Ознакомительная версия.
До свадьбы оставался один час.
Несмотря на жаркие поцелуи прошлым вечером, сегодня с утра он вел себя очень по-деловому и выглядел соответственно – в сером шелковом костюме и в очках. Он внимательно вчитывался в бумаги; у Оливии бесконечный мелкий шрифт уже давно просто прыгал перед глазами.
Сейчас Азиз казался ей бесконечно далеким и незнакомым. Она даже не знала до сих пор, что он носит очки. Такая мелочь, ничего важного, но в этот момент она казалась принципиальной. Болезненно напоминала, как мало Оливия знает об этом мужчине. Тем не менее спустя сорок восемь часов в его обществе она пообещала посвятить ему всю свою жизнь. Стать матерью его ребенка.
Вот о чем следовало помнить. О ребенке. Надо выкинуть из головы сказки и воздушные замки, которые за последние сутки она успела выстроить в своих фантазиях. Нужно помнить, что она получает от их сделки. Дружбу, близость и ребенка. У нее будет ребенок.
Внезапно она подумала, что из Азиза получится хороший отец. Он будет играть с ребенком, щекотать и возиться с ним.
Но откуда ей знать, каким отцом он станет? Каким будет мужем? «Оливия, что ты творишь…»
– Посмотрим на пункт пять, – сказал один из юристов, прочистив горло.
Оливия усилием воли сосредоточилась.
– Да, – пробормотала она, невидяще глядя в свою копию документа, хотя понятия не имела, о чем говорится в пункте пять и во всех остальных тоже.
Азиз наклонился к ней и перевернул страницу, указал пальцем на нужное место.
– Спасибо, – пробормотала Оливия, краснея. В пункте пять, как выяснилось, оговаривались ее появления на публике в официальном статусе королевы, «по требованию и необходимости».
– Можно поставить ограничение, если захочешь, – предложил Азиз. – Не чаще раза в месяц, например. – Он говорил спокойно, без эмоций, как будто это не более чем обычные деловые переговоры. Оливии от этого хотелось закричать.
Условия, вписанные в договор Азизом, должны были бы успокоить ее. Он заботился о ней, защищал ее интересы. Ей самой должны быть нужны все эти условия, потому что тогда она будет знать, во что влезает.
Но на самом деле она не представляла, что делает, даже не знала, хочет ли этого. Прошлым вечером ей казалось, что она выбирает радость. Рядом с Азизом она жила полной жизнью. Оливия заставила себя поверить в то, что брак с ним ее удовлетворит, потому что даст ей больше, чем у нее было прежде. Чем она осмеливалась желать.
Но сегодня утром она ни в чем не была уверена.
– Оливия? – позвал ее Азиз.
– Раз в месяц. Мне подходит.
– Хорошо. – Он повернулся к команде юристов: – Добавьте это условие, пожалуйста.
– Перейдем к пункту шесть, – сказал один из юристов, и Оливия заставила себя сосредоточиться на следующем пункте, хотя ее разум бурлил, а слова плыли перед глазами. Не в силах разобраться, она посмотрела на Азиза.
– Речь о детях, – пробормотал он, и она стиснула бумаги в пальцах.
– Какие условия по поводу детей?
– Конечно, мы все можем обсудить. Эти документы основаны на договоре, составленном для моего брака с Еленой, но теперь все, конечно, по-другому.
Не настолько, подумала Оливия, впадая в панику. Это все еще брак по расчету. Холодный деловой договор.
Не продает ли она душу ради толики счастья? Соглашается на нечто большее, чем было раньше, но меньшее, чем могло бы быть?
Вопросы звучали у нее в голове так громко, что хотелось закрыть уши. Но это не поможет. Ничего уже не поможет.
Она заставила себя посмотреть на Азиза, но выражение его лица невозможно было понять.
– Какая договоренность про детей была у вас с Еленой? – спросила она, не узнавая собственный голос.
– Нам обоим нужны были наследники, поэтому дети были приоритетной задачей. Первый сын должен был стать наследником Кадара, а следующий ребенок – наследником Талии.
– Что, если сын не родится?
Он едва заметно пожал плечами:
– Любой король сталкивается с такой вероятностью. Может быть, к тому времени, как мой сын взойдет на трон, Кадаром сможет править и женщина. Я на это надеюсь.
Оливия сделала глубокий вдох.
– Все наши дети останутся в доме, их не будут отсылать в школу-интернат.
Азиз спокойно кивнул и велел юристам отметить это в договоре.
– Никаких нянь и гувернанток.
– Какие-то помощницы в уходе за детьми тебе понадобятся, Оливия. У тебя есть королевские обязанности, пусть и минимальные.
– Ладно. Все помощницы нанимаются только с моего одобрения.
– И моего, – легко добавил он. – Справедливо?
Она неловко кивнула, раздраженная тем, что им приходится превращать это обсуждение в торг. Тем, что все получалось таким бесчувственным, хотя ей хотелось только кинуться Азизу на шею и умолять его о любви.
Но разве она действительно сейчас хотела любви? Может, поэтому она была в такой панике?
Азиз проницательно посмотрел на нее, прищурился, а потом кивнул юристам:
– Будьте добры, оставьте нас на минуту.
Пробормотав что-то в знак согласия, они вышли, и дверь щелкнула, закрываясь. Азиз поднялся из-за стола:
– Оливия, что не так?
Она стиснула кулаки, впиваясь ногтями в ладони.
– Все в порядке.
– Ты передумала? – Азиз стоял перед ней, скрестив руки на груди. В его лице не было гнева или безразличия, просто… спокойствие. Как на деловых переговорах. Но это и были деловые переговоры…
– Не передумала, – ответила она после паузы. – Не совсем. Но все это так странно, Азиз… И теперь, когда мы обсуждаем детали, все кажется еще более странным. Одновременно более и менее реальным.
– Значит, ты передумала. Или близка к тому.
– Я… я не знаю! – Она отвернулась, внезапно едва не плача. Сейчас ее эмоции были так близко к поверхности. Десять лет она прятала их глубоко внутри, а теперь они бурлили и вскипали, и подавить их было невозможно.
– Оливия. – Азиз подошел к ней, встал за спиной, аккуратно опустил руки ей на плечи. – Я понимаю, это все очень странно. Для меня тоже. Но это не значит, что у нас не получится…
– Как получаются сделки? Все стороны выполняют свои обязательства… – У нее вырвался полубезумный смех, и она вывернулась из-под тяжелых ладоней. Азиз нахмурился, глядя на нее в упор.
– Я бы так не сформулировал, но в каком-то смысле это верно.
Оливия помотала головой, так же нервно, как смеялась перед этим, и он сощурился:
– В чем проблема на самом деле, Оливия? Что тебя беспокоит? Чего ты боишься?
– Я не боюсь. – Это была неправда. Она боялась чувств, бурлящих у нее в душе, чувств, которые пробуждал Азиз. Боялась слишком сильно привязаться.
Боялась влюбиться.
Прошлой ночью, когда Азиз целовал ее и давал обещания, привязанность к нему не так пугала. Но теперь, когда он стоял перед ней в деловом костюме и смотрел так пристально, одна мысль о привязанности к нему приводила Оливию в ужас.
Ознакомительная версия.
