– Я оставляю тебе в гараже седан. Если захочешь, можешь прокатиться вокруг озера. Я буду в Рено.
И не оглядываясь, вышла за дверь.
Эмили сидела в «Эльдорадо». Она взмахом руки подозвала официантку и заказала водку с тоником, подписала счет и пересела поближе к мерцающему автомату. Она опустила в прорезь три жетона, не обращая внимания на своих соседей: худого брюнета в узком пиджаке и обтягивающих брюках и пожилую женщину.
Обычно алкоголь повышает азарт игроков. Может быть, ей он поможет смягчить жгучую обиду и разочарование?
Почему Джек говорил так резко?
Эмили нажала кнопку, приведя в действие барабан, затем замедлила его ход и нажала на «стоп». Ничего не выиграла.
Она разочарованно вздохнула. Достала из пластиковой чаши еще три жетона и опустила в щель автомата. На этот раз она выиграла, отыграв четыре жетона.
Она продолжала играть, держа на коленях пластиковую чашу с логотипом казино и определив для себя лимит в сорок долларов. Образ Джека не отпускал ее ни на минуту. Вот его рука обвивает ее талию, в его взгляде явное желание. А вот ледяные искры в глазах, когда она пригласила его провести время в городе.
Вернулась официантка с еще одной порцией.
Эмили сделала большой глоток водки с тоником.
Жидкость обожгла горло, но не смягчила душевную боль. Она опять нажала кнопку «игра».
Почему взгляд Джека стал таким колючим?
Вряд ли потому, что ей захотелось поиграть.
Джек сам любит риск, иногда, пытаясь привлечь нового клиента, действует на грани фола.
Когда они катались на лыжах, он стремился не отстать от нее и даже обогнать, доказав тем самым, что любит и умеет рисковать.
«Ox уж эти мужчины», – пробормотала она себе под нос, не отрывая взгляда от жужжащих бомб, ракет и снарядов на экране автомата. Ясно, что Джек привык к женщинам, которые стремятся остаться с ним дома, где они будут предаваться любым удовольствиям, приходящим ему в голову.
От огорчения она выпила еще.
Джек не любит, когда ему отказывают. В этом все дело. Но ей просто нужна была передышка, пока она не решит, как со всем этим разобраться. Она не может совершить еще одну ошибку, как тогда, с Тоддом Бакстером.
Еще раз проиграв, Эмили отошла от автомата и принялась бесцельно слоняться по казино.
Взяла у проходившей мимо официантки еще один напиток, но теперь просто воду со льдом.
Наконец Эмили остановилась около одного из игорных столов. Не зная правил игры, она тем не менее с удовольствием наблюдала за собравшимися и ждала, когда выпадет определенный номер.
Мужчина, стоявший рядом с ней у стола, попросил бросить его кости на удачу, и она сделала ему одолжение. А почему бы и нет? Ей необходимо отвлечься и снять стресс. В дальнем углу казино заиграл оркестр. Возникло ощущение праздника. Если Джеку не захотелось поучаствовать в нем, значит, так тому и быть.
– Вам нравится? – раздался за спиной тихий голос с сильным английским акцентом. Она обернулась и не могла сдержать удивления.
– Рэндэлл? Вы разве еще не улетели в Нью-Йорк?
Он отрицательно покачал головой.
– Завтра утром. А вам удалось выиграть? он жестом указал на стол.
Она показала на чашку, наполненную жетонами.
– Я не играю за столом. Только на автоматах.
– Не стану вас порицать. – Он посмотрел поверх ее головы на покрытые зеленым сукном столы, где дилеры принимали ставки и ставили их на соответствующие поля. – Я сам никогда не понимал смысла этой игры.
– А я уж решила, что вы тут завсегдатай, насмешливо произнесла она.
Он засмеялся.
– Вы меня совсем не знаете.
О'кей, Джек был прав. Рэндэлл явно флиртует с ней.
– У вас сегодня должен быть незабываемый день. Я еще нигде не видела официанток в таких коротеньких шортиках.
Словно услышав, что о ней говорят, возле Рэндэлла материализовалась крошечная блондинка. Он заказал себе мартини, а Эмили, чей стакан уже опустел, – воды.
– Я даже представить себе не могу, что где-то еще официантки могут быть одеты так же откровенно, как в Рено, – заметил он, когда девушка отошла. – Пожалуй, только в Лас-Вегасе.
Еще один американский город, в котором я уже побывал. – Он откашлялся и продолжал:
– Надеюсь увидеться с вами в Бостоне. Я уверен, что совет последует моим рекомендациям.
– Время покажет, – улыбнулась Эмили. – Я искренне верю, что это решение сэкономит ОБГ немалые средства и вы не замедлите увидеть результат.
Рэндэлл положил руку ей на плечо и развернул ее к игорным столам, чтобы она опять могла наблюдать за игроками.
– Вам не нужно убеждать меня в этом, Эмили. Вы стоящий компаньон.
Она засмеялась. Рэндэлл нагнулся над ее плечом, чтобы понаблюдать, как следующий игрок бросает кости.
– Да это и неудивительно, раз ваш отец владеет компанией. А сегодня я предлагаю вам развеяться и сам собираюсь сделать то же.
– Отлично, – она протянула крупье две фишки. – Я постараюсь.
Джек вздрогнул от неожиданности, услышав, как за Эмили закрылась входная дверь.
– Вот проклятье, – зарычал он, когда она завела отцовскую машину.
Эмили становилась его проблемой. Его влекло к ней все сильнее, несмотря ни на что. Он знал, что не сможет быть хорошим мужем и отцом, но ему было очень больно, что он не сумел ее удержать, позволил уйти.
Какого черта она не осталась дома?! Предпочла, видите ли, казино! Он бы пошел с ней куда угодно: в ресторан, в боулинг, даже в дешевый бар. Куда угодно, только не в казино!
В бессильной ярости Джек вскочил на ноги.
Бросился в ванную комнату, схватил зубную щетку и принялся яростно чистить зубы. Она захотела уйти? Отлично! Он забудет о ней. Забудет все, что она для него сделала, забудет, что впервые в жизни он собрался завести серьезные отношения с женщиной. Он почистит зубы и ляжет спать.
Прошло два часа. Заснуть ему так и не удалось.
Нет, дело не в Эмили. Его прошлое, собственное отношение к родительскому браку и пагубная привычка отца – вот что не отпускает его.
Он взглянул на часы. Почти полночь, а это значит, что уже поздно, слишком поздно, чтобы позвонить матери во Флориду. Ему захотелось услышать ее голос. Ему нужно было только знать, что она довольна жизнью и у нее все в порядке. Но если честно, он хотел не столько подбодрить ее, сколько набраться у нее уверенности, чтобы ему хватило сил скоротать эту ночь.
Он сел на кровати и, натягивая джинсы, повторял вновь и вновь слова матери:
«Джек Девон, запомни, ты совсем не похож на своего отца, ты другой».
Ему хотелось, очень хотелось верить в это.
Но в глубине души он знал, что в нем живет то же импульсивное стремление к успеху, какому был подвержен его отец. Он никогда бы не продвинулся так быстро в «Винтерсофте», если бы у него не было этого соревновательного духа.
