Девушка надела джинсы и теплый свитер, подходивший по цвету к ее волосам. Едва успев причесаться, она услышала гул вертолета. Неужели Гейб снова собрался улететь? Или, может, он вызвал вертолет для нее? Наконец понял, что бесполезно держать ее в заточении? Да нет, что за глупости! Он даже еще не знает, беременна ли она.
Стук в дверь заставил ее подпрыгнуть от неожиданности.
– Войдите, – тихо проговорила она.
Это была Мария, как всегда, с улыбкой на лице. И не поверишь, что эта женщина столько всего претерпела в свое время, чтобы защитить ожерелье королевы. Ее проницательный взгляд черных глаз лег на кровать, и Сара поморщилась. Ну почему она не поправила простыни? Ведь сразу же ясно, что здесь произошло.
Сара с вызовом посмотрела на пожилую женщину, но та лишь вежливо улыбнулась.
– Его высочество велели, чтобы вы спустились, – торжественно произнесла она. – Пожалуйста.
Сара недоумевающе уставилась на нее.
– Я... нет.
Очевидно, сбитая с толку, служанка нахмурилась.
– Вы должны. Одежда вам очень подходит. И вы хорошо выглядите.
– Я не хочу видеть его.
Мария тяжело вздохнула.
– Я прошу вас. Не заставляйте его применять силу.
Сара вспыхнула от гнева и хотела наговорить дерзостей, но после коротких размышлений передумала.
– Ладно... – проговорила она бесцветным голосом. – Мне нужно подкраситься.
Она развернулась и прошла в ванную. Если и встречаться с ним, то надо быть во всеоружии, не иначе. Нельзя показывать ему, что она расстроена, и тем самым тешить его самолюбие. Не бывать этому!
– Ну вот и прекрасно! – пробормотала через несколько минут Сара, с удовлетворением оглядев себя в зеркале. – Такой красавице не стыдно показаться.
Когда девушка вернулась в комнату, ее поджидал сюрприз: Мария не только не ушла, она еще прибралась, заправив кровать.
Она посмотрела на Сару и приветливо улыбнулась:
– Отлично. Лучше и быть не может.
Уверенность девушки в виновности служанки неожиданно пошатнулась. Слишком нелогичным было ее поведение. Украсть фамильную драгоценность, а потом как ни в чем не бывало прислуживать хозяину и так радушно и искренне улыбаться его гостье, обвиненной в воровстве.
Но если это сделала не Мария, то кто же?
Какая-то ерунда выходит!
Мария открыла дверь в кабинет Гейба. Там находилось двое мужчин, и Сара, увидев их, с трудом перевела дыхание. Братья были чертовски привлекательными мужчинами. Оба высокие, стройные, с черными волосами и смуглой кожей. Голубые глаза выдавали их саксонские корни.
– Алекс, ты, конечно, уже встречал Сару, – бесстрастным тоном произнес Гейб.
Сара вежливо улыбнулась.
– Рада приветствовать вас, сир.
Последовавший затем разговор напоминал беседу на светском рауте. Когда мужчины перешли к обсуждению перспектив экономического развития страны, Сара решила, что настала пора ей удалиться.
Она встала и, обращаясь к ним обоим, сказала:
– Думаю, у вас есть что обсудить и без меня. Так что позвольте откланяться.
Мужчины сразу поднялись.
– Спокойной ночи, – пожелал принц. – Боюсь, что завтра мне придется уехать слишком рано, поэтому мы вряд ли увидимся.
– Тогда передайте привет вашей жене, – официальным тоном произнесла она, – и обнимите за меня ваших детей.
– Спасибо. Непременно.
Вернувшись к себе в комнату, девушка облегченно вздохнула. Но чувствовала она себя паршиво. От всех этих напряжений у нее началась сильная головная боль. Она потянулась к лекарству, но замерла в нерешительности. Если она беременна, лекарство может и навредить. А ведь она даже от вина отказалась. Вместо этого взяла сок, за что удостоилась укоряющего взгляда от Гейба.
Впрочем, где-то он прав. Ведь принц мог догадаться, что с ней. Он ведь совсем не глуп, этот принц.
И почему она не попросила его выручить ее из беды и забрать из замка с собой? Он бы ей точно помог. Это же был ее единственный шанс на спасение.
Нет. Плохая идея, поморщилась Сара. Гейб оказался бы в двусмысленной ситуации, Господи, о чем она только думает! И кого жалеет. Этот человек привык справляться с любыми трудностями! Они ему нипочем!
Другой вопрос, какие бы отношения установились после ее признаний между двумя братьями.
От ощущения собственной беспомощности она вновь заплакала. Что за ужасные дни! Никогда еще она так много не плакала. Выбросив таблетку в корзину для мусора, Сара отправилась в ванную комнату и ополоснула лицо. Когда она взялась за полотенце, ее взгляд упал на небольшой пакетик, лежавший на раковине. Ах ты, боже мой! Так ведь это тот самый тест на беременность, который привез с собой Гейб.
Вся процедура заняла чуть меньше пяти минут. И когда все было закончено, Сара чуть ли не запрыгала от радости: нет, она не беременна! И теперь у него не будет нежеланного ребенка!
Но уже в следующую минуту ею овладела грусть. А ведь, пожалуй, она уже свыклась с идеей о ребенке. И теперь ей было жаль его терять, пусть и воображаемого.
Сара медленно переоделась в ночную рубашку, легла на кровать и посмотрела в сторону окна. На окне в вазе стоял свежий букет.
Очередные слезы набежали на глаза. Все осталось как прежде. И теперь ей никогда не стать женой Гейба.
Приключение близилось к концу. Она скоро вернется на свой остров и обо всем забудет. Проиграла, значит, пора и честь знать.
Девушка забралась под одеяло, накрылась и постаралась побыстрей уснуть.
Сара проснулась от стука в дверь. Горничная принесла ей завтрак. Сара взглянула на часы и недовольно поморщилась:
– Как уже поздно, оказывается!
Служанка лишь вежливо улыбнулась и поставила поднос ей на кровать.
– Спасибо, – поблагодарила ее Сара и замерла, увидев на подносе сложенный вчетверо листок бумаги.
Дождавшись, когда служанка ушла, она взяла записку и прочла ее. Подписи не было, лишь знакомый почерк выдал автора.
«Приду к тебе через полчаса».
Кое-как впопыхах одевшись, Сара заставила себя проглотить тост и выпить кофе, после чего быстро стянула волосы в хвостик.
Она попыталась выполнить дыхательные упражнения, которые обычно успокаивали ее, но на этот раз они не помогли ей, нервы все равно были на пределе.
Раздался стук в дверь, и Сара вздрогнула.
– Войдите, – сказала она, сцепив руки на груди. Голос предательски задрожал.
В комнату вошел Гейб. Взгляд его ледяных синих глаз мог заморозить саму Снежную королеву.
– Доброе утро, – произнес он таким тоном, будто желал мужества приговоренному к смертной казни.
