде. И ты это знаешь…
— В таком случае мне жаль, что мы вообще отправились в эту поездку. — Анна помолчала и переступила с ноги на ногу. — Я думала, тебе нравилось быть со мной, но, возможно, это была плохая идея.
Джек пожал плечами:
— У нас был секс. Отличный секс. Теперь мне нужно вернуться к управлению Тембой, а тебе — к поискам своей идеальной жизни.
Это было похоже на то, как кто-то запустил ей камнем прямо в живот. Анна ахнула. Она чувствовала, как ее сердце сжимается в тугой кулак боли, и с каждым жестоким, холодным словом оно сжималось все сильнее. Как он мог быть таким после той нежности и сладких слов, которыми они обменялись всего несколько часов назад?
Она старалась дышать размеренно, ее мозг лихорадочно искал причину его поведения. Мог ли это быть тот самый Джек, который так крепко прижимал ее к себе и был до боли нежен с ней?
— Вот что это было для тебя, Джек? — наконец смогла произнести Анна. — Секс? Ладно, отличный секс. Спасибо за это. — Она повысила голос, внутри ее поднялась паника. — Потому что на самом деле это было похоже на что-то другое. Мне не казалось, что мы просто занимались сексом. Мне казалось, что мы занимались любовью. — Она судорожно вдохнула. Она не позволит ему увидеть, какую сильную боль он причинил ей, и единственное, за чем она могла прятаться, — был гнев. — Но, очевидно, я неправильно истолковала сигналы…
Выражение лица Джека изменилось, стало суровым. Бросив на него сердитый взгляд, девушка развернулась на пятках и ушла.
— Мы выезжаем через полчаса, — бросил он ей в спину.
— Прекрасно. — Она развернулась и сделала к Джеку пару шагов. — Только я не думаю, что мне хватит этого времени, чтобы сказать то, что тебе нужно услышать.
Анна скрестила руки на груди, и рубашка — его рубашка! — задралась на бедрах чуть выше. Ее глаза, мгновение назад затуманенные сном, внезапно расширились, вспыхнув злым зеленым огнем. Когда она шла по террасе к нему, ее щеки пылали, но это уже был не румянец от сна. Ее лицо пылало от гнева.
— Тут не о чем говорить, Анна.
Джек поднял руку, намереваясь остановить ее, но она проигнорировала этот жест. Она не останавливалась, пока не оказалась на расстоянии вытянутой руки от него. Он мог бы дотянуться до нее, прижать к себе, зарыться лицом в ее волосы. Но знал, что это опасно.
— Возможно, тебе нечего сказать, Джек. — Она ткнула пальцем ему в грудь. — Но я могу сказать за нас обоих.
Джек ухватился за перила позади себя обеими руками. Это была Анна, какой никогда ее не видел, и он понятия не имел, что делать.
Анна видела, как тень набежала на лицо Джека, когда вышла на террасу. Но она не собиралась жалеть его. Пришло время понять, что она старше, опытнее и он ей больше не нужен. И самое главное, он не может манипулировать ею. Никто не может.
— Ты не сделаешь этого со мной, Джек. Только не снова! — Ее голос дрожал от ярости.
— Что — не сделаешь? Тебе надо успокоиться…
— Ты знаешь что. Но только на этот раз и я это знаю. Не надо издеваться надо мной!
— Я не понимаю, что ты имеешь в виду, Анна. Все, что я сказал, это то, что мне нужно вернуться. — Как же, не понимаешь… Я была добра к тебе, Джек. Терпелива. Я понимаю, почему у тебя проблемы с эмоциями. В твоей жизни произошли ужасные вещи. Но ты боролся, чтобы получить то, что хотел, и получил это. Почти все. И это достойно восхищения. — Она глубоко вздохнула и откинула волосы с лица тыльной стороной ладони. — Но что не так уж достойно восхищения, так это вера в то, что ты можешь поступить со мной так же, как в прошлый раз. Неужели ты ничему не научился за последние одиннадцать лет? Или даже за прошлую неделю?
Слова застряли у нее в горле, и Анна сглотнула, внезапно почувствовав, что ужасно близка к слезам. Только не это! Она никогда не позволит себе расплакаться перед ним!
