Вирджиния закатила глаза.
— Ах ты бедняжка. Я что-то не заметила у тебя пакета с едой.
— Пожалуй, я не очень голоден.
Видимо оправившись от потрясения, связанного с неожиданным визитом Фрэнка, Вирджиния поднялась и вышла из-за стола.
— Думаю, ты поделишься со мной причинами, заставившими тебя пожертвовать ланчем?
— Я всегда говорил, что именно это мне в тебе нравится. Ты всегда сразу берешь быка за рога, Вирджиния.
— Должно быть, что-то произошло. Твой тон по сравнению со вчерашним явно изменился.
Она могла бы напомнить ему, с каким бесстыдством они упражнялись на полу в ресторане. А потом в такси, когда ехали к ней домой. Едва сняв обувь, они отправились прямо к кровати и рухнули на нее. К тому моменту ее белое платье было безвозвратно испорчено. Она бросила его на пол. После короткой борьбы Вирджинии удалось вырваться из объятий Фрэнка и убежать в ванную, а когда она вернулась, на ней был прозрачный пеньюар…
Фрэнк с трудом проглотил слюну, чувствуя нарастающее возбуждение. Как всегда, оно овладело им очень быстро. Стоило ему посмотреть на эту женщину, и он уже ничего не мог с собой поделать. Когда Вирджиния присела на полированную крышку стола, Фрэнк попытался справиться с предательски участившимся биением своего сердца. Да, мрачно думал он, рассматривая ее длинные ноги, от одного взгляда на нее сердце у меня слабеет, а плоть, наоборот, твердеет.
— Попробуй догадаться, — едва дыша, буркнул он.
— О чем?
Он жалобно вздохнул.
— Ни о чем.
Она приподняла свою темную, безупречной формы бровь.
— Что тебе здесь нужно, Маллори? — Со скрещенными на груди руками она, по его мнению, стала выглядеть настоящим диктатором. — Ты не должен приходить ко мне на службу в свое обеденное время ради…
— Ты думаешь, я пришел совращать тебя?
Взгляд ее смягчился.
— А разве нет?
— Рад, что ты разочарована.
Итак, она подумала, будто я пришел сюда ради секса. Это вдохновляет, подумал Фрэнк, оттолкнувшись плечом от двери и направляясь к Вирджинии. Прежде чем она успела пошевелиться, Фрэнк прижал ее своим телом к крышке стола.
— Ты на это надеялась, Вирджиния? — Наклонившись, он коснулся губами ее щеки. — Что я приду сюда скрасить серость твоих рабочих будней?
— Я на службе, Маллори.
Не в силах совладать с собой, он теснее прижался к ней, чтобы Вирджиния почувствовала охватившее его возбуждение.
— Кажется, ты обещала называть меня Фрэнком.
— Фрэнк, — буркнула она. — Маллори. Как бы я тебя ни называла, это не меняет того, что дверь не заперта.
— Плохо, — сказал он.
Ему вдруг захотелось отхлестать себя по щекам. Он пришел сюда ругаться с Вирджинией, но сейчас, рядом с ней, сердце у него замирало. В кабинете было душно, но, как ни странно, это обстоятельство не вызывало у Фрэнка неприятных ощущений, напротив, он еще острее чувствовал исходящий от Вирджинии аромат. Дивный запах проникал в его легкие при каждом вдохе.
Да, с каждым вдохом он все больше убеждался в правоте ее слов. Он действительно хочет совратить ее. Ужасно хочет. Фрэнк славился своей выдержкой и терпением, но, когда дело касалось Вирджинии, от его хваленой выдержки не оставалось и следа. Он хотел ее. Прямо сейчас. Он уже начинал сожалеть, что однажды прикоснулся к ней, ощутил вкус ее губ. Она занимала все его мысли, заставляя забывать о неотложных делах и поисках отца. В пальцах от желания прикоснуться к ней возникал зуд, а рот наполнялся слюной…
Фрэнк немного отодвинулся от нее — настолько, чтобы иметь возможность заглянуть Вирджинии в глаза.
— Так вот чем ты занимаешься, да? — хрипло произнес он. — Отвлекаешь меня, чтобы первой найти моего отца?
— Ты и впрямь считаешь меня столь расчетливой, Маллори?
Ему резало слух, что она снова называет его Маллори.
— Да.
— Тебе известно, что это не так.
Сглотнув, он положил руку ей на бедро. Облизав пересохшие губы, стиснул его изгиб пальцами через гладкую ткань юбки. Проделав это, Фрэнк вдруг вспомнил, какова на ощупь ее обнаженная кожа — каждый ее дюйм был подобен мягчайшему шелку.
— Вчера в своем пеньюаре ты выглядела великолепно, — не удержался он от замечания.
Меньше всего Фрэнку хотелось говорить об этом, но близость Вирджинии, ее губы рядом с его губами… нет, он просто не мог промолчать.
Склонившись ниже, он прикоснулся к ее губам, грудью ощутил упругость ее небольших грудей. Лишь когда желание стиснуть их и вращать в пальцах затвердевшие соски грозило стало нестерпимым, Фрэнк отпрянул.
— Мы уже обсуждали это, помнишь? — Она поджала губы, стараясь выглядеть рассерженной, хотя в ее голубых глазах читалось желание. — Нельзя, чтобы тебя видели здесь, — строго сказала она. — Что ты задумал, Маллори? Добиваешься, чтобы меня уволили?
Слова эти почему-то задели его.
— Тебя только это заботит? — тихо произнес Фрэнк, взъерошив пальцами волосы.
— Да, мне не безразлична моя карьера. А тебе?
Он пришел сюда с готовой программой поведения, но теперь оказался не в состоянии следовать ей. Шелковистые пряди ее волос струились по плечам, требуя от него прикоснуться к ним. Ее алые губы манили к себе. Ему вдруг захотелось слизать с них всю помаду… целовать Вирджинию до тех пор, пока губы ее не приобретут свой естественный цвет. А эти глаза! Черт бы побрал эти глаза, сжигающие его своим голубым огнем!
— Маллори, ты меня слушаешь? Речь идет о моей карьере.
— Готов поспорить, что для тебя она важнее всего остального, — буркнул он, презирая себя за эти слова, но желая разжечь в Вирджинии страсть.
Взгляд его скользнул по ее точеному лицу так медленно, словно он впервые увидел его. Видимо, она принадлежала к числу самых амбициозных женщин из всех известных ему.
Уважая ее за это, Фрэнк тем не менее хотел, чтобы ее карьера не служила камнем преткновения в их отношениях.
— Мне пришлось много потрудиться, чтобы стать тем, кто я есть, — сказала она.
— Мне тоже.
— Твой отец наверняка составил тебе протекцию.
— И ты убеждена в том, что он мошенник.
— Не увиливай от темы разговора, Маллори.
— Я шеф службы безопасности крупной фирмы. Тебе ли говорить мне о честолюбии, Вирджиния?
— Вот именно, — рявкнула она, — поэтому не ставь под угрозу карьеру, которая мне дорогого стоила!
— И в которой ты еще не достигла вершины?
— Не знаю, откуда у тебя взялось столько обвинений сегодня! — Голос ее звучал твердо, но тело дрожало, и Фрэнк не мог понять, виной тому злость или желание. — Но если ты думаешь, что можешь так со мной говорить, то ты ошибаешься. — Вирджиния впилась в него взглядом. — А теперь мне нужно, чтобы ты ушел, пока мой заместитель не увидел тебя.
