Полушутливый тон записки мог оказаться просто маской, защитой – на тот случай, если она снова отвернется от него. Возможно, Дэйв просто проверял, какие чувства теперь испытывает к нему Глэдис. Послать чек весьма в духе Дэйва– это вынуждало Глэдис ответить ему в той или иной форме. Он знал, что она вовсе не собирается принимать эти деньги.
Или не знал?
Между ними всегда было столько ссор из-за денег, из-за того, как и на что их тратить… Дэйв воспитывался у приемных родителей, никогда не знал настоящей семьи и не жалел о том, чего не имел. Да и как ему было жалеть? Когда Глэдис вышла за него замуж, она практически лишилась семьи и потому старательно хотела создать собственную. Безумное увлечение мужа своими идеями – увлечение, в жертву которому приносилось все остальное, не могло не выводить ее из себя.
Что ж, подумала Глэдис, по крайней мере, ей удастся кое-что доказать в той сфере, в которой он казался себе корифеем: в денежной. А если Дэйв намерен узнать о том, что она решила касательно Майка, Глэдис вовсе не против сообщить ему об этом.
Она отыскала у Ширли листок бумаги, чистый конверт и с наслаждением разорвала чек на мелкие кусочки, чтобы Дэйв понял все окончательно. Немного дольше ей пришлось поразмыслить над текстом самой записки. В итоге у нее получилось следующее:
Вместо приглашения на свадьбу могу предложить тебе только клочки твоего чека. Спасибо за то, что ты помог мне разобраться в себе, понять, что я никогда не выйду замуж за Майка, и дал мне возможность расстаться с ним без ссор и скандалов.
Глэдис.
Запечатав конверт, Глэдис на мгновение задумалась, порвал ли Дэйв со Стефи, как она порвала с Майком.
Она некоторое время сомневалась, не отослать ли письмо с нарочным, но потом все-таки решила воспользоваться услугами обычной почты. При том, как сейчас шли дела, лишний день не имел значения, а записка Дэйва не давала сколько-нибудь явных надежд на примирение и воссоединение. Если это и было приглашение к продолжению отношений, то очень ненавязчивое.
Отправив ответ, Глэдис отвела Ширли к парикмахеру, что должно было стать первым шагом в создании нового имиджа ее подруги. Все долгие четыре часа, пока мастер работал над новой прической Ширли: обрезал тяжелые густые волосы до плеч и делал химическую завивку, Глэдис провела рядом с ней, успокаивая и поддерживая бедняжку.
Результат превзошел все ожидания. У Ширли действительно оказались роскошные волосы. Теперь они волнами обрамляли лицо, завиваясь у скул в небольшие кудряшки, и приобрели новый золотистый оттенок, словом, Ширли стала выглядеть по крайней мере на пять лет моложе. Она была так восхищена происшедшим с ней чудом, что весь день не упускала ни единого шанса полюбоваться на себя в зеркало.
– Не может быть, чтобы они такими и остались! – восклицала Ширли.
– Глупости говоришь! Я тебе покажу, как пользоваться феном, – пообещала Глэдис. – А пока ты не научишься справляться с этим сама, походишь раз в неделю в парикмахерскую, ничего с тобой не случится, не разоришься. Еще тебе нужно будет регулярно делать стрижку. По крайней мере, раз в полтора месяца.
Весь следующий день они провели в косметическом кабинете, где Ширли объяснили, в какой цветовой гамме ей следует одеваться и какие тона косметики самым выгодным образом подчеркнут ее внешность. Косметолог показал, как накладывать тени и румяна, чтобы скрыть недостатки лица. Ширли дала выщипать себе брови – теперь они походили на две ровных дуги – но наотрез отказалась прокалывать уши, заявив, что с тем же успехом может носить и клипсы. Маникюр завершил революционные преобразования в ее внешности.
В среду утром Глэдис как раз заставляла Ширли подналечь на гимнастические упражнения, когда раздался звонок в дверь, прервавший их занятие. Глэдис открыла и оказалась лицом к лицу с очередным посыльным, протягивающим ей конверт. Разорвав его, она с удивлением обнаружила в нем другой, поменьше, розовый и пахнущий розой. Адрес на конверте был явно написан женской рукой. А она-то ожидала, что это очередное послание от Дэйва…
Она вскрыла конверт сгорая от любопытства, вытащила розовый же листок и развернула. Выражение обеспокоенности и любопытства на ее лице сменилось улыбкой облегчения: она узнала почерк.
Дорогая Глэдис!
Я подумал, что это письмо может постичь та же судьба, что и чек, если ты сразу догадаешься, что оно от меня. А потому я был вынужден прибегнуть к небольшой уловке. Ведь персонал конторы со мной во главе потратил по меньшей мере полчаса, чтобы подсчитать обрывки. Без сомнения, тебе будет приятно узнать, что их оказалось ровным счетом сто тридцать семь. Вероятно, пришлось постараться, чтобы разорвать чек на столь мелкие клочки. Результат просто потрясающий.
Глэдис едва не рассмеялась, но посерьезнела, начав читать вторую часть письма:
Если у тебя нет никаких срочных дел на воскресенье, то, возможно, ты не откажешься присоединиться ко мне в «Золотом дукате». Я заказал столик на полдень. Хорошее меню и бокал вина помогут скрасить время. Тебе вовсе не обязательно давать мне знать, придешь ты или нет. Просто приходи, если захочешь.
Дэйв.
Дэйв, похоже, действительно решил не гоняться за ней, однако предлагая место и время встречи, оставлял ей несколько дней на размышления.
Она могла спокойно обдумать, хочется ли ей поддерживать с ним отношения или нет.
По крайней мере, теперь Глэдис знала, что Дэйв не просто намеревался провести с ней пару дней. Конечно, она понятия не имела, расстался ли он со Стефи, но эта роскошная брюнетка ни в коем случае не должна была помешать ей примириться с Дэйвом. В конце-то концов он утверждал, что даже в худшие времена их супружества ему было хорошо с ней, как ни с одной другой женщиной.
– Глэдис? – окликнула ее Ширли. – Что-то случилось?
– Нет, все прекрасно, – улыбнулась она подруге. – Это приглашение на собеседование. Мое будущее может оказаться вовсе не таким мрачным.
– Отлично!
– А теперь давай вернемся к упражнениям.
Ширли так вдохновили изменения в ее внешности, что она безропотно соблюдала диету и делала гимнастику. Она практиковалась в обращении с феном, старательно изучала искусство косметики и с искренним удовольствием каждое утро вставала на весы, чтобы удостовериться в том, что прилагаемые усилия не пропали даром. К пятнице у Ширли четко обозначилась талия, и она с нетерпением ожидала поездки в магазин одежды.
Вооружившись консультациями специалистов и полностью доверившись вкусу Глэдис, Ширли отважно отбросила предрассудки и консервативную осмотрительность и принялась покупать все, что могла: одежду, туфли, украшения – даже изящное и соблазнительное белье было присоединено к горе обновок.
