– Пойдем домой, жена, – голосом начальника сказал Адам, и Лорен с удовольствием подчинилась, несмотря на то, что у нее была еще гора работы.
Она взяла свою сумочку и пошла с Адамом к машине.
– Мне сказали, что сегодня кто-то спрашивал о тебе в кофейном магазине, – сказал Адам, помогая ей сесть в машину. – Как думаешь, кто это?
Лорен нахмурилась, но постаралась не поддаваться преждевременной панике.
– Наверное, какой-нибудь журналист, – как можно более спокойно ответила она.
Кто еще это может быть?
– Рад тебя видеть, детка.
Голос из прошлого заставил Лорен резко остановиться у входа в кофейный магазин. Она обернулась и увидела человека с газетой, сидящего за столиком.
Томми.
У Лорен кровь отхлынула от лица.
Он сидел у окна, из которого открывался вид на клуб. Ее бывший муж по-прежнему выглядел как байкер: в потертых джинсах, с длинными волосами и нестриженной бородкой. Он смотрел на нее с улыбкой, которую она когда-то обожала. Но не сейчас.
Почему она в юности влюбилась в него?
Потому что отец не выносил его.
Лорен была уверена, что ее бунт заставит родителей уважать ее. А роман с Томми стал вершиной ее глупости.
– Не думал, что ты станешь так похожа на своего отца. Как он?
– Умер, – холодно сказала она. – Что тебя сюда привело?
– У нас есть незаконченное дело.
– Ошибаешься. У нас все закончилось в тот день, когда ты попросил меня стать твоей пожизненной собутыльницей и сообщницей, – прошептала Лорен и посмотрела на продавщицу, которая уже приготовила ей пакетик с кофе. Оставалось надеяться, что та ничего не слышит. – Спасибо, Джен. – Лорен быстро взяла пакетик и вышла из кофейни.
Она слышала, как Томми шел за ней. Он никогда не отступал, пока не получал того, что хотел.
– Что такое? Не хочешь говорить при своих знакомых?
Лорен остановилась, бросила в урну пакетик с кофе, не надеясь, что ее желудок теперь сможет что-то переварить, и спросила:
– Что тебе нужно?
Он с головы до ног осмотрел ее.
– Я вижу, ты подцепила миллионера. Дорогие шмотки неплохо на тебе смотрятся. Скучновато, но ничего.
Лорен молчала, с ненавистью глядя на него.
– Жаль, что брак незаконный, – сказал он с ухмылкой.
У Лорен екнуло сердце.
– О чем ты говоришь?
– Аннулирование нашего брака было незаконным.
– Не говори глупостей. Все было сделано по закону.
– Не горячись, крошка. – Томми похлопал себя по карману пиджака. – У меня есть доказательство, что документ об аннулировании брака не был подписан и заверен. Твой отец забыл об этом. А значит, твой нынешний брак тоже незаконен.
– Неправда. – Он не мог. Ее отец все всегда доделывал до конца. Тем более если дело касалось Томми, которого он терпеть не мог.
– Напрасно ты так уверена в этом. Скоро убедишься, что я прав. Потому что я жажду показать эти документы журналистам. Они думают, что ты идеальная леди, но столько, сколько знаю я, никто о тебе не знает. Включая наверняка и твоего мужа.
Лорен охватила паника.
– Ты врешь!
– Хочешь проверить?
Отец Лорен все взял на себя. Лорен было восемнадцать, и она была испугана, как загнанный в ловушку заяц. Все документы оформлял Родни Лоуз, а Лорен лишь подписала их, ни во что не вникая.
Все, что ей сейчас нужно, – это взять копии документов, которые хранились в депозитной ячейке отца. Но ключ от ячейки был у Сюзан, а она сейчас путешествовала.
– Предъяви мне доказательства.
Томми вытащил из кармана документ, но не дал ей в руки.
– Ну уж нет. Не хочу, чтобы ты смылась с ним. Я тоже поумнел с тех пор.
– А что с документом не в порядке? По-моему, там все нормально.
– Я тебе очень сочувствую, малышка, но, к сожалению, здесь нет печати. Вот, взгляни. – И он указал на марку с надписью «отклонено».
У Лорен не было слов. Неужели ей могли отказать в аннулировании брака? Невероятно. Отец непременно бы добился развода.
– Так что мы все еще женаты, детка.
У Лорен разламывалась голова. Она сможет уличить Томми во вранье только через несколько дней. Даже если бы ей удалось связаться с Сюзан сегодня, то ведь завтра День благодарения и ни один банк не работает. Невозможно также попросить, чтобы Адам слетал с ней в Калифорнию, если она хочет оставить эту историю в тайне.
– Ты прекрасно знаешь, что это все бред собачий, – процедила она брезгливо.– Опять взялся за старое? Чего ты хочешь? Отвали от меня. – Сказав это, Лорен вспомнила, как ее отец не любил, когда она так выражалась. А она нарочно продолжала злить его.
Томми ухмыльнулся, убрал документ и сказал:
– Немного зеленых могут тебя спасти.
– Это шантаж.
– Я бы назвал это заботой о твоем счастье и моем благополучии, как и полагается у людей, связанных узами брака.
Лорен огляделась. Как всегда, по пляжу ходили переодетые в штатское полицейские.
– Я могу позвать одного из копов.
– Пожалуйста. Но тогда от твоего брака останется мокрое место.
У Лорен подкосились ноги. Если что-то просочится в прессу, это разрушит репутацию Адама навсегда. Она слишком волновалась за него, чтобы позволить такому случиться. Слишком им дорожила, чтобы позволить ему узнать, какой глупой безответственной девчонкой она когда-то была.
Адам говорил, что ему нужна хорошая жена. В юности Лорен вряд ли соответствовала этой характеристике. Сказать ему правду значило навсегда потерять его уважение. И тогда она уже не сможет убедить Адама, что их брак может стать не временным, а постоянным. Он будет презирать ее, наверное, так же сильно, как она презирает себя.
И тут Лорен охватил ужас. Она не видела бумаг после развода. Может, они действительно неправильно оформлены?
Может быть, Томми не блефует?
Ей нужно время, чтобы доказать неправоту Томми. Но за это время ей придется заплатить.
– У меня мало наличных.
– Перестань, золотко! Гаррисон – один из самых завидных холостяков Майами. По крайней мере так говорится в Интернете.
– Бывший холостяк.
Томми указал на карман своего пиджака.
– Уверена?
Несмотря на то что Адам отдал в распоряжение Лорен вполне приличную сумму, она покупала одежду на свои деньги. Теперь она могла воспользоваться только месячной зарплатой.
– Сколько тебе нужно? Пятьсот долларов?
– Ты за кого меня принимаешь? – Томми злобно взглянул на нее. – Ста тысяч для начала хватит.
– У меня нет таких денег!
– У твоего мужа есть.
– У нас отдельные счета. Я не могу распоряжаться его деньгами.
– Тогда я пойду, потолкую с журналистами, – и он отвернулся, будто собирался уйти.
