На дискотеку я не пошла, но вскоре у меня произошла очень интересная встреча.
Прогуливаясь с маленьким племянником жарким днем по парку, я почувствовала на себе чей-то взгляд и через несколько минут поняла, что меня внимательно рассматривает привлекательная, высокая, красиво одетая брюнетка. Она решительным шагом подошла ко мне и так же решительно заговорила:
— Здравствуйте, это я вам звонила весной. Мне надо с вами серьезно поговорить.
— Воспитанные люди сначала представляются, — заметила я.
— Мне воспитанности не занимать, но знать мое имя вам ни к чему, — взмахнув густо накрашенными ресницами, ответила она. — Я хотела сказать вам, что вы серьезная соперница, но все равно рано или поздно проиграете.
— Вообще не играю в азартные игры, а на людей тем более, — презрительно произнесла я. — И предпочитаю действовать в открытую, а не прикрываться марионетками.
— В борьбе, как известно, все средства хороши, — сказала незнакомка.
— Избитые, устаревшие слова. Нового ничего не придумали? — поинтересовалась я.
— Еще раз вам по-дружески советую, отойдите от этого человека. Найдется кто-то другой, вашего круга и вашего уровня, с кем вы будете счастливы.
— Я сама побеспокоюсь о своем счастье, без ваших добрых советов, — отрезала я, глядя ей прямо в глаза. — Кстати, я не вполне понимаю, о каком человеке вы ведете речь.
— Перестаньте. Все вы прекрасно понимаете. Но только я хочу сказать: вам все равно ничего не светит. Вы ведь всего лишь обычная школьная учительница — обслуживающий персонал. Что вы можете дать Олегу, кроме куска мела и пачки тетрадей? Что бы вы мне ни говорили, но через десять лет вы будете носить очки, иметь синие вздувшиеся вены на ногах и закручивать каралькой свои волосы, — хмыкнула она.
— Я не буду разубеждать вас. Созданный вами портрет просто уникален своим реализмом и четко прорисованными деталями. Впрочем, каждый художник имеет право на свое видение предмета, — ответила я и пошла прочь.
Я шла и размышляла над разговором. Так вот кто, оказывается, активно вмешивается в мою личную жизнь и пытается установить в ней свой порядок. Если она хотела досадить мне, ее слова по поводу моего будущего совсем меня не задели. Но вот что настораживало: красивая взрослая женщина, а действует примитивными методами. Однако я недооценила умственные способности красавицы. Вечером меня ждал сюрприз: из цветочного магазина мне принесли букет черных роз, перевязанных траурной лентой, я их пересчитала, роз оказалось ровно шесть. «Ей пришлось очень постараться, — подумала я. — Черных роз у нас не бывает в продаже». Я не стала их выбрасывать, ведь цветы не виноваты. Мне очень хотелось спросить у Олега об этой таинственной незнакомке, но я не решалась сделать это по телефону. Поэтому с удвоенным нетерпением стала ждать его возвращения.
Дни летели, в начале августа произошло долгожданное событие — у Киры родилась дочь. Когда я пришла в гости, Кира с гордостью показала спящую в кроватке девочку.
— Маленькое чудо, — прошептала я.
— Да, пока чудо, — согласилась со мной Кира. — Не представляю, что меня ждет в будущем. Вдруг из нее вырастет такая же забияка, как твоя Женька Скамейкина.
— Все может быть. Тогда точно привыкай к неприятностям, потому что Женька их доставляет постоянно. Придется тебе тогда, Кира, дневать и ночевать в школе, как Женькиным родителям, — решила припугнуть я подругу.
— И часто они приходят? — поинтересовалась Кира.
— Да каждую пятницу весь год приходили.
— Неужели бывают такие родители, которые в школу ходят каждую неделю?
— У нас еще и не такое бывает! — Я увидела недоумевающее лицо подруги и пояснила: — Приходит ко мне во время урока папа Вадима Суржикова и говорит: «Ольга Юрьевна, извините, что отрываю вас от урока, но не могли бы вы позвать Вадика. Мне нужен ключ от квартиры». — «Я бы с удовольствием его позвала, — отвечаю я. — Но только я Вадика сегодня и в глаза не видела. Его на уроке нет». С папой чуть ли не сердечный приступ. «Как! — недоумевает он. — Мы же вместе с ним шли в школу. Я его даже до крыльца проводил!» — «Проводить-то вы его проводили, — говорю я. — Но только на уроки он так и не пошел».
— А куда он делся? — спросила Кира.
— Поехал в соседний город на рынок свой сотовый телефон продавать. Ему в это время диски с играми срочно нужны были, — объяснила я.
— А что, у нас здесь сотовый продать нельзя было? Зачем он в чужой город поехал?
— Нельзя. Кто-нибудь из знакомых увидел бы и родителям сказал. А так — конспирация.
— Конспирация в пятом классе? — ужаснулась Кира.
— А что ты хочешь? О такой конспирации еще в книжках про революционеров писали, а дети сейчас рано взрослеют. У нас даже дружить начинают уже с первого класса, — пожала плечами я, но через секунду пожалела об этом.
— Вот видишь, — завела свою любимую тему Кира, — школьницы влюбляются и дружат. А ты?
— А что я? Я же не школьница.
— Тем более. Ты уже давно не школьница!
— Ты говоришь так, будто я безнадежно устарела, как старая стиральная машина.
— Погоди, пройдет время, и ты сама поймешь, что молодость возвращается только в сказках. Вот как ты смотришь на Олега? — неожиданно спросила она.
— Как? Как и на всех людей, глазами, — удивилась я.
— Я не о том. Он тебе нравится?
— Нравится.
— Так вот, перестань вести с ним заумные разговоры и бери быка за рога, — дала мне решительный совет Кира. — А то профилософствуешь, и оглянуться не успеешь, как его приберет кто-нибудь.
— Что ж он, вещь, что ли, чтобы его прибирать к рукам?
— Я тебе говорю в последний раз…
— Хорошо, хорошо, — не стала перечить я подруге. — Как только он приедет, я сразу сделаю ему предложение, а если он не согласится, насильно притащу его в ЗАГС и сама поставлю печать в паспорте.
— Нет, с тобой невозможно разговаривать на серьезные темы, — устало вздохнула Кира. — Я просто поражаюсь, как в тебе одновременно уживаются здравый смысл и легкомыслие.
— Что ты, какое в моем возрасте может быть легкомыслие, — улыбнулась я. — Ведь мне уже не восемнадцать и даже, увы, не двадцать пять. Но ты и сама прекрасно знаешь, что я никогда не сделаю первый шаг, даже если буду безумно любить человека.
Но вот, наконец, приехал виновник моих споров с подругой. Еще вчера он мне звонил из города, находящегося за тысячи километров отсюда, и его дело по-прежнему ожидало благополучной развязки, а сегодня он стоял передо мной и смущенно улыбался.
